Осенний август - Светлана Нина
- Дата:30.11.2024
- Категория: Историческая проза / О войне / Русская классическая проза
- Название: Осенний август
- Автор: Светлана Нина
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Соседка, – терпеливо отозвался Ярослав, хотя голос его стал чуть мертвеннее, чем обычно.
Они вышли за дверь. Вера слышала какие-то попискивающие крики, тут же сменяющиеся тишиной и низким шепотом.
Ярослав открыл дверь и подошел к Вере. Вслед ему принеслось:
– Великолепно! Приводи сюда свеженьких девиц, в восторге!
– Сначала разберись с Виктором.
– Ах ты скотина! С ним все кончено!
Вера вытаращила глаза и не решалась предпринять какие-то решительные действия, пока Ярослав не взял ее за локоть и не вывел за дверь.
– Мне жаль, – произнесла Вера, пока он закуривал на улице.
– Чего?
Вера опешила.
– Из-за меня…
– Слушай, прекрати винить себя во всем. Понимаю, буржуазное воспитание, но…
– У тебя самого буржуазное воспитание.
– Я от него отошел.
– Неужто, – в интонации Веры появилась ирония.
Ярослав удивленно посмотрел на нее.
– Что ты хочешь сказать?
– Что семья и среда, где мы выросли, никогда из нас не вытравятся, как бы мы не старались убедить себя в обратном.
– А из Ленина она тоже не вытравилась?
– С ним лично я не знакома, – парировала Вера. – Но отец его явно не был консерватором.
– У тебя изможденный вид. Есть хочешь?
– Кто не хочет сегодня? – с утомленной улыбкой ответила Вера.
– Собственно, за этим мы и шли к Марине. Но она что-то не в духе.
Вере казалось, что внимание Ярослава к ее персоне обусловлено скрытой влюбленностью в Полину и досадой на то, что две экспрессивных личности не могут образовать прочный союз. Она намекнула ему на это. Он нетерпеливо отозвался:
– Она меня не интересовала. Она была как картина, как дерево. Ближе сходиться с ней я не имел никакого желания, да и она тоже.
Вера ненароком подумала, что он выдал себя – он не мог терпеть конкуренцию, особенно от женщины. Полина ни у кого не могла производить впечатления картины – Ярослав заменил этим утверждением реальность. Почему-то это показалось Вере смешным. Поля тоже вечно гналась сама за собой, задыхаясь, но не останавливаясь. Чем они так не удовлетворяли себя? Может, в них просто не было ее спокойствия. А может, это она, Вера, была безинициативна, ей не хватало эмоций и желаний.
– Почему жизнь состоит из людей, по которым скучаешь, хотя они еще живы? – тупо спросила Вера, не требуя ответа.
– Потому что далеко не все в нас нуждаются.
Внезапно Вера подумала, почему он не на войне, но спросить не решилась. Наверное, он не записывался в коммунисты…
43
Вера пришла вновь – поесть. Ей следовало бы отказаться, но она не видела, зачем. Редкую отдушину Вера получала, немного просачиваясь в круг Ярослава. Он не был ей особенно близок, но Вере в тот период не приходилось выбирать. Сама ее личность отторгалась от химерного ощущения собственной значимости из-за близости других мыслящих существ. Все, что она делала, это бродила по городу, ища подработки, и стояла в очередях за содой, потому что мыло, как и почти все необходимое или просто красивое, напрочь исчезло с прилавков.
Главный интерес представляла Марина, поразительно необычная для прежнего устройства и странно шаблонная для переворотов, творившихся теперь повсеместно.
Чем занималась эта женщина, Вере так и не удалось установить. Но она смутно догадывалась, что есть кто-то третий, и все довольно серьезно. Почему Ярослава это устраивает, для Веры так же было загадкой. Она привыкла считать, что, если мужчине нужна женщина, он не терпит ни конкуренции, ни неверности. И то, что она приходила к любовнице своего соседа поесть, очень скоро перестало казаться ей странным. Потому что после той сцены Марина вела себя по отношению к ней до трогательного предупредительно.
– Он привык приходить и уносить, – сказала подобревшая Марина, наблюдая, как Вера пытается чинно есть суп, хотя внутри нее словно все превратилось в необъятный желудок. Килограмм пшена, принесенный Марине в подарок, примостился на табурете.
– Что уносить?
– Спокойствие. Тип мужчин с лучшим набором качеств самца. Как плата за это – непомерное самомнение, желание со всеми соревноваться. Но именно их больше всего любят женщины. Потому, что мы так созданы.
– Или нам вдалбливают, что страдание поэтично.
Марина повела бровью.
– Есть мужчины, которые видят и берут, – тем не менее продолжила она. – И даже если не совсем любишь, идешь следом. Становится увлекательно. А есть такие… Которым достаются объедки с чужого стола или вовсе те, кого есть никто и не хотел.
Вера приостановилась. Если в ее воображении и тлел какой-то интерес к Ярославу, он успешно притуплялся общей апатичностью ее сознания в данный период. Вера плохо ела, отрывисто спала и почти ничего не соображала. Она истерично не желала внимать тому, что творилось вокруг. Не желала признавать факта идиотской, все тянущейся войны и, главное, неопределенности из-за нее. Не желала верить, что ее прошлая жизнь распалась. Что больше нет мамы, ее скупой нежности и ясного запаха.
Вера попыталась подумать о Матвее. Обладал ли он этими качествами? Наверное, да, если ее так тянуло к нему. Но он был более дружелюбен и остроумен, чем Ярослав, не умеющий выглядеть смешно. С ним она как с единственным на свете другом хохотала до сгибания пополам. Он не стеснялся уважать женщин. Ярослав же помогал без шуток-прибауток, как Матвей, и не забывал обещаний. Он охотно позволял ей укрываться в своей тени, хотя Вера и не позволяла руководить собой. От каждого его действа веяло значительностью. Он начал казаться Вере надежнее Матвея. На миг Вера испытала досаду от того, что Ярослав не вел себя как завоеватель с ней, а усвоил тон отца. А к Марине, колкой, высокомерной, был странно привязан, стоически терпя ее язвительность. Вере вновь стало грустно от того, что люди куда-то ускользают, имеют от нее какие-то секреты, легко вступают в контакты… В то время, как она обо всем узнает последней.
– Я бы не сказала, что у Ярослава непомерное самомнение, – проговорила Вера, когда эти размышления пронеслись в ее голове за секунду.
– Чтобы понять мужчину, с ним нужно спать.
Вера покраснела.
– У тебя есть друг?
Вера задумалась.
– Нет.
– Может, оно к лучшему. У меня их было столько, что черт ногу сломит.
– И что это дало вам… тебе?
Марина странно прищурилась.
– Не знаю. Просто так идет по накатанной.
– Какие-нибудь… Эмоции? Новые впечатления?
– В общем, да… Но ты усложняешь повседневность.
Вера задумалась вновь.
– Так я лучше понимаю. Мне кажется, что так я лучше разбираюсь в хаосе, который творится вокруг.
– Порой лучше просто жить, отдавшись чувствам.
– Наитием?
– Именно.
– А разум?
– Прибереги его для стариков, – рассмеялась Марина, закинув голову.
Почему-то, даже когда она смеялась, она оставалась холодноватой.
– В этом секрет иметь большой круг знакомств?
– Что ты имеешь ввиду?
– Ну… глубоко не вникать в людей, от каждого брать понемногу, каждого немного понимать и чуточку любить?
Теперь уже задумалась Марина. Она смотрела на Веру своими большими серо – голубыми, в темноте превращающимися в синие, глазами.
– Наверное… –
- Анна Ахматова - Георгий Чулков - Русская классическая проза
- Звёздный прилив - Дэвид Брин - Космическая фантастика
- Вечернее солнце, мерный плеск волн… - Виталий Пажитнов - Научная Фантастика
- Книжный магазин Блэка (Black Books). Жгут! - Роман Масленников - Цитаты из афоризмов
- Выше облаков. Сон первый - Катерина Игоревна Площанская - Прочие приключения / Прочее / Социально-психологическая