Форма входа
0/0
Очерки японской литературы - Николай Конрад
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Филология
- Название: Очерки японской литературы
- Автор: Николай Конрад
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Очерки японской литературы - Николай Конрад. Жанр: Филология. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Очерки японской литературы - Николай Конрад:
К 64 Конрад Н. И.Очерки японской литературы. Статьи и исследования. Вступ. статья Б. Сучкова. М., «Худож. лит.», 1973.Труд выдающегося советского ученого-востоковеда Н. И. Конрада (1891—1970)—по сути, первая у нас история японской литературы, содержит характеристику ее важнейших этапов с момента зарождения до первой трети XX века.Составленная из отдельных работ, написанных в разное время (1924—1955), книга при этом отмечена цельностью научной историко-литературной концепции.Вводя читателя в своеобразный мир художественного мышления японцев, Н. И. Конрад вместе с тем прослеживает историю японской литературы неотрывно от истории литератур всего мира. Тонкие наблюдения над ншвым художественным текстом, конкретный анализ отдельных произведений сочетаются в книге с широкими типологическими обобщениями, выявляющими родство культурообразующих процессов Японии с литературами других стран Азии и Европы.
Читем онлайн Очерки японской литературы - Николай Конрад
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Отдел любви Цураюкн характеризует темами «летней травки» и «осеннего хагн». Как образец первой темы может служить следующее стихотворение:
Травка на нолях
Еще пробивается
Сквозь покров снегов.
Лишь мельком явилась мне
Ты,— что травка... И вот я...
Стихотворение — типично суггестивного типа, оставляющее невысказанным основной мотив: «и вот я — весь в горе». В тексте оно сопровождается примечанием, объясняющим, что это стихотворение было сказано поэтом па празднестве в честь бога Касуга, когда в числе многих прибывших паломпиков-гостей он успел заприметить свою возлюбленную, но, увы, только на один миг: она сейчас же исчезла.
Образ осеннего хагн, как навевающего грустные мысли о далекой подруге или далеком друге, встречается в стихотворении:
Осень... Хаги куст
Снизу начал уж желтеть.
Началась пора!
Грустно осенью одной
Мне на ложе возлежать...
К отделу разлуки относится стихотворение с образом горы, именуемой «Застава встреч»,— самая популярная аллегория грядущего свидания. В последующем стихотворении этот образ соединен с другой метафорой сходного же характера: «травка-ложе», растущая обыкновенно очень незаметно, «втайне ото всех», среди прочей растительности.
Травка-ложе здесь,
На горе «Застава встреч» —
Втайне ото всех...
Если б тайно от людей
Ты ко мне сейчас пришла!
Слова Цураюки: «подойдя к горе «Застава встреч», они молитвенно складывали руки»,— указывают на то, что обычно такие стихотворения выражают желание или просьбу поэта о встрече, обращенную как бы с молитвенным жестом к его возлюбленной.
На этом Цураюки заканчивает свое перечисление основных отделов «Кокинсю», объединяя все, оставшиеся не названными особо, названием «разные песни». Однако, эти разные песни в действительности сгруппированы в отделы не меньшего значения, чем и упомянутые им.
Таков, например, отдел «плачи», составленный пз стихотворений, обычно содержащих оплакивание смерти любимого человека, как, например:
Лейтесь же сильней!
Если б, слезы, ливнем вы
Быстрым пронеслись,—
Взбушевался бы сам Стикс
И вернулась бы она!
Совершенно особый отдел составляют «песни-шарады», чрезвычайно интересные по своему характеру: стихотворение дается в какой-либо как будто ничего не говорящей о задуманном слове форме, меж тем как это слово заключено в известном подборе звуков. Слушателю предлагается отгадать это задуманное слово. Например, дано стихотворение:
Има йкука
Хару синакэрэба,
Угуису мо
Моно ва кагамэта
Омоу бэранари.
Оно значит следующее:
Несколько уж дней
До конца весны всего!
Видно, соловей,
Так же, как и я,— в тоске,
Глядя пред собой, грустит.
Читателю предлагается отыскать среди звуков стихотворения задуманное слово «персиковый цветок», по-японски: «сумомоно хана». Оно и получается, если сложить вместе подчеркнутые курсивом слоги.
В сущности, только последующий отдел, так и названный редакторами «разные песни», соответствует определению Цураюки. В нем действительно заключены стихотворения на такие темы, которые трудно отнести к какому- либо из выше перечисленных отделов.
Помимо этого в «Кокинсю» содержится еще один отдел: «песни различной формы». Он составлен из трех частей: стихи в форме нагаута, стихи в форме ездока и, наконец, особый вид танка,— так называемые «хайкай-но ута» то есть танка с комическим содержанием.
В качестве как бы приложения фигурируют стихотворения из «Академии поэзии» — официального учреждения при дворе того времени.
Все эти отделы распределены по особым книгам, так что в общем счете все «Кокинсю» состоит из 20-ти книг. Расположение отделов по книгам таково: весна — 2 книги; лето — 1; осень — 2, зима — 1; славословия — 1; разлука — 1; путешествия — 1; шарады — 1; любовь — 5; плачи — 1; разные по теме стихотворения — 2; разные но форме — 1; и одна книга приходится на песни из «Академии поэзии».
Всему сборнику было дано название «Кокинвакасю», или сокращенно «Кокинсю», что значит «Собрание древних и новых несен Ямато». Этим названием редакторы хотели сразу же показать, что здесь заключены и те стихотворения прежних времен, которые не вошли в «Манъёсю», и стихотворения промежуточной эпохи от «Манъёсю» до «Кокинсю», и, наконец, стихотворения современников самого сборника. Следует отметить, что в «Кокинсю» немало стихотворений и самих редакторов, и прежде всего самого Цураюки.
V
Последний, заключительный, раздел «Предисловия» весь целиком посвящен одной теме: Цураюки рассматривает значение сборника. Причем он подходит к этому вопросу с трех разных сторон: с точки зрения собранного материала, его ценности и, наконец, его роли в будущей истории японской поэзии. Освещение всех этих пунктов завершает собою всю стройную логическую архитектуру «Предисловия».
Раздел этот, подобно первому, паписан в весьма приподнятом тоне. Автор под конец как бы хочет особенно сильно воздействовать на читателя. Прежде всего он в сильно гиперболических выражениях обращает внимание на количественное богатство сборника: «Неиссякаемо, словно вода у подножья горы; велико числом, как песчинки на берегу морском». Это более или менее справедливо, ибо сборник содержит свыше 1100 стихотворений,— но только более или менее, особенно если сопоставить его с «Манъёсю», с ее 4 496-ю стихотворениями!
Затем Цураюки в чрезвычайно патетических выражениях говорит о том эффекте, который этот сборник должен произвести в его время: жалоб на то, что родник поэзии Ямато обмелел так, как воды реки Асака, реки «мелкой», уже не слышится больше; наоборот,— все будут торжествовать, видя, как «камешек малый» японской поэзии стал целой «огромной скалою» — «Кокинсю».
Восторг охватывает и самого редактора. Он гордится тем, что ему выпало на долю жить именно в ту эпоху, когда появился этот сборник: гордится тем, что ему, несмотря на всю его недостойпость, пришлось потрудиться над его составлением.
Такова первая часть заключительного раздела. Вторая трактует уже общую тему. О чем свидетельствует «Кокпи- сю»? О том, что «хоть нет Хитомаро, но песня осталась»! С «Манъёсю» не закончилась история японской поэзии, она продолжается. И само появление «Кокинсю» — лучшая гарантия того, что песня будет жить и впредь. Так высоко расценивает редактор своп сборник.
Последняя, заключительная часть пятого раздела предвидит уже и роль антологии в грядущем. Ей, по-видимому, суждено стать каноном японской песни; именно по ней будущие поколения станут изучать японскую национальную поэзию; по ней постигнут и самую суть поэтического творчества. Но не только изучать и постигать: развернув «Кокинсю», будущий читатель невольно обратится с благодарной мыслью к древности, давшей «древние песни» антологии, и с любовью будет читать «новые песни» этого сборника «древних и новых песен Ямато».
Сасаки совершенно правильно замечает, что Цураюкн при всей скромности, с которой он говорит о себе в последней части своего «Предисловия», кстати сказать — весьма условной, тем не менее в действительности преисполнен необычайной гордости и самоуверенности. В глубине души Цураюкн, несомненно, считает, что то, что сделал он,— совершенно небывалое явление в Японии. Из традиционного пиетета он говорит почтительным тоном о «Манъёсю», но уверен, что он дал нечто гораздо более значительное.
Эта уверенность сквозит во многих местах его «Предисловия» и особенно чувствуется в заключительном разделе, где он так высоко расценивает свой труд. Но и независимо от этого Сасаки находит, что вообще весь замысел настоящей антологии явно свидетельствует о стремлении затмить все предыдущее и дать художественный канон для японской песни в целом.
В доказательство этой своей мысли Сасаки указывает на следующие факты.
Прежде всего крайне знаменательно то, что все издание впервые в истории японской литературы связано с именем императора: «Кокинсю» составлено по высочайшему указу. Это свидетельствует о том, что этому делу придавали в те времена необычайно серьезное значение.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Очерки японской литературы - Николай Конрад бесплатно.
Похожие на Очерки японской литературы - Николай Конрад книги
- Политическая концепция М. Каддафи в спектре «левых взглядов» - Анатолий Рясов - Прочая документальная литература
- В защиту науки (Бюллетень 1) - Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований РАН - Прочая документальная литература
- Тайфун - Джозеф Конрад - Классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- 80 лет одиночества - Игорь Кон - Биографии и Мемуары
