Итальянский язык с Итало Кальвино. Марковальдо, или времена года в городе / Italo Calvino. Marcovaldo ovvero Le stagioni in città - Итало Кальвино
- Дата:08.08.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Языкознание
- Название: Итальянский язык с Итало Кальвино. Марковальдо, или времена года в городе / Italo Calvino. Marcovaldo ovvero Le stagioni in città
- Автор: Итало Кальвино
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Fu così che Marcovaldo, mezz'ora dopo, concludeva un contratto con la «Cognac Tomawak», la principale concorrente della «Spaak». I bambini dovevano tirare con la fionda contro il GNAC ogni volta che la scritta veniva riattivata.
— Dovrebb'essere la goccia che fa traboccare il vaso, — disse il dottor Godifredo. Non si sbagliava: già sull'orlo della bancarotta per le forti spese di pubblicità sostenute, la «Spaak» vide i continui guasti alla sua più bella réclame luminosa come un cattivo auspicio. La scritta che ora diceva COGAC ora CONAC ora CONC diffondeva tra i creditori l'idea d'un dissesto; a un certo punto l'agenzia pubblicitaria si rifiutò di fare altre riparazioni se non le venivano pagati gli arretrati; la scritta spenta fece crescere l'allarme tra i creditori; la «Spaak» fallì.
Nel cielo di Marcovaldo la luna piena tondeggiava in tutto il suo splendore (в небе Марковальдо полная круглая луна /красовалась/ во всем своем великолепии: tondeggiante — округлый).
Era l'ultimo quarto (была последняя четверть), quando gli elettricisti tornarono a rampare sul tetto di fronte (снова стали карабкаться по противоположной крыше). E quella notte, a caratteri di fuoco (и той ночью, огненными буквами), caratteri alti e spessi il doppio di prima (в два раза выше и толще прежних), si leggeva (читалось = можно было прочесть) COGNAC TOMAWAK, e non c'era (и ничего не было)— no più luna né firmamento né cielo né notte (больше ни луны, ни небосвода, ни неба, ни ночи), soltanto (только) COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK che s'accendeva e si spegneva ogni due secondi (которая загоралась и гасла каждые две секунды).
Il più colpito di tutti fu Fiordaligi(больше всех пострадал Фиордалиджи; colpire — ударять, поражать; попадать; задевать, поражать: colpire gli interessi di qd — задеть чьи-либо интересы); l'abbaino della ragazza lunare era sparito (окно лунной девушки исчезло) dietro a un'enorme, impenetrabile vu doppia (внутри огромной, непроницаемой "w"; penetrare — проникать).
Nel cielo di Marcovaldo la luna piena tondeggiava in tutto il suo splendore.
Era l'ultimo quarto, quando gli elettricisti tornarono a rampare sul tetto di fronte. E quella notte, a caratteri di fuoco, caratteri alti e spessi il doppio di prima, si leggeva COGNAC TOMAWAK, e non c'era — no più luna né firmamento né cielo né notte, soltanto COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK che s'accendeva e si spegneva ogni due secondi.
Il più colpito di tutti fu Fiordaligi; l'abbaino della ragazza lunare era sparito dietro a un'enorme, impenetrabile vu doppia.
La pioggia e le foglie
(Дождь и листва)
In ditta (на фирме), tra le varie altre incombenze (среди других различных поручений), a Marcovaldo toccava quella d'innaffiare ogni mattina la pianta in vaso dell'ingresso (возлагалась /обязанность/ поливать каждое утро растение в горшке у входа). Era una di quelle piante verdi (это было одно из тех зеленых растений) che si tengono in casa (которые держат дома), con un fusto diritto ed esile (с прямым и хрупким стеблем) da cui si staccano (от которого отходят), da una parte e dall'altra (с одной и с другой стороны), su lunghi gambi (на длинных стеблях) foglie larghe e lucide (большие блестящие листья): insomma (в общем), una di quelle piante (одно из тех растений) così a forma di pianta (настолько в форме растения), con foglie così a forma di foglia (с листьями настолько в форме листьев), che non sembrano vere (что они не кажутся настоящими). Ma era pur sempre una pianta (но, все равно, это было растение), e come tale soffriva (и как таковое страдало), perché a star lì (потому что оставаться/находиться там), tra la tenda e il portaombrelli (среди портьер и подставки для зонтов), le mancavano luce, aria e rugiada (ему /растению: «ей»/ не хватало света, воздуха и росы).
In ditta, tra le varie altre incombenze, a Marcovaldo toccava quella d'innaffiare ogni mattina la pianta in vaso dell'ingresso. Era una di quelle piante verdi che si tengono in casa, con un fusto diritto ed esile da cui si staccano, da una parte e dall'altra, su lunghi gambi foglie larghe e lucide: insomma, una di quelle piante così a forma di pianta, con foglie così a forma di foglia, che non sembrano vere. Ma era pur sempre una pianta, e come tale soffriva, perché a star lì, tra la tenda e il portaombrelli, le mancavano luce, aria e rugiada.
Marcovaldo ogni mattina scopriva qualche brutto segno (каждое утро обнаруживал какие-либо дурные знаки; qualche — некоторый, какой-то, какой-нибудь; несколько): a una foglia il gambo s'inclinava (у одного листа стебель наклонялся) come se non ce la facesse più a reggere il peso (будто больше не мог выдерживать вес), un'altra s'andava picchiettando di chiazze come la guancia d'un bambino col morbillo (другой покрывался пятнами, как щека больного корью ребенка), la punta d'una terza ingialliva (конец другого желтел); finché (пока), una o l'altra (один или другой), tac! la si trovava in terra (оказывался на земле). Intanto (между тем) (quel che più stringeva il cuore (что больше всего сжимало сердце)) il fusto della pianta s'allungava (ствол растения удлинялся), s'allungava, non più ordinatamente fronzuto (уже не покрытый листьями должным образом; ordinatamente — в порядке, аккуратно; ordine, m — порядок), ma nudo come un bastone (но голый, как трость), con un ciuffetto in cima (с пучком наверху) che la faceva somigliare a un palmizio (который делал его похожим на пальмовое дерево).
Marcovaldo ogni mattina scopriva qualche brutto segno: a una foglia il gambo s'inclinava come se non ce la facesse più a reggere il peso, un'altra s'andava picchiettando di chiazze come la guancia d'un bambino col morbillo, la punta d'una terza ingialliva; finché, una o l'altra, tac! la si trovava in terra. Intanto (quel che più stringeva il cuore) il fusto della pianta s'allungava, s'allungava, non più ordinatamente fronzuto, ma nudo come un bastone, con un ciuffetto in cima che la faceva somigliare a un palmizio.
Marcovaldo sgomberava il pavimento dalle foglie cadute (очищал пол от упавших листьев: cadere — падать), spolverava quelle sane (стирал пыль со здоровых /листьев/; polvere, f — пыль), versava a pie della pianta (поливал подножие) (lentamente, che non traboccasse (медленно, чтобы не переливалось через край) sporcando le piastrelle (пачкая плитку) mezzo annaffiatoio (с помощью лейки; annaffiare — поливать, орошать) d'acqua, subito bevuto dalla terra del vaso (водой, тут же выпитой = выпиваемой землей горшка; bere — пить). E in questi semplici gesti metteva un'attenzione (и в эти простые действия вкладывал /столько/ внимания) come in nessun altro suo lavoro (как ни в какую другую свою работу), quasi una compassione per le disgrazie d'una persona di famiglia (почти сострадание к несчастьям члена семьи). E sospirava (и вздыхал), non si sa se per la pianta o per sé (неизвестно, над растением или над собой): perché in quell'arbusto che ingialliva (потому что в этом желтеющем кустарнике) allampanato tra le pareti aziendali (исхудавшем между офисными стенами; allampanare — сильно исхудать: allampanare dalla fame — отощать /от голода/) riconosceva un fratello di sventura (узнавал товарища по несчастью).
Marcovaldo sgomberava il pavimento dalle foglie cadute, spolverava quelle sane, versava a pie della pianta (lentamente, che non traboccasse sporcando le piastrelle) mezzo annaffiatoio d'acqua, subito bevuto dalla terra del vaso. E in questi semplici gesti metteva un'attenzione come in nessun altro suo lavoro, quasi una compassione per le disgrazie d'una persona di famiglia. E sospirava, non si sa se per la pianta o per sé: perché in quell'arbusto che ingialliva allampanato tra le pareti aziendali riconosceva un fratello di sventura.
La pianta (così, semplicemente, essa era chiamata (растение — так, по-простому, всегда его называли), come se ogni nome più preciso fosse inutile (будто никакое другое, более конкретное, имя было не нужно) in un ambiente in cui a essa sola toccava di rappresentare il regno vegetale (в обстановке, в которой только ему одному надлежало представлять царство растений)) era entrata nella vita di Marcovaldo (вошла в жизнь Марковальдо) tanto da dominare i suoi pensieri in ogni ora del giorno e della notte (настолько, что завладело его мыслями в каждый час дня и ночи). Lo sguardo con cui egli ora scrutava in cielo l'addensarsi delle nuvole (взгляд, которым он теперь изучал сгущение облаков на небе), non era più quello del cittadino (не был больше /взглядом/ горожанина) che si domanda se deve o no prendere l'ombrello (который спрашивает себя, должен он или нет брать зонтик), ma quello dell'agricoltore che di giorno in giorno aspetta la fine della siccità (а /взглядом/ земледельца, который изо дня в день ожидает конца засухи). E appena (и как только), alzando il capo dal lavoro (поднимая голову от работы), scorgeva controluce (замечал против света), fuor della finestrella del magazzino (снаружи окошка = за окошком склада), la cortina di pioggia (завесу дождя) che aveva cominciato a scendere fitta e silenziosa (который начал идти, густой и бесшумный), lasciava lì tutto (оставлял все), correva alla pianta (бежал к растению), prendeva in braccio il vaso e lo posava fuori, in cortile (брал на руки горшок и выставлял его снаружи, во дворе).
La pianta (così, semplicemente, essa era chiamata, come se ogni nome più preciso fosse inutile in un ambiente in cui a essa sola toccava di rappresentare il regno vegetale) era entrata nella vita di Marcovaldo tanto da dominare i suoi pensieri in ogni ora del giorno e della notte. Lo sguardo con cui egli ora scrutava in cielo l'addensarsi delle nuvole, non era più quello del cittadino che si domanda se deve o no prendere l'ombrello, ma quello dell'agricoltore che di giorno in giorno aspetta la fine della siccità. E appena, alzando il capo dal lavoro, scorgeva controluce, fuor della finestrella del magazzino, la cortina di pioggia che aveva cominciato a scendere fitta e silenziosa, lasciava lì tutto, correva alla pianta, prendeva in braccio il vaso e lo posava fuori, in cortile.
La pianta, a sentir l'acqua che le scorreva per le foglie (растение, чувствуя воду, текущую по его листам), pareva espandersi per offrire più superficie possibile alle gocce (казалось, разворачивалось, чтобы подставить максимально большую площадь под капли), e dalla gioia colorarsi del suo verde più brillante (и от радости становилось самого великолепного зеленого цвета): o almeno così sembrava a Marcovaldo (или, по крайней мере, так казалось Марковальдо) che si fermava a contemplarla dimenticando di mettersi al riparo (который задерживался, чтобы смотреть на него, забывая спрятаться в укрытие; fermarsi — останавливаться; задерживаться).
Restavano lì in cortile (оставались там, во дворе), uomo e pianta (человек и растение), l'uno di fronte all'altra (один напротив другого), l'uomo quasi provando sensazioni da pianta sotto la pioggia (человек, почти испытывая чувства растения под дождем), la pianta — disabituata all'aria aperta (отвыкшее от открытого воздуха) e ai fenomeni della natura (и от явлений природы) — sbalordita (ошеломленное) quasi quanto un uomo che si trovi tutt'a un tratto bagnato dalla testa ai piedi (почти как человек, который внезапно оказывается намокшим с головы до ног) e coi vestiti zuppi (и в мокрой одежде; zuppo — мокрый: zuppo fradicio — промокший до костей/до нитки). Marcovaldo, a naso in su (подняв нос), assaporava l'odore della pioggia (наслаждался запахом дождя; assaporare — смаковать; наслаждаться), un odore — per lui (для него) — già di boschi e di prati (лесов и лугов), e andava inseguendo con la mente dei ricordi indistinti (и шел, преследуя умом/памятью неясные воспоминания; inseguire — преследовать; гнаться; mente, f — ум; память). Ma tra questi ricordi s'affacciava (но среди этих воспоминаний показывалось), più chiaro e vicino (яснее и ближе), quello dei dolori reumatici (/воспоминание/ о ревматических болях) che lo affliggevano ogni anno (которые его мучили каждый год); e allora (и тогда), in fretta (поспешно), ritornava al coperto (возвращался под крышу; coperto, m — кров, убежище: stare al coperto — иметь крышу над головой, mettersi al coperto — укрыться от опасности, essere al coperto — быть в безопасности; coprire — покрывать; накрывать; прикрывать, закрывать).
- Итальянские сказки - Итало Кальвино - Сказка
- Лучшие блюда из грибов - Анна Зорина - Кулинария
- Унесенные ветром (анекдоты про катастрофы) - Группа авторов - Анекдоты
- Тысяча евро за жизнь - Элия Барсело - Научная Фантастика
- Поднятие уровня в одиночку. Solo Leveling. Книга 1 - Чхугон - Фэнтези