Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей - Коллектив авторов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Культурология
- Название: Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей
- Автор: Коллектив авторов
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Художник И. Билибин, посетивший Прагу в 1927 году в связи с проектом росписи русской часовни на Ольшанском кладбище, показал живопись и графику, представив 77 своих произведений. «Иллюстрации к сказкам начала нынешнего века, декоративные работы вроде плафона для Государственного банка в Нижнем Новгороде, крымские акварели, костюмы для театральных постановок, рисунки, относящиеся к пребыванию Билибина в Египте и Палестине и, наконец, бесподобная серия миниатюр, изображающих древних русских князей, создававшихся в последнее время, – по мнению Еленева, – показывали Билибина во весь рост»[417].
В этом же 1927 году Прага увидела выставку произведений художника Г. Мусатова и проведенную пражской организацией «Русский кустарь» выставку русских художников, проживавших в Праге. На ней были представлены акварели В. Крашенинникова, офорты Сиротского, иконописные работы княгини Н. Г. Яшвиль, портреты Н. Акатьева, работы проф. В. Брандта, А. Суслова, А. Головина.
Из всего вышесказанного очевидно, что совсем не случайно идея создания русского эмигрантского Музея возникла именно в Праге. Задачей Музея должно было стать собирание памятников науки и искусства, а также других предметов, относящихся к истории, творчеству и быту русского зарубежья. Основная же цель заключалась в том, чтобы показать, что «наши беженские массы не являются отбросами родины… наоборот, сейчас же берутся за творческий труд, обогащая культурное богатство приютивших их народов своей научной и художественной продукцией. Таким образом, слава русского имени распространяется по всему свету»[418].
Идея принадлежала Валентину Федоровичу Булгакову. Питомец Московского университета (философское отделение историко-филологического факультета), писатель, литературовед, последний личный секретарь Л. Н. Толстого и активный пропагандист его духовно-этического наследия, директор Государственного музея Л. Н. Толстого в Москве, хранитель его дома-музея в Хамовниках, В. Ф. Булгаков был выслан в 1923 году из России сроком на три года, растянувшиеся на долгие двадцать шесть лет эмиграции. Будучи преданным и самоотверженным работником культуры, которому была свойственна «бережливая забота о духовных сокровищах и вера в творчество»[419], он и вне России все силы и творческую энергию по-прежнему отдавал делу служения своей родине, органично включившись в решение основной задачи, которую ставила перед собой русская интеллигенция в эмиграции, – сохранение и приумножение отечественного культурного наследия. Идея Русского культурно-исторического музея, или Музея русской эмиграции, как назывался он сначала, возникла в 1933 году. «Время и обстановка, казалось, мало благоприятствовали новому начинанию, – вспоминал В. Ф. Булгаков, – «Вы опоздали на десять лет», – слышал я со всех сторон: «эмиграция устала, обеднела, источники помощи ее культурным начинаниям иссякают, вернее – иссякли…» Все это было верно, за тем исключением, что десять лет тому назад, когда все мы еще «сидели на чемоданах», ожидая скорого возвращения на Родину, мысль о русском зарубежном музее вообще не могла возникнуть. И надо было пройти значительному периоду времени с того момента, как русские покинули родную почву чтобы, наконец стало ясно, что период этот – исторический, что это – целая эпоха, и что на обязанности культурных русских людей, оказавшихся за рубежом, лежит забота о собирании и сохранении памятников этой эпохи»[420]. С предложением о создании Музея Булгаков обратился к М. М. Новикову – ректору Русского Свободного университета, крупного научно-просветительского учреждения в Праге, который откликнулся на эту идею и активно включился в работу по ее осуществлению. При университете для проведения предварительной работы по организации Музея была образована инициативная группа, в которую вошел цвет пражской научной и культурной эмиграции: Н. И. Астров, А. Л. Бем, В. Ф. Булгаков, С. В. Завадский, М. М. Новиков, Н. Л. Окунев, С. В. Панина, А. Н. Фатеев и И. А. Якушев. Инициативная группа на своих заседаниях разработала основные положения относительно статуса и управления Музея, а также вопросы, связанные с его формированием и комплектованием, зафиксировав это в итоговом документе, которым стало «Положение о Русском культурно-историческом музее в Праге»[421]. После принятия «Положения» инициативная группа самораспустилась, передав все дела Музейной комиссии, в составе которой в разное время числились: Н. Е. Андреев, В. А. Брандт, В. Ф. Булгаков, Н. В. Завадский, Б. Н. Лосский, Е. И. Мельников, М. М. Новиков, Н. Л. Окунев, П. А. Остроухов, Н. П. Пашковский, В. В. Саханев, А. Н. Фатеев, М. В. Шахматов и И. А. Якушев. Председателем комиссии неизменно избирался проф. М. М. Новиков, секретарем – В. Ф. Булгаков. Создаваемый Музей носил временный характер и «в будущем должен быть перенесен в Россию как национальное достояние», – гласил § 1 «Положения»[422].
Одним из важнейших был вопрос финансирования Музея, так как средств, естественно, не было и их недостаток сначала мог возмещаться исключительно верой в дело. «Все дело велось руками и ногами Булгакова, – вспоминает М. М. Новиков, – и нашими двумя головами. Он заразил меня своим энтузиазмом и решимостью во что бы то ни стало добиться успеха»[423]. И результат не замедлил сказаться. Начали поступать пожертвования. Единовременная субсидия была предоставлена канцелярией президента Чехословацкой республики и Министерства народного просвещения, крупный денежный дар был получен от первого президента Чехословакии д-ра Т. Е. Масарика, часть необходимого для Музея оборудования получена была от дирекции Пражского Художественно-Промышленного музея.
Комплектование Музея осуществлялось исключительно на основе частных пожертвований, и В. Ф. Булгакову удалось привлечь к этому делу широкую эмигрантскую общественность путем создания института членов-корреспондентов, представлявших Музей в различных странах русского рассеяния, которые оказывали посильную помощь и внесли свой неоценимый вклад в дело развития Музея. Среди них можно назвать такие имена, как графиня С. В. Панина, филологи А. Л. Бем и С. В. Завадский, философ Ф. А. Степун, поэт Д. Ратгауз, художественный критик В. Ф. Зеелер, историк искусства Н. Л. Окунев, художники А. Н. Бенуа и А. И. Юпатов и многие другие. Постепенно начало формироваться музейное собрание, и были открыты следующие отделения: художественное; архитектурное; русской старины; книжное, ставшее затем научно-литературным; истории эмиграции, из которого позже выделились театральное и пушкинское отделения; библиотека Музея, насчитывавшая впоследствии до пяти тысяч книг. Сначала экспонаты Музея располагались в помещении Русского свободного университета, но постепенно с увеличением их численности вопрос о новом помещении становился все более неразрешимым. «Но и на этот раз счастливая звезда сверкнула нам, – вспоминал М. М. Новиков, – притом звезда, как говорят астрономы, первой величины»[424]. Помощь пришла от чешского промышленника и мецената, с большой симпатией относившегося к русским эмигрантам, К. Бартонь-Добенина, который представил Русскому музею ряд залов в своем историческом Збраславском замке на берегу Влтавы под Прагой и в дальнейшем неоднократно оказывал Музею финансовую поддержку.
29 сентября 1935 года в присутствии большого количества русских и чешских гостей состоялось торжественное открытие Русского культурно-исторического музея в Збраславе. «Для совершения молебствия, – вспоминал Новиков, – был приглашен епископ, который служил в своей живописной полной мантии и блестящей митре. Пел хор Архангельского, уже поредевший к тому времени, но еще сохранивший свое очарование… после богослужения и короткого акта, во время которого мы с владельцем обменялись приветственными речами, а вновь назначенный директор Музея Булгаков прочел историю его возникновения, нас ожидал приятный сюрприз. В одном из соседних залов был накрыт громадный стол, заставленный изысканными яствами, от которых давно уже отвыкла беженская публика»[425].
Наиболее ценной частью собрания Русского культурно-исторического музея была картинная галерея, по определению В. Ф. Булгакова – «самое большое и единственное в одном месте находящееся собрание картин русских зарубежных художников»[426]. Художественная коллекция включала около четырехсот картин и рисунков ста зарубежных русских мастеров. Каким же образом удалось собрать такую богатую коллекцию при очень скромных финансовых возможностях Музея? Как уже говорилось, основным принципом формирования музейного собрания было не приобретение произведений искусства, а получение их в дар для Музея. Правление Музея обратилось к художникам русского зарубежья с призывом поддержать национальный Музей своими «великодушными дарами»: «… мы верим, что идею его (музея. – И. Щ.) и особенно нашу мечту в будущем все собрания Музея перенести в Россию русские художники поймут и оценят. Мы смотрим на счастливо начатое в гостеприимной славянской столице дело Русского Музея как на дело общенационального значения и прямо зовем к сотрудничеству в этом большом и ответственном деле»[427]. Призыв был услышан.
- Корпоративная культура современной компании. Генезис и тенденции развития - Анжела Рычкова - Культурология
- Религия и культура - Жак Маритен - Религиоведение
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив