Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999) - Лебедева Н.С.
- Дата:28.08.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)
- Автор: Лебедева Н.С.
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В своей любви к свободной и сильной Германской империи я никогда не забывал о долге по отношению к Европе. К поддержанию и мирному развитию Европы я призывал еще в 1932 году в Риме. Во имя идеи духовного завоевания народов Восточной Европы я боролся, когда в 1941 году стал министром по делам Востока и до тех пор, пока это было возможно. Поэтому в час испытаний я не могу отречься от идеи всей моей жизни, от идеала социально умиротворенной Германии и знающей себе цену Европы; я остаюсь верен этой идее.
При всех несовершенствах человеческой натуры честная служба этому мировоззрению не была заговором. Мои действия никогда не были преступными. Я считаю, что и моя борьба, подобно борьбе многих тысяч моих товарищей, велась во имя благороднейшей идеи, за которую уже боролись и знамя которой подняли более чем 100 лет тому назад.
Я прошу Вас поверить, что это правда. Тогда этот процесс не смог бы породить гонений на иноверцев. Тогда, по моему мнению между народами, без предрассудков, без неприязни и без ненависти.
Председатель: Последнее слово предоставляется подсудимому Гансу Франку.
Франк: Господа судьи! Адольф Гитлер, главный подсудимый, не сказал немецкому народу и всему миру своего последнего слова. В годину тяжких невзгод, переживаемых его нацией, он не нашел исцеляющих слов. Он окаменел и не выполнил своего долга фюрера. Он ушел в неизвестность и во тьму как самоубийца. Что это было? Ожесточенность, отчаяние или упрямство против Бога и людей? «Если я погибну, то пусть погибнет и немецкий народ». Кто может постигнуть это? Мы. И если я говорю «мы», то имею здесь в виду себя и тех национал-социалистов, которые единодушно поддерживают меня в этом заявлении. Но я не имею в виду подсудимых, от имени которых не уполномочен говорить.
Мы не хотим таким же образом оставить народ на произвол судьбы, не сказав ему ни слова. Мы не хотим просто сказать: «Теперь смотрите, как вы сами одолеете эту катастрофу и поражение, которое осталось вам в наследство от нас». Мы и сейчас, как никогда ранее, несем большую духовную ответственность. Мы, начиная свой путь, не знали, что отречение от Бога будет иметь такие пагубные, такие смертельные последствия и что мы неизбежно будем все больше и больше усугублять свою вину.
Мы не могли в то время знать, что величайшая верность и величайшее самопожертвование немецкого народа будут нами так плохо использованы. Итак, мы обрекли себя на позор, отрекаясь от Бога, и мы должны были погибнуть. Это не были технические неполадки или какие-либо несчастные обстоятельства, в результате которых мы проиграли войну. Это не было несчастьем или предательством. Бог вынес свой приговор над Гитлером и привел его в исполнение по отношению ко всей системе, которой мы служили, позабыв о Боге.
Поэтому я хотел бы, чтобы наш народ пошел по другому пути, не тому, по которому мы вели его с Гитлером. Я прошу наш народ не упорствовать, не идти более ни шагу дальше по этому пути, ибо гитлеровский путь был самонадеянный путь, это путь без Бога, путь отречения от христианства и, наконец, путь политических безумств, путь уничтожения и смерти. Путь Гитлера был просто ужасающей авантюрой, без совести и чести, как сегодня известно, когда кончился процесс.
Мы зовем немецкий народ, руководителями которого мы были, сойти с этого пути. И мы, и наша система должны были погибнуть на этом пути по всем законам божьим. И всех, кто пойдет по этому пути, ожидает та же участь. Этот процесс, продолжающийся уже несколько месяцев, возник над могилами миллионов погибших на этой ужасной мировой войне как главный законный эпилог.
Я благодарен за то, что мне дали возможность защищаться и оправдываться против тех обвинений, которые были мне предъявлены. Я благодарю всех и думаю о тех жертвах, о тех ужасах, которые принесли с собой события войны. Ведь миллионы должны были погибнуть в эти дни, не будучи выслушаны или опрошены.
Я отдал свой военный дневник со своими объяснениями и описанием своих действий в то время, когда я лишился свободы. Если я когда-либо и поступил сурово, то это происходило в те минуты войны, о которых я писал совершенно открыто прежде всего для самого себя. Я не хочу оставить после себя какой-либо сокрытой вины без разъяснений. Я принял на себя вину и ту ответственность, которую должен нести, когда выступал свидетелем по своему делу. Я признал также часть вины, которая выпадает на меня как на участника движения Адольфа Гитлера.
После ужасов военного времени и после того, как началось мирное развитие, в котором, может быть, примет участие и наш народ, я говорю это с надеждой, что наступит, наконец, торжество справедливости, справедливости божьей по отношению к нашему народу и ко мне. И я преклоняюсь перед этой справедливостью.
Председатель: Последнее слово предоставляется подсудимому Вильгельму Фрику.
Фрик: Перед лицом обвинения я стою с чистой совестью. Вся моя жизнь была посвящена служению народу и моей родине. Я убежден, что ни один патриот-американец или гражданин какого-либо другого государства действовал бы по-другому, находясь на моем месте в своей стране, так как другие действия означали бы нарушение присяги, государственную измену и измену родине. Я считаю, что за исполнение моего морального долга я не должен понести наказание...
Председатель: Последнее слово предоставляется подсудимому Юлиусу Штрейхеру.
Штрейхер: Господа судьи, в начале этого процесса господин председатель спросил меня, считаю ли я себя виновным в предъявленных мне обвинениях. Я ответил на этот вопрос отрицательно. Проведенный процесс и представленные доказательства показали правильность моего ответа. Установлено, что, во-первых, массовые убийства все были произведены по приказу главы государства Адольфа Гитлера; во-вторых, проведение массовых убийств происходило без ведома немецкого народа, в совершенной секретности, причем проводилось это рейхсфюрером Генрихом Гиммлером.
Обвинение утверждало, что без Штрейхера и без его «Штюрмера» массовые убийства были бы невозможны. Однако в подтверждение этого обвинение не представило доказательств и даже ие ходатайствовало о приобщении подобных доказательств.
Установлено, что я в 1933 году проводил так называемый день антибойкота и в 1938 году участвовал в демонстрации, которую приказал проводить Геббельс. И я должен сказать, что, руководя этими мероприятиями, я не принимал никаких мер насилия, ничего не предпринимал против евреев и не участвовал в каких-либо мероприятиях против евреев.
Далее установлено, что во многих статьях моей газеты «Штюрмер» я считал совершенно естественным разрешение еврейского вопроса путем создания еврейского государства. Я требовал создания этого государства и поддерживал это требование. Эти факты доказывают, что я не хотел, чтобы еврейский вопрос был решен с применением насилия. Если в некоторых статьях моей еженедельной газеты «Штюрмер» я или Другие авторы говорили об уничтожении или искоренении еврейства, то это были, так сказать, контрвысказывания, направленные против провокационных заявлений еврейских писате-
Приказ Адольфа Гитлера о проведении массовых убийств, по его завещанию, должен был представлять возмездие за неблагоприятный ход войны, который тогда стал ясно выявляться.
Эти действия главы государства объясняются точкой зрения, отличной от моей. Гитлер хотел наказать евреев, так как считал их ответственными за развязывание войны и за воздушные налеты на немецкое население.
Обвинение в массовых убийствах я, таким образом, также отклоняю, как их отклоняет каждый честный немец.
Господа судьи! Будучи гаулейтером и политическим писателем-журналистом, я не совершал никаких преступлений и поэтому с чистой совестью встречу Ваш приговор. Вам, господа судьи, судьба вручила силу и дала право произнести приговор, любой приговор. Г оспода судьи, не произносите такого приговора, который заклеймил бы весь немецкий народ как бесчестный народ.
Председатель: Последнее слово предоставляется подсудимому Вальтеру Функу.
Функ: Во время глубочайших страданий моего народа я примкнул к политическому движению... Легальным путем это движение стало руководящим в государстве. Этому государству я служил как чиновник, основываясь на служебном долге, и как исполнитель немецких законов. Я чувствовал себя в высшей степени обязанным выполнять этот долг во время угрозы военной опасности и во время самой войны, когда под угрозой оказалось само существование родины. А во время войны государство зависит от лояльности и верности своих чиновников.
Теперь здесь раскрылись кошмарные преступления, в которые были втянуты частично и руководимые мною учреждения. Об этом узнал я впервые лишь здесь, на Суде. Я не знал об этих преступлениях и не мог знать о них. Эти преступления заставляют меня, как и любого немца, испытывать жгучий стыд. Я тщательно проверял совесть и память, открыто и честно сказал Суду все. Эти преступления заставляют меня краснеть. Я сказал Суду все, что знал, и ничего не умолчал.
- Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии - Бэзил Лиддел Харт - Биографии и Мемуары
- Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин - История
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Puto auferre - Селмус Ист - Городская фантастика / Прочие приключения / Фэнтези
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика