Алкамен - театральный мальчик - Александр Говоров
- Дата:27.08.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Алкамен - театральный мальчик
- Автор: Александр Говоров
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем по ходу действия демократы-вакханки рассердились на своего Диониса-Фемистокла и разорвали его в клочья. Одна утащила ногу, другая оторвала голову, третья унесла туловище. Драма окончилась. Мнесилох вновь выскочил из-за кулис, чтобы зрители могли убедиться, что он цел и невредим.
Я приготовился улизнуть, но меня остановил Ксантипп:
- Эй, как тебя? Театральный мальчик. Прибыл знаменитый хор Феогнида, завтра ведь моя очередь быть хорегом. Ты не забыл? Размести хористов, дай им поесть, пусть отдохнут как следует, наутро им предстоит работенка!
Ксантиппу - вот кому рассказать! Сердце подсказывало: "Иди скажи, пока не поздно!" А ноги не шли к этому истязателю, этому кентавру!
Как назло, Килик затеял пир в честь успеха трилогии Эсхила. Вот я и метался - от Ксантиппа к пирующим, от хористов к Килику. Наконец, на мое счастье, Килик пригласил к себе и хористов; они радостно возлегли за пиршественный стол, и началось у них разливанное море! Я обежал глазами пирующих: Эсхил здесь, здесь и дородный Агасий, а Лисий нет, нет и других эвпатридов...
Сердце мое заледенело: наверное, точат ножи, крадутся во тьме ночной; стража, подкупленная, спит...
Килик отпустил меня, когда уже запели петухи.
БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ
- Медведь, ну что ты будила меня, ведь солнце еще не взошло!
Наконец спросонок я сообразил, в чем дело, и сердце мое зашлось от ужаса: вчера я только склонил голову отдохнуть, а вот поди-ка - проспал. Проспал, негодяй, всю ночь! И снилось мне, как аристократы с рожами, страшными, будто маски сатиров, бегут в объятия к людоедам-мидянам. Что же теперь делать: ведь я не предупредил Фемистокла?!
А Медведь теребит меня за плечо:
- Иди, иди, там тебя хорег ищет!
Хорег Ксантипп был вне себя от ярости: к нему подступали давние страшные мои знакомые: лидиец, как мохом, обросший черной бородой, и с ним бритоголовый египтянин.
- Ну что вы ко мне пристали? - отбивался от них Ксантипп. - Нету у меня при себе денег. Сказал, отдам, так, значит, отдам! - И обращался ко мне: - Эй ты, проказник, отвечай, где хористы?
Я представления не имел, где хористы. А чужеземцы осаждали Ксантиппа:
- Срок платежа истек, верни нам деньги! Нам некогда ждать, мы отплываем. Кругом война - мы боимся. Отдай деньги, а то мы позовем пританов и отберем театральные костюмы и музыкальные инструменты... Ведь ты хорег, ведь это на твой счет изготовлено? А мы имеем право все забрать!
- О Посейдон, укротитель зла! А как же представление?
- Нам какое дело - представление! Нам денежки давай! Потом с тебя и не получишь.
- Театральный мальчик, где же хор, о боги милостивые!
Воздух прохладного утра освежил мою память: как же я забыл? Ведь хористов пригласил вчера Килик. Там они и пируют сейчас или спят под столами.
Мое сообщение не обрадовало Ксантиппа. Он с тоской смотрел на своих кредиторов, как вдруг его осенило:
- Послушай, ведь ты, кажется, был у меня дома? Проводи этих чужестранцев... Вот на этой табличке я начертал письмо жене. Она вам, господа ростовщики, выплатит все сполна. Я при себе не Держу кошелька. А может быть, вы все-таки подождете до завтра?
- Зачем ждать? Завтра этот театральный хлам никому не будет нужен... Мы возьмем деньги сегодня, и еще до начала представления!
- Ну, в таком случае, торопитесь! А ты, мальчик, веди их бережно, тихо, не беги бегом, веди по хорошей дороге, чтобы господа ножки не поранили. Даже если придется сделать крюк - делай крюк.
Заупрямиться? Не пойти? Не забыл еще твои я розги, хорег Ксантипп! Но я увижу Мику, увижу Мику!
По небу разливалась нежная заря, а мы спустились в переулки, в лиловую мглу. Ростовщики запыхались, поспевая за мной, да они и сами спешили.
- Если он нас обманул, - говорил лидиец, размахивая волосатыми руками, - надо успеть вернуться до начала представления, а то жрецы не разрешат нам прервать священнодействие, остановить трагедию. И не получим мы наших денег. Денежек наших!..
- Да, - кратко ответил египтянин. - Так советовал Килик.
Килик? Ах, так это каверза Килика? Недаром он вчера грозился: сорву, мол, демократам спектакль, так или иначе - сорву!
И я повел ростовщиков самой дальней дорогой. Солнце уже поднялось, когда мы пришли в Колон. Чужеземцы уморились, вспотели, обмахивались шляпами. На наш стук из дома Ксантиппа не вышел привратник, не залаяла собака. Тишина. Только из соседнего двора слышится мерное поскрипывание: наверное, слепой осел вращает колесо колодца.
- Озирис свидетель, - произнес египтянин, - этот дом чума посетила. Смотри, даже драпировка на входной двери содрана!
Ростовщики посовещались и вошли в дом, а я за ними. Когда глаза привыкли к сумраку, мы увидели, что покои пустынны, вместо мебели - темные пятна у стен, где она стояла годами. Повсюду мусор, клочки рогожи, доски от ящиков. И полное безлюдье.
- Я так и знал! - воскликнул лидиец. - Этот клятвопреступник нас обманул!
Египтянин присел на корточки и стал рыться в куче мусора, как будто в ней можно было найти оброненный бриллиант.
Я оставил их и побрел через пустынную столовую и мрачный кабинет, где с потолка свисали высохшие гирлянды кипарисовой хвои. Где же люди? Куда делось семейство Ксантиппа?
Я вышел в сад. Там все так же, как тогда, - ореховые деревья, кусты в виде шаров и кубов, журчанье струй в каскаде. На колоннах дворика углем начертаны буквы вкривь и вкось, валяются глиняные солдатики, кукла с оторванной ногой... Как будто Перикл и Мика только что убежали отсюда. Вот на этой дорожке, посыпанной розовым песком, я когда-то лежал под розгами и грыз песок, чтобы не закричать. А здесь стояла Мика, закрыв ладонями пылающее лицо. Я снова ощутил стыд того дня... Нет! Недолго мне терпеть! Я докажу, я докажу!..
Вот памятный бассейн. Струится зеленоватая вода, змеятся водоросли, но рыб не видно. Где же зубастые чудища? Мне даже хочется увидеть их, как старых знакомых, но и их нет.
А эта дверь завешена драпировкой. Здесь, кажется, живут, слышится настороженное рычание собаки. Я отогнул край занавески - там на ковре лежал Кефей, добродушная собака, а на нем, как на подушке, мирно спал длинноголовый мальчик Перикл. Вот они где! Чуя меня, собака навострила уши и рычала, но осторожно, чтобы на разбудить мальчика.
- Господин, господин, что тебе? Это старая нянька; она придерживает драпировку узловатой рукой.
- У меня, бабушка, поручение от благородного Ксантиппа к его жене.
- К жене? О боги! О горемычная госпожа!
Нянька заохала, запричитала.
Из-за ее спины появилась Мика. Она как-то выросла, похудела, стала похожа на остроносого мальчика. А я, как увидел ее, снова стал вспоминать слова, которые поэты заставляют звучать на сценах театров: "Истинно, вечным богиням она красотою подобна!"
- Что тебе, мальчик?
- Письмо к госпоже. Должен передать...
- Давай сюда.
Мика раскрыла восковые таблички, на которых Ксантипп запечатлел свое послание. Лицо девочки стало горестным; слеза капнула на письмо - одна, другая. Девочка швырнула таблички, и они разлетелись вдребезги.
- Деньги! Что же он просит деньги? Денег нет! Я как зачарованный смотрел в ее золотые глаза, вспухшие от слез. Она нахмурилась, и я отвернулся.
- Как - нет денег? - в один голос сказали оба ростовщика. Оказывается, они тоже пришли сюда и стояли за моей спиной. - Подайте нам деньги!
- Нет, ничего нет! - Мика развела руками, показывая на ободранные стены.
- А там, в комнате, что-то есть? - заявил лидиец. - Стул есть? Возьмем стул. Кровать? Возьмем кровать!
- Возьмем ее! - крикнул египтянин. - Закон разрешает взять дочь, если отец долга не платит.
И он схватил ее плечо цепкой рукой. Я ударил наглеца в бок. Этот удар скорее удивил его, чем испугал:
- Мать Изида! Ты дерешься, мальчишка?
- Убирайтесь вон! - крикнул я. Голос сорвался и дал осечку, но я готов был принять любое сражение.
Лидиец захохотал, тряхнул черными волосами и принялся засучивать рукава.
- Кефей, Кефей! - закричала Мика.
Звонкое эхо разнеслось по пустым помещениям.
Кефей появился. Опустив хвост, как толстую палку, он даже и не рычал, а только скалил клыки, но ростовщики опасливо попятились.
Пес оскалился было и на меня, но Мика обхватила мои плечи и сказала собаке:
- Это друг, друг, понимаешь? Друг!
Кефей медленно наступал на чужеземцев, и они бежали. Лидиец бормотал заклинания, а египтянин расточал угрозы.
Меня никто не приглашал остаться, и я вышел вслед за ними. Нянька семенила за мной и скороговоркой шептала:
- Хозяйка плоха, уж так плоха! И врача не на что позвать... Мика, бедная девочка, прямо сбилась с ног. А наш Ксантипп, да простят ему боги, все продал, все заложил. Мебель вывез, рабов продал, только меня, старуху, никто не купил: говорят, околевать пора... А ты увидишь его в театре, скажи, пусть идет скорее. Ведь в доме ни куска... И хозяйка уж больно плоха. А Мика прямо с ног сбилась, бедная девочка. Уж ты скажи ему - прямо с ног сбилась!
- Палящий зной Араксы - Геннадий Васильевич Иевлев - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Ужин с папочкой (ЛП) - Шейд Сигги - Современные любовные романы
- Поэты 1790–1810-х годов - Василий Пушкин - Поэзия
- Откуда я иду, или Сны в Красном городе - Станислав Борисович Малозёмов - Городская фантастика / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Раб, кто Я ? - автор - Прочая научная литература