Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934 - Олег Кен
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934
- Автор: Олег Кен
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руководителей эстонской армии в Москву приглашать пока не собирались. В январе 1934 г. внутриполитическая ситуация в Эстонии была настолько сложной, что никто не мог сказать, состоятся ли после референдума (на котором получил одобрение предложенный вапсами проект конституции) выборы первого президента страны. Весь дипломатический корпус в Таллине гадал, договорятся ли между собой К. Пятс и Й. Лайдонер, что могло бы воспрепятствовать избранию кандидата вапсов генерала Андреса Ларка. В возможность совершения Пятсом государственного переворота верили немногие. При любом исходе президентских выборов перестановки в составе высшего командования были неизбежны – начальник штаба армии генерал Юхан Тырванд не устраивал никого из возможных победителей. Другим мотивом умолчания о военных деятелях Эстонии в «прибалтийской программе Политбюро» могло явиться традиционное предубеждение, вызывавшееся тесными связями между вооруженными силами Эстонии, Польши и Финляндии.
Попытка внести плановое начало в торговые сношения с Прибалтикой и увязать их с политическими инициативами обернулась «уравнительным подходом» к государствам региона, что, вероятно, явилось результатом обсуждения предложений НКИД в ЦК ВКП(б) (или их оценки наркоматом внешней торговли). Предложение НКИД сосредоточиться на закупках преимущественно сельскохозяйственных продуктов[1445] не нашло отчетливого выражения в постановлении Политбюро, сохранившем определение номенклатуры за НКВТ (неясно, кому именно «тов. Розенгольцу» поручалось «предоставить номенклатуру этих товаров» и подразумевало ли это консультации с Наркоминделом). Как и в 1932–1933 гг. особое внимание Политбюро проявило к торговым отношениям с Латвией: к работе привлекался нарком снабжения А.И. Микоян, ее результаты надлежало согласовать с НКИД (характерно, что традиционный оппонент Розенгольца Стомоняков был заменен руководителем наркомата).
В действительности, в первом полугодии 1934 г. увеличение объемов закупок продовольствия произошло лишь в торговле с Финляндией, и то благодаря способности торгпредства выдать дополнительные заказы за счет выручки от продажи принадлежащего СССР здания в Хельсинки[1446]. Полностью оправдался прогноз Стомонякова, сделанный им еще в конце 1933 г. в письмах полпредам в Риге, Таллине и Каунасе, предвидевшего проблемы с предоставлением крупных заказов прибалтийским государствам и предлагавшего «попридержать» имеющиеся, чтобы приступить к их размещению позднее.
План «мероприятий по общественно-культурной линии» не выходил за рамки традиционной советской практики организации «культурного сближения» (наподобие того, которое в 1933–1934 гг. проводилось в отношении Польши). Своеобразие намеченных акций состояло преимущественно в утверждении Политбюро характерных для работы ВОКСа планов (впрочем, без свойственных им дат проведения мероприятий) и их общерегиональном масштабе. Новым элементом являлась и организационная директива Секретариату (проанализировать ее исполнение на доступном материале не удалось). Стомоняков не изменил своей резко отрицательной позиции по отношению к предложению полпредства в Хельсинки о создании Общества друзей СССР в Финляндии[1447] и не включил этот пункт в предлагавшуюся программу мер, хотя несколькими месяцами ранее сам затрагивал вопрос об «оживлении идеи создания общества сближения с СССР»[1448].
Инициатива поездки в СССР финских журналистов исходила от шефа отдела печати МИД Финляндии К.Н. Рантакари и с самого начала приветствовалась НКИД[1449]. Сомнения вызывали лишь сроки ее осуществления (до обсуждения на Коллегии НКИД поездка журналистов не увязывалась с приглашением политических деятелей). Официальное приглашение финским журналистам было направлено от имени председателя Журнально-газетного объединения М.Е. Кольцова.
5 апреля в Ленинград прибыла группа из 22 человек. Помимо Рантакари, в нее вошли председатель Союза журналистов Финляндии Ю. Сойни, директор Финляндского бюро печати (телеграфное агентство Финляндии) Берг, главные редакторы газет А. Аалтонен («Kansan työ»), А. Андерсон («Hufvudstadsbladet»), Бруммер («Karjala»), Инкеройнен («Kauppalehti»), депутат парламента Карьялайнен («Lapin kansa»), Ф. Керянен («Etelä Suomen sanomat»), А. Килпи («Suomen sosiaalidemokratti»), Клемола («Lahti»), Коскикаллио («Maaseudun tulevaisuus»), депутаты парламента Тайвола («Turun sanomat») и З. Ханнула («Pohjolan sanomat». Эта авторитетная делегация побывала в Москве и на Украине (включая Днепрогэс) и 17 апреля вернулась на родину.
На смену ей 20 апреля прибыла делегация представителей эстонской прессы – директор Эстонского телеграфного агентства Корнель, редактор «Vaba maa» Лааман, ответственный редактор «Päevaleht» Таммер, корреспонденты других газет. (В отношении приглашения эстонских журналистов (как и военных деятелей) в НКИД имелись некоторые колебания, вызванные ожиданием победы вапсов на выборах Главы государства (22–23 апреля) и Государственного собрания (29–30 апреля). Соглашаясь с мнением руководства, что ради политического эффекта приезд журналистов лучше приурочить к 1 мая, полпред СССР в Таллине А.М. Устинов, тем не менее, советовал организовать поездку в более ранние сроки (до проведения выборов)[1450].
21 апреля в Москве приветствовали латвийских журналистов (директор Латвийского телеграфного агентства К. Розе, первый секретарь отдела прессы МИД В. Янкавс, председатель союза журналистов и писателей Я. Париетис, представители различных латвийских газет – Я. Озолс, К. Скальбе, Э. Вирза, О. Лиепиньш, А. Циелавс и др.) За исключением экскурсий по Москве, в дальнейшей поездке по СССР (Харьков и Крым) эстонская и латвийская делегации одновременно посещали одни и те же «объекты социалистического строительства». К 1 мая обе группы вернулись в Москву, а 4 мая отбыли из Ленинграда – соответственно в Таллин и Ригу. Тем временем в СССР уже находилась прибывшая 29 апреля группа литовских журналистов (директор Литовского телеграфного агентства (Эльта) Тураускас, представитель военной прессы Степонайтис, а также редактора и корреспонденты ряда газет: Герутис, Кардялис, Гружас, Рубинштейнас и др.) Программа поездки по территории СССР отличалась от программы латвийской и эстонской групп лишь посещением Ростова-на-Дону (Москва желала увеличить экспорт в Литву агрегатов «Ростсельмаша»). Оценить политический эффект от этих «экскурсий» по Советскому Союзу крайне затруднительно, в случае с латвийской делегацией он был ничтожен: через неделю после ее возвращения Ульманис совершил государственный переворот и ввел жесткую цензуру печати.
Из трех упомянутых финских ученых предписание об избрании в АН СССР в 1934 г. было выполнено лишь в отношении профессора В. Таннера[1451]. В Москве были признательны ему, за обращение (первым среди иностранных ученых) с просьбой принять участие в советской научной экспедиции на Землю Франца-Иосифа, на которую продолжала претендовать Норвегия: обращение крупного финского ученого-географа означало своеобразное общественное признание суверенитета СССР над этим островом[1452]. О доверии к Таннеру «компетентных органов» свидетельствует выданное ему в 1928 г. разрешение ОГПУ углубляться на советскую территорию для проведения геолого-географических изысканий в районе Печенги[1453].
В решении Политбюро нашло изменение прежней позиции политического руководства в отношении приглашения делегации финских писателей («и им подобных» делегаций)[1454]; теперь их приезд считался желательным. Запланированная выставка советской графики экспонировалась в Финляндии на протяжении марта 1934 г., затем была перевезена в Таллин, где на ее открытии присутствовал Глава государства К. Пятс, к 1 мая экспозиция была перевезена в Тарту. Удалась и другая намеченная пропагандистская акция – 29 марта в присутствии министра просвещения Финляндии О. Мантере и полпреда Б.Е. Штейна командированный профессор Пинкевич (ректор 2-го МГУ) прочел финской аудитории доклад о системе народного образования в СССР.
Проведение в Москве выставки латвийского искусства («Рижская группа художников», «Независимые художники» и «Латвийские художники»), по времени совпало с переворотом К. Ульманиса и наметившимся серьезным изменением внешнеполитического курса Риги. Это свело политические дивиденды от «мероприятия» к нулю и повлияло на оценку латвийского искусства официальной критикой. Отметив как достоинство полное отсутствие мистических и «заумных сюрреалистических мотивов» и указав на превосходство советского искусства (латвийская живопись не развертывает «широких эпических полотен и не воодушевляет на героические подвиги»; «требования живописной тренировки глаза и технического совершенства кисти» стали для нее «высшими и единственными» законами»), критика провидела «при новейшем государственном курсе Латвии» следующие «вероятные вехи развития ее искусства: «национализм, насильственное насаждение патриотической патриархальной самобытности»[1455].
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Исторические кладбища Санкт-Петербурга - Александр Кобак - История
- В защиту науки (Бюллетень 1) - Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований РАН - Прочая документальная литература
- Язык программирования C++. Пятое издание - Стенли Липпман - Программирование
- Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов - Биографии и Мемуары