Туда, где кончается Лес - Лада Монк
- Дата:20.08.2024
- Категория: Любовные романы / Любовно-фантастические романы
- Название: Туда, где кончается Лес
- Автор: Лада Монк
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока все рыцари и паладины, воры и пираты
Показывают на меня пальцем и смеются,
Она держит меня за руку.
И нужно ли мне еще что-то,
Если она рядом?
Носить кольцо с ее инициалами и клятвой верным быть до самой смерти —
Честь больше, чем носить любую из корон!
О, горе мне! Я проклят дважды!
Как же вышло так,
Что я судьбу свою встретил за мгновенье до кончины,
За считанные дни, взмахи ресниц и вздохи,
Оставшиеся мне до перехода
В мир мертвых, в холодную Вальхаллу,
Где нет ее,
Жены другого?
Не то недобрая хворь,
Не то эгоистичное и злое чувство
Сейчас мне сердце прожигает!
В ней столько искренности, кротости, любви…
Да их хватило бы всему миру под безбрежными облаками!
И когда меня не станет,
Она другому подаст эту кружку вкуснейшего теплого морса,
С другого снимет шляпу, чтобы почистить и повесить на крючок,
Перед другим поставит чашу с супом и блюдце с хлебом,
Который когда-то был тестом,
И это тесто замешивали те же нежные руки,
Какие касаются ее губ, шеи и щек,
Если она наносит ароматное цветочное масло на тело.
Другому она принесет одеяла и подушки,
Разожжет камин и пожелает доброй ночи,
Другой будет делить с ней эту крышу в дождливую ночь…
Другому она, должно быть, однажды родит детей.
Шесть мальчиков и шесть девочек. Таких же красивых, как она сама.
О, горе мне! Ни на земле, ни в мире мертвых
Мне не найти ни крупицы счастья, не росинки покоя,
Коль уже у нее есть муж, очаг, домен.
А как бы я хотел, чтоб только для меня
Полубогиня, затмевающая звезды,
Блистала в раме оконной, как в картинной,
За вышивкой или вязанием
Ожидая мой черный парус на туманной полосе горизонта…
Нет, не в окне: в иллюминаторе сияет пусть она,
Единственная звездочка, указывающая путь,
Перед которой меркнут маяки и факелы далеких берегов!
Как можно мне, не имеющему дома и мечтающему о семье,
Так нагло отнимать у нее
Принадлежащий ей мир?
Я не стану таким, как суженый-ряженый ее,
Что запер зелье юности и жизни,
Способное продлить его серый век,
В ларец с замком и цепью.
Он боится разбить сосуд с эликсиром любви и бессмертия,
Поэтому никогда его не вкусит,
А я не такой, как он!
Я не позволю ее красоте померкнуть под домашней пылью!
Она бы сопровождала меня в моих путешествиях по свету.
Но тогда я бы не сбегал из одного города в другой,
Гонимый всеми и каждым в отдельности.
В любом уголке Флердеружа, Карнандеса, Империи и прочих государств
Я был бы дома,
Потому что она бы держала меня за руку.
И я бы чувствовал, как кожу моей ладони задевает кольцо,
Которое она носит на память о женитьбе.
Нет ничего прекраснее, чем видеть ее улыбку в тот миг,
Когда она, вся сотканная из гармонии,
Возвращается к природе, частью которой всегда была.
Как кристалл капли, отнятой у воды,
Она падает в реку, делая ее глубже и чище, но ее уже не найти!
Потому что кожа, волосы и смех ее —
Из того же созданы, из чего боги сшили небо, самоцветы и глицинии.
Я собираюсь снова обмануть простой народ и двор,
Намереваюсь заставить всех поверить, что она моя жена.
Но эти маскарады, игры и карусели — только для нее,
Чтобы она узрела мир, которого была лишена,
А сам бы я, клянусь разбитой честью,
Все эти краски, фейерверки, карнавалы отдал
За одну тихую, но настоящую церемонию.
О, если бы она любила меня!
Тогда проклятий можно больше не бояться!
Я самолично соглашусь на любую страшную участь,
Только бы иметь право называться ее мужем.
Знает ли ее муж, бросивший прекраснейшую из дев в полном одиночестве,
Насколько она хороша?
Знает ли кто иной,
Скольких мгновений блаженства, здравия и здравомыслия
Стоит ее любовь?
Но вот поднимается Луна…
Полумесяц — это улыбка смеющегося надо мной рока.
Как я признаюсь ей, кто я таков на самом деле,
Как расскажу о том, кого ношу под шкурой и маской паяца?
Когда просил я доктора Генриха показать ей свои фокусы с пламенем,
Кончик ее мизинца, как уколотый шипом розы или веретеном, побелел.
Когда она впервые вышла на свет из глубокой темноты леса,
Лучи Солнца опалили ее щеки, и на коже остались выжженные ими темные точки веснушек.
Когда один блуждающий огонек подлетел к ней,
Приветствуя самую яркую в ночи звезду,
Ее кожа порозовела от объятых языками огня прозрачных крыльев.
Ее, хрупкую и нежную, точно лепесток розы,
Обожгли огонь, Солнце и потусторонний, призрачный свет неприкаянных душ.
Такая эфемерная и легкая, как светлая вуаль невесты в последний день ее беспечной непреступной юности, как дым дыханья нимф над утренним лужком, как сам эфир!
Коснись ее небрежно, так, как похититель
Хватает пленницу, унести чтоб и спрятать под замок —
Сломаешь крылья крошки-бабочки,
Наивного мотылька, порхающего над спящими цветами.
Как я могу открыть свою ей тайну, да как я смею рядом с ней стоять,
Когда в любой момент могу ей навредить?
Ей страшно пламя, сотканное из того, из чего все остальное в мире было создано природой,
А что уж говорить о проклятом огне, сжигающем мне сердце?
Весь я — опасность для такой, как она,
Невинной, милой мне, прекрасней всех наяд.
О, куколка из воска! Произведение искусства,
Лучшая статуэтка в коллекции создателей миров!
Она растает вся от моего огня.
Нет, нет!
Ты, зверь в груди моей!
Ты, худший из монстров,
Которого не убить даже охотнику де Микелло,
Послушай!
Услышь меня!
Проникнись жалостью к ней и ко мне.
Не пробуждайся, не открывай своих глаз, спи!
Хоть в эту ночь,
В какую она не позволила мне сбежать!
Побереги ее,
Как смеешь ты покушаться на само милосердие?
И позволь мне насладиться
Грезами о невозможном счастье.
Но было поздно: полностью Луна
Явила себя миру
И осветила лес,
В котором ветками сухого куста роз
Переплелись стволы иссушенных деревьев,
Сраженных колдовством Темного Милорда.
Симара спала в своей кровати.
Ночные мотыльки,
Чьи крылья трепетали,
Осыпая деву мерцающей пыльцой,
Кружили у изголовья.
Звезды и Луна
Сквозь витражи пускали
Лучи разноцветных нитей,
Соткавших одеяло для хозяйки дома.
Сверчки и маскировавшиеся под полуночных бабочек и стрекоз феи
Симаре пели о блаженстве упоительного сна,
О том, что дрема — это тот же
Сладостный нектар бутонов цветущего папоротника, маков и терпких роз.
И убаюкивал
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Реликт из Первых Дней: Том 2. Эсгалдирн Хранитель Звезд (СИ) - Александр Федоренко - Героическая фантастика
- Лук - Рюноскэ Акутагава - Классическая проза
- Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей - Александр Семенов - Политика
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези