Стратегия обмана. Политические хроники - Антонина Ванина
- Дата:07.07.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Стратегия обмана. Политические хроники
- Автор: Антонина Ванина
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вильерс молча обдумывал это предложение.
— Я сам дам кровь на забор, — пообещал полковник, — только поставьте небольшой эксперимент. Вдруг это правда.
— А потом что, попросите слетать в Москву, взять образец подкожной жидкости из мумии Ленина? Нет, полковник, вот этого я вам точно не могу обещать.
— Я всё понимаю, — согласился он, — просто проверь метод Метца, работает ли он вообще. А после этого уже будем думать дальше.
— Ну, ладно, — наконец, согласился доктор и смерил полковника оценивающим взглядом, — закатывайте рукав.
Ещё неделю полковник выуживал из закоулков памяти эпизоды, когда он встречался и говорил с профессором Книпхофом и его внуком Метцем. Вспомнил он и о другой внучке профессора, Иде. В 1896 году молодая девушка влюбилась в него, а он сказал ей то же, что и не так давно Мадлен — выйди замуж, роди детей. Тогда она уехала в Мюнхен, и больше он её не видел, даже не интересовался, вышла ли она замуж, есть ли у неё дети. Мадлен почему-то с этим не спешит и уже четвертый год изводит Ника Пэлема ожиданием, то ли назначением даты свадьбы, то ли расставанием.
Измученный ожиданием результатов эксперимента от Лесли Вильерса, всё отнекивающегося тем, что нет подходящего трупа в нужной стадии разложения, полковник получил разрешение на командировку и отправился в Мюнхен. Найти документальные свидетельства, что некогда в этом городе жил доктор Пауль Метц оказалось крайне сложным. Под конец Второй мировой во время бомбардировок сгорели многие архивы, но кое-что найти всё же удалось — могилу Метца.
Смотритель проводил полковника Кристиана к искомому месту. «Пауль Метц, 1860–1934» — гласила надпись на могильной плите. Ну что ж, теперь полковник знал, что доктор дожил до тридцатых годов и почил в возрасте семидесяти четырёх лет. Значит, в 1924 году он мог оказать услугу советским бальзамировщикам.
Полковник присмотрелся к соседним могилам в поиске других Метцев, но тщетно, доктор покоился здесь один. Внимание его привлекла только соседняя могила с разбитым и неумело отреставрированным надгробным камнем.
— Наверно, бомбежки в конце войны? — спросил он смотрителя.
— Нет, что вы, — мотнул головой седовласый мужчина. — Молния ударила. Удивительный случай, на моей памяти била два раза, и все в одну и ту же могилу, вот эту, представляете?
Полковник прочел, кто же там похоронен и надпись ему не понравилась: «Даниэль Гольдхаген, 1895–1941».
Доктор Метц — альваресса Лили Метц, некий Даниэль Гольдхаген — альваресса-террористка Алекс Гольдхаген. Какие-то странные и нехорошие совпадения.
Полковник припомнил, что Книпхоф работал в университете Людвига-Максимилиана и, предположив, что доктор Метц преподавал в этом же заведении, полковник отправился туда. Удача ждала его почти сразу, но после того как он назвал имя не Метца, а его деда Книпхофа.
С опаской посматривая на человека, который не снимает темных очков в помещении, немолодая сотрудница архива поведала:
— Конечно, у нас есть материалы, касательно Иоганна Книпхофа, все-таки он был очень значимым специалистом своего времени. Если у Второй Империи был анатом Вирхов, то у нас в Баварии был свой не менее значимый профессор Книпхоф. Университет в свое время пытался получить его архив, но ничего не удалось. В квартире, где жили наследники профессора, случился пожар и личные записи сгорели.
— А где находится эта квартира?
— В центре, но та самая квартира была разрушена во время бомбежек. По счастью кое-что удалось спасти, но это по большей части личные вещи, фотографии, книги, диковинные препараты, но никаких рабочих записей или дневников.
И всё равно полковник пожелал на них взглянуть. Фотографий было немного, зато был сосуд с заспиртованным уродцем в виде маленького ягненка с одним глазом и пятью ногами — мерзость в духе профессора.
— Если честно, я бы хотел узнать хоть что-то про внука профессора, доктора Пауля Метца.
— Даже не знаю, что сказать, — призналась женщина. — На фоне деда он ничем особым не выделялся, науку своими познаниями он не дополнил.
— А практику?
— В каком смысле?
— Он ведь был хирургом, практиком. Может в своей профессии он был не так уж плох?
— Может быть, — раздраженно бросила она, — я не знаю. Я занимаюсь историей науки. Гениев слишком мало, чтобы о них не знать, а практиков слишком много, чтобы их изучать.
Поняв, что спорить бесполезно, полковник приступил к осмотру старинных фотографий. Сплошь семейные портреты, на одних он узнал профессора. Удивительно, но если верить дате на обороте, и в сто лет Книпхоф неплохо сохранился. Увидел полковник и Иду, молодую, какой помнил сам, постарше, ещё старше… Не было с ней рядом, ни детей, ни мужчины, все больше дед и другие родственники. Нашелся и Метц, в годах и в окружении девочек-близнецов, которые от фотографии к фотографии становились все старше. Значит, дети у него были, а была ли жена, и что с ней стало — неизвестно.
— Скажите, а известно, кто был последним владельцем квартиры профессора Книпхофа? Я имею виду из родственников.
— После смерти профессора квартиру унаследовал внук, тот самый Метц, которым вы интересуетесь.
— Он умер в 1934 году, а кто остался в квартире после него? — полковник указал на двух близнецов на фото. — Они?
— Да, две дочери. Но в конце там жила только одна из них, со своим мужем. При них и случился пожар. Потом началась война, муж умер, её призвали на службу на оккупированные территории и квартиру закрыли. Да, эта дочь умерла в 1942, и тогда квартиру вскрыли власти, а университет смог забрать всё, что относилось к профессору.
— Простите за любопытство, а откуда вам известны такие мельчайшие подробности, кто когда умер, кто когда уехал?
— От старших коллег, которые занимались наследием Книпхофа, они забрали его вещи из квартиры. Это просто величайшая трагедия для Баварии и медицинской науки, что безалаберные потомки не сумели сохранить то, что им оставил великий прадед.
— Так, — полковник устало зажмурил глаза, — если одна дочь Метца погибла, то другая может ещё жива? Вы не пробовали её разыскивать?
— Шутите? Да первым делом я бы сама хотела с ней поговорить, записать воспоминания. Судя по фотографиям ей было лет семнадцать, когда умер профессор Книпхоф. Стало быть, она должны хорошо помнить его последние годы жизни.
— Но найти не получилось, — заключил полковник.
— Война, что вы хотите.
Полковник ещё раз посмотрел на фотографии, где Метц был с дочерями. Удивительно, как взрослыми они стали похожи на Иду. Жаль, что черно-белая фотография не передает красок, хотя полковник был уверен, что их волосы были такими же рыжими как у их, двоюродной тети.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии - Генри Киссинджер - История / Политика / Публицистика
- По ту сторону барьера - Иоанна Хмелевская - Иронический детектив
- Занимательно о геологии - Анатолий Алексеевич Малахов - География