Таможня дает добро - Борис Борисович Батыршин
- Дата:22.04.2025
- Категория: Попаданцы / Периодические издания / Разная фантастика / Фанфик
- Название: Таможня дает добро
- Автор: Борис Борисович Батыршин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— После болгарки-то? — Пётр хмыкнул. — Мечтать не вредно. Ладно, придумаю что-нибудь… Ты, главное, постарайся подольше продержать Гивса на верхушке маяка. Ветер усиливается, волны бьют в основание утёса — за их шумом, глядишь, ничего и не услышит…
Я кивнул.
— Постараюсь. А сейчас — забирай инструменты и пошли. Хозяин наверняка уже нас заметил, и ждёт, когда мы сами к нему поднимемся.
VI
Смотритель Маяка дождался, пока гости поднимутся от пристани и встретил их на пороге своей башни. Особого радушия он при этом не продемонстрировал — а может, Казаков просто не разглядел его на выдубленной океанскими ветрами и сморщенной, словно печёное яблоко, физиономии смотрителя Маяка? Гивс пропустил визитёров и вслед за ними поднялся на пять лестничных пролётов верх. На третьей по счёту площадке они задержались, чтобы перевести дух. Казакову подъём дался особенно трудно — крутые, очень высокие ступени, едва освещённые светом редких масляных фонарей, вымотали его похлеще каменистой тропы, по которой по три раза на дню карабкался на свой утёс.
— Здесь у меня зал с Коллекцией. — он показал на среднюю из трёх выходящих на площадку дверей. — пусть ваш спутник тут осмотрится, подождёт, пока мы поговорим о дела. Только не трогайте ничего!
— Не буду. — согласился Пётр. — Я что, не понимаю? Ценности, и всё такое…
— А что это вы с поклажей? — Гивс кивнул на казаковский рюкзак. — Задержаться собираетесь? Тогда я сперва подготовлю гостевую комнату — она тут же, на этом уровне, — а уж потом можно и о делах…
И ткнул узловатым коричневым в правую дверь. Ноготь на пальце был жёлтый от табака, потрескавшийся, неровно обгрызенный, а в трещинах кожи было что-то чёрное — то ли угольная пыль, то ли смола. Этими пальцами он то и дело поглаживал большой медальон, висящий на шее, на толстой цепочке из красновато-жёлтого металла.
Медальон был сделан из бронзы массивный, на вид очень старый. В углублениях и многочисленных царапинах зеленела патина, рисунок — вернее сказать барельеф, изображающий оскалившегося пса — был, наоборот вытер до желтизны от постоянных соприкосновений с одеждой. Казаков пригляделся — морда пса была составлена из выпуклых металлических пластин, а в глазницах тускло поблёскивали красные камешки. На миг они вспыхнули багровым, и тут же погасли — на это краткое мгновение Петру показалось, что пёс ощерился, ещё сильнее обнажая блеснувшие кровавым отсветом клыки.
VI
Маячный Мастер встретил их на пороге своей башни. Особого радушия он при этом не проявил — а может, его трудно было разглядеть на выдубленной океанскими ветрами и сморщенной, словно печёное яблоко, физиономии? Гивс вслед за гостями поднялся на пять лестничных пролётов; на третьей по счёту площадке они задержались, чтобы перевести дух. Казакову подъём дался нелегко — крутые, высокие ступени, едва освещённые светом редких масляных фонарей, вымотали его похлеще каменистой тропы, ведущей на свой утёс острова Валуэр.
— Здесь у меня зал с Коллекцией. — Мастер показал на среднюю из трёх выходящих на площадку дверей. — Пусть ваш спутник тут осмотрится, подождёт, пока мы поговорим. Только не трогать ничего!
— Я не буду. — соврал Пётр. — Я что, не понимаю? Ценности, и всё такое…
— А что это вы с поклажей? — Гивс кивнул на казаковский рюкзак. — Задержаться собираетесь? Тогда я сперва подготовлю гостевую комнату, она тут же, на этом уровне, — а уж потом можно и о делах…
И ткнул пальцем в правую дверь. Ноготь на пальце был жёлтый от табака, потрескавшийся, неровно обгрызенный, в трещинах кожи что-то чернело — то ли угольная пыль, то ли смола. Этими пальцами он то и дело поглаживал большой медальон, висящий на шее, на толстой цепочке из красновато-жёлтого металла.
Медальон был сделан из бронзы массивный, на вид очень старый. В углублениях и многочисленных царапинах зеленела патина, барельеф, изображающий оскалившегося пса, был, наоборот вытер до желтизны от постоянных соприкосновений с одеждой. Казаков пригляделся — морда пса состояла из металлических пластин, в глазницах тускло поблёскивали красные камешки. На миг они вспыхнули багровым, и тут же погасли — на это краткое мгновение Петру показалось, что пёс ощерился, обнажая блеснувшие кровавым отсветом клыки.
Он помотал головой, гоня видение прочь. В самом деле, что за вздор — это всё лампы, развешанные по периметру круглого зала, их свет заставил зловеще сверкнуть камешки, украшающие побрякушку…
— Здесь эти комнаты, аккурат под нами, над кухней. — повторил Гивс. Внимания гостя к медальону он не заметил. — Только сыро там, холодно. Давненько не протапливал, не для кого было, гости тут нечасто бывают. Ставни на окнах закрыты, но всё одно — придётся камин разжигать, а уголёк-то снизу таскать, в комнатах его нет… Справитесь?
— Незачем, мастер! — жизнерадостно отозвался Сергей. — Мы, собственно, ненадолго, поговорим — и назад, у нас ещё в городе дела. А что до поклажи — это вам, из Зурбагана…
Казаков стащил с плеча «поклажу» — детский брезентовый рюкзачок, прихваченный ещё с Бесова Носа, — и извлёк на свет две жестяные банки с табаком. На каждой красовался изображение старика лоцмана с трубкой в зубах на фоне моря и маячной башни. Чуть ниже по-зурбагански было написано: «Лучший трубочный».
— «Ури Бельграв»! — похвастался Сергей. — Купили в лавочке на улице Полнолуния, там он наилучший. Хозяин составляет купаж из пяти сортов табака — причём листья самолично сушит, предварительно обработав по своему, особому методу. Говорит — табак за что не заплесневеет и аромата не потеряет, хоть десять лет храни!
Две литровые банки табака, носившего имя основателя Лоцманской Гильдии, самого, наверное, знаменитого персонажа во всей долгой истории Зурбагана, они закупили перед тем, как покинуть город. «Если память мне не изменяет, мастер Валу привозил Гивсу такой, когда мы его навещали… — сказал Сергей. — И в таких же точно жестяных банках. Вот и мы прихватим — а то как-то некомильфо являться в гости без подарка, а потом ещё и копаться в вещах хозяина!..»
Морщины Мастера Гивса исказила гримаса — похоже, подумал Казаков, она должна изображать улыбку. Подтверждением этому стало благодарное ворчание — старик сграбастал банки и, зажав их под мышкой, двинулся по лестнице, спиралью взбегающей к верхним этажам башни. Сергей, заговорщицки подмигнув своему спутнику, направился за ним. Казаков
- Удар по Шайол Гул - Роберт Джордан - Фэнтези
- Тёзка - Александр Лапшов - Современная проза
- Прыжок в легенду. О чем звенели рельсы - Николай Гнидюк - О войне
- Santa Рома - Ольга Горышина - Современные любовные романы
- Народная монархия - Иван Лукьянович Солоневич - История / Науки: разное