Лучший исторический детектив – 2 - Александр Балашов
- Дата:27.11.2024
- Категория: Детективная фантастика / Исторические приключения / Исторический детектив / Крутой детектив / Шпионский детектив
- Название: Лучший исторический детектив – 2
- Автор: Александр Балашов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не вспомнил себя? — спросила девушка.
Я утвердительно замотал головой.
— Да-а? — обрадовалась сестричка. — Как ФИО? А то лежишь себе уже столько, без имени и племени… Как зовут-то?
Я замычал, глазами показывая на тетрадь.
— Без переводчика не понять, — вздохнула Маша. — Поешь, потом напишешь.
Я отрицательно покачал забинтованной головой.
— Ешь, ешь, а то откуда силы брать?
Она вложила в мою руку ложку, но я отбросил её. Ложка звякнула, ударившись о спинку кровати.
— Ладно, пиши, Седой, — наконец сдалась Маруся. — Обрадуем Николаича!
С этими словами она вставила ручку в пальцы моей руки и открыла тетрадку.
Ручка дрожала в моих слабых пальцах, но я всё-таки вывел уродливыми каракулями: СТРАННИК.
— Странник? — разочарованно прочитала она кривое слово.
Я кивнул. Удивительно, но я вспомнил своё школьное прозвище. Почему так прозвали одноклассники — не помню. А прозвище вспомнил.
— Так это не имя и даже не фамилия. Кличка? Или как там у вас — позывной.
Я победно улыбался.
— Ты давай не кобенься! — погрозила мне пальцем сестричка. — Старый, что малый… Ты давай ФИО, имя и фамилию вспоминай! Телефон родных и близких, кому Николаичу позвонить можно будет…
Я виновато улыбнулся: мол, прости, Маруся, ещё не вечер…
— Ладно, прогресс налицо, — подбодрила девушка, меняя в моей руке ручку на ложку. — Давайте-ка, больной, обедать…
Она покормила меня гороховым супом, остывшими пюре с тощей котлеткой. Потом я сам выпил стакан компота из сухофруктов, чертовки устал и, кивком головы поблагодарив Марусю за её старания и доброе сердце, поудобнее устроил снова загудевшую голову на подушке.
— Спи, боец! — шутливо приказала медсестра. — Спи и вспоминай дальше… Особо не напрягайся: амнезия — ты же знаешь — торопливых не любит.
* * *
Маруся, гремя тележкой с пустой посудой, удалилась. Я бросил взгляд на синюю тетрадь, в которой пока была одна непонятная для всех запись «странник», но я был уверен: это та ниточка, нет — это не ниточка. Это — нить. Нить Ариадны! Именно — нить Ариадны. Потому что она меня вытащит из чёрного лабиринта беспамятства… А придёт время и на её страницах появится всё, что я вспомнил, о чём передумал тут, в районной больничке.
* * *
Шёл десятый день моих воспоминаний, моего виртуального «плюсквамперфекта» — давно прошедшего времени, без которого не бывает времени настоящего. Николай Николаевич наведываясь в мою одиночную палату, первым делом кивал на лежащую на тумбочке тетрадь:
— Ну, что вспомнили, уважаемый Странник, что-либо такое, проливающее свет на вашу загадочную личность. Конечно, амнезия торопливых не жалует, но боюсь, что очередная проверка Медстраха грозит нам с вами, господин Странник, бо-о-льшими неприятностями…
Я оптимистично кивал и писал, уже человеческим, а не куриным почерком: «Нить Ариадны выводит меня из провала. Ещё немного, ещё чуть-чуть!»
— Ну-ну, — отвечал Николаич, прочитав мою очередную запись, и измерял мне давление, щупал пульс, оттягивал веки и осматривал рану на голове, когда Мария меняла повязку. — Нить Ариадны… Да вы просто писатель, друг мой! Только не сильно тяните за нить… Не оборвать бы спасительную для всех нас ниточку воспоминаний вашей доброй Ариадны…
* * *
В один из дней я вспомнил, что служил срочную службу в ГСВГ — группе советских войск в Германии. Да-да, именно так. Возил командира тридцать третьего артполка подполковника Стоногу. Такая у него была фамилия — Стонога. На газике я возил в музыкальную школу его сына, Сашку и аккордеон «Вельмайстер», на котором Сашка обучался игре у немки, в частном лицее. Удивительней была эта старая учительница музыки — фрау Мария. Она жила в трёх кварталах от военного городка, в старом двухэтажном особняке, где со своим старым мужем открыла частную музыкальную школу. Оба они давным-давно, ещё до войны с нами, закончили Ляйпцигскую консерваторию. Муж фрау Марии по имени Фридрих (за глаза я называл его «Энгельсом») — старый седой немец с обвислыми, как у украинского казака, усами — «преподавал скрипку». А фрау Мария — аккордеон. Сперва я сидел в своём военном «козлике», поджидая окончания урока, но потом фрау Мария стала меня приглашать в просторный холл на первом этаже. Там я чинно сидел на мягком диване и слушал Сашкины гаммы и этюды.
Супруги, вспомнил я, очень гордились своей музыкальной профессий. Об этом свидетельствовали их дипломы, с любовью заключённые в тонкие лакированные рамки. Дипломы в этих щегольских рамках висели на стенах холла их музыкального лицея. В обучении музыке они не отказывали никому. В том числе и детям советских военных. Наш народ — не только самый весёлый народ в мире. Он ещё, думаю, и самый певческий, очень музыкальный. По крайней мере, русских учеников у фрау Марии всегда было больше, чем немецких. С ними старая немка работала уже много лет, наверное, с тех пор, как немецкий городок, дай Бог памяти, под названием Стендаль, по Потсдамскому соглашению отошёл к советской зоне оккупации. Русский язык фрау Мария знала не хуже нашей суджанской географички, которая путала падежи и вообще была косноязычной со скудным словарным запасом. Фрау Мария не была космополиткой. Она любила язык Гёте и Шиллера. И частенько со мной, рядовым солдатом, военным водителем, фрау Мария говорила только по-немецки. Считала, наверное, что стыдно молодому русскому парню служить в Германии и не научиться более или менее сносно изъясняться на её языке.
Сашкины родители, супруги Стоноги, думаю, что тоже понимали музыку (это искусство самое интернациональное из искусств), но любили только украинские и русские народные песни. Эти же песни, к моему удивлению, любила и фрау Мария. За несколько месяцев она научила Сашку Стоногу не только играть простенькие по гармонии «Катюшу» и «Крутится, вертится шар голубой», но командирский сынок под её талантливым руководством наизусть выучил «Чардаш» Монти.
— Теперь мне не стыдно включить тебя, Заша, в программу итоговых выступлений моих лучших учеников, — сказала фрау Мария довольному Сашке. И вручила пацану сусальную немецкую открытку с весёлым краснощёким аккордеонистом в коротких кожаных штанах на помочах. На обороте по-русски с орфографическими ошибками было написано: «Приглашаем Фас на бальшой концерт фаших детей».
Родителей Сашки Стоноги я привёз за полчаса до концерта. Стонога был родом из Харькова, сам неплохо играл на баяне.
Фрау Мария гостей угощала жидким чёрным кофе из большого фарфорового кофейника, украшенного искусно выписанной на нём мадонной с младенцем на руках. И всем предлагала свою
- Чайник в мастерской - Ольга Евгеньевна Сквирская - Прочее / Русская классическая проза
- Кабалла, ереси и тайные общества - Н. Бутми - Публицистика
- Тайные общества русских революционеров - Рудольф Баландин - Биографии и Мемуары
- Похвала Сергию - Дмитрий Балашов - История
- Бог, Пространство, Мыслящая Субстанция. Учение Джуал Кхула - Татьяна Данина - Эзотерика