Журналисты не отдыхают - Алексей Щербаков
- Дата:25.11.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: Журналисты не отдыхают
- Автор: Алексей Щербаков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да и Свердлова грохнули. Кстати, эта история так и осталась непонятной. Арестованные по данному признались, что являются членами савинковской организации, но утверждали: действовали по собственной инициативе. Последнее, кстати, могло быть. У Савинкова дисциплина была… эсеровская. Но пусть об этом будущие историки спорят.
К тому же грохнули Урицкого, кое-кого ещё. Да вот и на меня покушались. Гы. К тому же эмигрантов явно несло в терроризм.
Но Ленин охраны сильно не любил. Так что его долго приходилось уговаривать. Впрочем, на заводе рабочие сами несли революционную бдительность. Какого-то деятеля скрутили и сдали чекистам. Как после оказалось, он тоже был с Лубянки, просто в штатском.
Кортеж Ильича состоял из двух машин. В нем не имелось знаменитого «Rolls-Royce Silver Ghost», который Ленину очень нравился. Но машина-то была открытая. А в феврале ездить в открытом автомобиле — то ещё развлечение. Так что его повез тоже «Рено».
Пионеры построились в одном из заводских корпусов. Ребятки выглядели не слишком, они явно не слишком хорошо питались, но энтузиазма у них хватало. Да и красные галстуки им обеспечили — хотя даже такую малость в этом времени организовать было непросто. Никаких потемкинских деревень не было. При желании я им мог бы обеспечить хоть полную форму. Но показуха один раз мою страну уже сгубила.
Как потом оказалось, примерно та же история была и со стороны Ленина. С ним прибыла Крупская. У Надежды Константиновны, конечно, имелись свои тараканы в мозгах. Но всех гневно судить могли только интернет-болтунишки в моём мире. Столкнувшись с реальной политикой, я понял — если хочешь победить, надо иметь дело с теми, кто есть. А вообще-то Крупская была неплохой женщиной. И когда собирались на завод Гужона, она решила привезли первым пионерам чуть ли не грузовик подарков. Хорошо, Ленин отговорил. Дескать, тогда все решат, что мы просто-напросто детишек покупаем. Хотя какие-то там конфетки доставили.
Но больше всех произвели впечатление подарки, которые обеспечил РОСТА. Хотя, понятно, раздавала их Крупская.
Мы их начали готовить давно. Это были альбомы «Красная армия против врагов». Благо во всех сражающихся частях имелись наши люди. Альбомы мы, кстати, заказали в Германии, где полиграфическая база была получше. Возможно, это было одной их причин, что нас со Светланой пригласили в Кёнигсберг. Российский рынок всем нужен…
Пока вышла только пробная партия. Несколько экземпляров нашего творения успели уплыть ещё из типографии. И тут же вызвали шок вреди представителей художественной общественности. Сначала немецкой, а потом и иной.
Я долго не мог понять: а что тут такого? Текста там было мало, он был напечатан аж 12 кеглем. Ладно, фотопортреты Фрунзе, Буденного, Слащова, Махно, Чапаева и других, сделанные с таким расчетом, чтобы их можно было выдрать и повесить на стену. Разумеется, Светлана там тоже была. Ну, это ладно. Имелись фотографии с места действия — но снимки-то в это время были те ещё… Хотя наши фотографы честно делали своё дело. У нас был уже один убитый и трое раненых. Но уровень аппаратуры мешал развернуться.
А вот что возбудило всех — так это фронтовые рисунки. Что-то в стиле Ханса Лиски.[139]
Мы не только послали художников, из тех, кто не боялся лезть под пули, наши люди имели запасы бумаги и карандашей, чтобы снабжать любителей порисовать. Так что рисунков в РОСТА было на несколько выставок. Их мы тоже готовили.
Шумиха вокруг рисунков была мне совершенно непонятна. В данное время хороших художников было на два порядка больше, чем в моем. Я говорю не о всяких модернистах, а о тех, кто может зарисовать то, что видит. Оно понятно. В более поздние времена, если кто захотел запечатлеть, например, своё путешествие, то особых проблем не имелось. Взял «лейку» — и снимай себе, сколько влезет. А до этого люди рисовали. Понятно, что маслом или акварелью на войне не очень порисуешь, но цветные карандаши — это не так сложно. Но вот «окопной правды» в рисунках Мировой войны почти не было. Я думал — цензура не пускала эти вещи в печать. Но потом навел справки — и оказалось, что дело просто в стереотипах мышления. Ну, привыкли люди к определенным штампам в батальном жанре. А фронтовые зарисовки были совсем иными.[140]
Обилие таких рисунков и вызывало повышенный интерес к нашему альбому. Кстати, это и был наш ответ всяким сторонникам «черного квадрата».
Ну, так вот, пионеры приняли эти альбомы с восторгом. С завода Гужона многие рабочие воевали на том самом фронте.
Ну, а дальше было всё просто. Ильич толкнул небольшую речугу про то, что типа очень хорошо, что у коммунистов теперь есть юные помощники. А завод мы восстановим, он будет лучше прежнего. Затем устроили чаепитие. Ленин с подростками ещё поговорил, он, когда хотел, мог быть очень «простым и человечным». Вот у Сталина это не очень получалось. Он был всё-таки очень жестким человеком.
В итоге все остались довольны. Пионерской организации вряд ли кто теперь станет препятствовать.
«Гюльчатай, открой личико»
В моем времени я перед своими питерскими друзьями понтовался: уж я-то Москву знаю! И я её и в самом деле неплохо знал. Но, как оказалось, тут я не знал ни черта.
Переулки возле Арбата этой эпохи — что-то с чем-то. Я уж не говорю, что на то, как выглядела данная местность в моем времени (даже в позднесоветское), это не походило даже приблизительно. Но хуже было иное. Полностью поменялась топография. Кроме знакомых мне улиц, вроде Поварской, и Трубникова переулка, тут имелось ещё и множество других. Да и те из них, кто имел в Москве моего времени похожие названия, располагались совсем не так и вели совсем не туда. В общем, я не раз вспоминал классиков, Ильфа и Петрова:
«Московский переулок на своем протяжении дважды меняет название, трижды направление и один раз пересекает сам себя.»
В своём времени я много раз бывал в этих местах. Да и теперь работал рядом. Но я ощущал себя путешественником, попавшим в незнакомый горный массив.
Строения тут были разные — двухэтажные особняки в разной степени обшарпанности, между которыми громоздились многоэтажные доходные дома.
Но на то я и большевик, чтобы преодолевать любые трудности. Благо, я вышел заранее — так что к месту под названием Собачья площадь я вышел вовремя. Пейзаж был чисто московский, коробящий дух питерца — вокруг громоздись дома разной степени этажности.
Вот к одному из крупных домов, имевшихся на заднем плане, я и направился. Там поднялся на второй этаж и постучал в дверь. Её мне открыл мрачный плечистый молодой человек среднеазиатского вида в хорошем костюме. Судя по его глазам, он имел под пиджаком пистолет, да и без оружия этот парень явно много чего умел.
— Я Американец. Меня пригласили в гости.
— «Привратник» кивнул и сделал приглашающий жест рукой.
В это место я пошел по просьбе Дзержинского. Он сказал:
— Сергей, у меня к тебе личная просьба. Сходи, поговори с господами из Бухары. Подскажи им, если что… Это не наши люди, но с ними можно иметь дело.
Итак, я вошел в гостиную, которая была обставлена в духе среднезажиточных мещан конца XIX века. Так, возле стены громоздился громадный буфет, напоминающий готический собор. Я видел подобный в моём времени, в мебельной комиссионке. Правда, тот был на пару калибров поменьше. Но и у того дверцы были чуть не два сантиметра толщиной.
За столь же массивным столом сидели двое людей, которые в эту обстановку никак не списывались. Это были ребята тоже явно из Средней Азии. Но на них красовались очень хорошо сшитые дорогие английские костюмы[141] — то есть, одежда солидных европейских деловых людей. Такие прикиды в столице Советской России в данное время никто не носил. Старые бизнесмены разбежались, новые, нэпманы, пока не появились.
Стол был накрыт богато, имелось хорошее вино и даже водка и французский коньяк. А вот ничего узбекского на нём не наблюдалось. Что, впрочем, и понятно — попробовал бы кто-нибудь изготовить узбекский плов в нынешней Москве. Да и хозяева явно были склонны к космополитизму.
Церемонии приветствия особо не затянулись. Господа явно демонстрировали, что предпочитают европейский деловой стиль. По-русски, кстати, они говорили великолепно, без какого-либо акцента. Что тоже понятно. В университетах Российской империи некоторые ограничения были только для евреев. А остальные, если есть деньги — так учитесь сколько угодно! А у этих ребят деньги явно были.
Между прочим, узбеки вполне пили вино.
За разговором выяснилось, кто они такие. Эти люди принадлежали к течению, которые называли себя младобухарцами.
Дело-то в чём? Бухарский эмират был присоединен к России в качестве вассала. То есть, эмир подчинялся Белому царю, а вот внутри царили нравы, которые немногим отличались от того, что было описано В.Соловьевым в «Повести о Ходже Насреддине».
- Красное колесо. Узел IV. Апрель Семнадцатого - Александр Солженицын - Историческая проза
- Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 3 - Александр Солженицын - Русская классическая проза
- Поезд из Ган-Хилла - Гордон Ширрефс - Вестерн
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- Возьми мозги в руки, или Заметки о военной доктрине - Александр Розов - Публицистика