Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - Георгий Иосифович Чернявский
- Дата:10.08.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / История
- Название: Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века
- Автор: Георгий Иосифович Чернявский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оценки Николаевского с его нежеланием подлаживаться под сиюминутную конъюнктуру нередко вызывали бурную негативную реакцию некоторых русскоязычных печатных органов. Характерными в этом отношении были его статьи, опубликованные в конце 1941 г. в «Социалистичеком вестнике» и в американском леволиберальном журнале The New Leader («Новый руководитель»), в которых доказывалось, что на войну против США Япония решилась, зная о невозможности советского удара по Японии с тыла. Николаевский тонко анализировал разнообразные косвенные подтверждения своей теории, в частности советско-японский договор о нейтралитете, подписанный 13 апреля 1941 г., соглашение о ликвидации конфликта между СССР и Японией в районе озера Наманган в 1939 г. (от 15 октября 1941 г.) и факт переброски советских войск с Дальнего Востока к Москве перед советским контрнаступлением в декабре 1941 г.[675]
В ответ какие только ругательства не посыпались на Николаевского со стороны газеты «Новый путь», издававшейся Даном. Николаевского обозвали «безответственным невеждой»[676], обвинили в клевете на Сталина, руководившего героической борьбой советского народа и неспособного на заигрывание с агрессором (будто не было пакта Молотова-Риббентропа 1939 г.). Правда, авторитетный специалист Карпович высоко оценил публикацию Николаевского. 31 марта 1944 г. он писал по поводу статьи «Китай, Япония и Сталин»: «Статью прочел с большим интересом. По-моему, она Вам удалась – картина получилась вполне полная и убедительная»[677]. Николаевский ответил своим сторонникам и противникам публично:
«Остается чрезвычайно важным как можно точнее изучать политику Москвы – и западную, и восточную. Последняя становится все более актуальной, и понять ее можно, только честно стараясь установить правду о русско-японских отношениях»[678].
Своего рода итогом дальневосточного комплекса публикаций, связанных со Второй мировой войной, явились статьи Николаевского о предвоенной Японии 20-х – начала 40-х гг.[679] В них подробно рассматривалась японская партийно-политическая структура, внешнеполитические установки партий, идеологические обоснования владычества Японии над всей Юго-Восточной Азией. В свете этого изучался вопрос о том, как и по каким причинам японская внешняя политика эволюционировала от крайнего антисоветизма к партнерским отношениям с СССР в годы Второй мировой войны, несмотря на неоднократные обострения во взаимоотношениях и даже военные столкновения, происходившие ранее. Большое внимание уделялось советско-японскому договору о нейтралитете 1941 г., которым Сталин фактически признал оккупацию Японией северо-восточной части Китая (Маньчжурии), получившей статус фиктивно-независимого государства Маньчжоу-Го, ставшего в действительности японской колонией.
Николаевский напомнил об эпизоде, когда Сталин, вопреки своему обыкновению, 13 апреля 1941 г. явился на железнодорожный вокзал, чтобы подчеркнуто вежливо и открыто проводить министра иностранных дел Японии, отбывающего к себе на родину после подписания с советским правительством договора о нейтралитете. Поведение Сталина, делал вывод Николаевский, становится понятным только в свете грандиозных паназиатских планов Советского Союза. В результате Япония вступила во Вторую мировую войну, выступив против США, но оставшись в нейтральных отношениях с СССР.
В ряде статей военного времени Николаевский решительно, хотя и уважительно полемизировал с Даном и другими левыми социал-демократами о целях войны и месте в ней Советского Союза, о взаимосвязи военных вопросов и внутренней политики СССР. Надо сказать, что Дан не отвечал Николаевскому той же степенью уважительности и сдержанности.
Интересной, вызвавшей много споров, оказалась статья «Смещение фельдмаршала Браухича»[680], в которой обсуждалась тема превентивности германского нападения на СССР. Отвергая идею о том, что Сталин готовил нападение на Германию в самом близком времени, Николаевский видел источник версии в разногласиях, существовавших между высшим генералитетом германской армии и Гитлером. Генералы (в том числе командующий сухопутными войсками Браухич), исходя из своих стратегических планов и замыслов, видели в качестве главных врагов Германии Великобританию и США. Решение о войне против СССР было принято вопреки мнению руководителей Генерального штаба. Вот тут как раз Гитлеру и понадобилась фальшивая версия о необходимости превентивного удара по Красной армии[681].
Смещение Браухича Николаевский рассматривал как событие большого значения. Он писал:
«Обстоятельства, сопровождавшие его смещение, – истерическая прокламация Гитлера, настоящая «игра в чехарду» с немецкими генералами, которая не закончилась и поныне и которая время от времени прерывается неожиданными «скоропостижными смертями» людей, вчера еще отличавшихся завидным здоровьем, – все это только сильнее подчеркивает исключительную важность события. Очень похоже, что его следует считать одним из наиболее крупных событий в политической истории войны вообще и в истории внутренней жизни Германии за годы войны в особенности. Тем важнее понять его подлинное значение»[682].
Именно к этому времени относится весьма смелое, особенно если иметь в виду союз США, Великобритании и СССР во время войны, отнесение Советского Союза и нацистской Германии к разряду тоталитарных государств. Означенной теме была посвящена обширная аналитическая работа, публиковавшаяся с продолжением в ряде номеров «Социалистического вестника»[683]. Николаевский начал статью с довоенных советско-германских отношений и закончил войной. Автор в чем-то полемизировал, а в чем-то соглашался с известным социалистическим теоретиком Рудольфом Гильфердингом, незадолго перед этим выступившим в «Социалистическом вестнике» (№ 8 за 1940 г.) со статьей «Государственный капитализм или тоталитарное государственное хозяйство?». Единство взглядов состояло в том, что в нацистской Германии и в СССР созданы совершенно новые, невиданные доселе и весьма сходные между собой типы общественных отношений, прежде всего в области производства, которые не могут быть определены ни в качестве социализма, ни как государственный капитализм. Не ограничиваясь этой констатацией, Николаевский ставил вопрос о формировании класса организаторов тоталитарного производства – вначале как «класса в себе» (то есть только зарождавшейся социальной категории), но с перспективой превращения в «класс для себя» (то есть в сформировавшийся в представлениях марксистской догматики общественный класс, имеющий свое определенное место в производстве материальных благ). При этом делалась одна весьма важная оговорка, которая в известном смысле предваряла всевозможные рассуждения будущих историков-ревизионистов по поводу того, что советские реалии не укладывались в схему тоталитарной модели[684]. Николаевский писал:
«Основным стержнем этого общества является хозяйственная организация, проникающая все это общество до самых отдаленных его разветвлений; это – колоссальный костяк, несущий на себе тяжесть огромного общественного организма. Если закрыть глаза на все маленькие и большие «недостатки механизма» и думать не о практике выполнения, а только об идеальном плане архитектора, то мы увидим перед собой гигантскую, но стройную хозяйственную машину, все колесики и рычажки которой точно друг с другом согласованы и работают, послушно подчиняясь указаниям, приходящим
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин - История
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза