Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев - Виктор Владимирович Бронштейн
- Дата:12.12.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- Название: Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев
- Автор: Виктор Владимирович Бронштейн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В отличие от заседания Политбюро, скрыть данную операцию было невозможно. Ведь в ней были задействованы тысячи военных. Но для нас самое главное, что ввод войск готовился до вымышленного заседания Политбюро. Об этом свидетельствует проведение штабных учений МВО в этот роковой день. Причём проходили они в городе Калинине (Твери), в 180 км от Москвы. Заранее отослать командиров дивизий и округа было важно, во-первых, потому что командующий МВО генерал-полковник П.А. Артемьев был выходцем из войск НКВД СССР, а значит, наверняка имел неплохие отношения с Лаврентием Берией. Кроме того, опытный смелый командующий, назначенный на данную должность в самые сложные для обороны города дни 1941 г., скорее всего, потребовал бы письменный приказ о вводе войск в столицу. Кроме того, чего доброго, он мог запросить документы о законности задержания маршала Берии, то есть выступить самостоятельной политической фигурой. В то же время врио командира соединения Кантемировской дивизии, полковник Парамонов, которому и позвонил Булганин, не задавая министру обороны лишних вопросов, немедленно приступил к выполнению устного приказа на передислокацию в Москву трёх танковых полков[337].
Если штабные учения начались накануне, то команда «выдвигаться», как вспоминают ветераны дивизий, была получена в самый разгар обеда, в 14.00 26 июня, то есть как раз к началу заседания гипотетического Политбюро, на котором якобы «воспитывали» маршала Берию и решали его судьбу. Как видим, налицо все признаки подготовленного заранее военного переворота, в результате которого власть фактически перешла к Хрущёву, прочно «стоящему на плечах» Булганина и Москаленко. Не имея официальных регалий, Хрущёв фактически занял место Берии и стал главным в стране, не особенно подчёркивая в первое время своё огромное превосходство над прочими членами Политбюро.
Важнейший шаг к формализации личной власти Хрущёв сделал в сентябре того же года, когда сломленный Маленков выполнил просьбу или, скорее всего, приказ Булганина и неожиданно поставил на голосование вопрос о назначении Хрущёва первым секретарём ЦК КПСС. Все остальные члены Политбюро, хорошо усвоив недавний урок, безропотно проголосовали. Напомню, что Сталин лишь перед самой войной совместил партийный пост с постом председателя правительства, забрав его у Молотова. Хрущёв существенно сократил для себя этот срок и занял второй пост через пять лет. До политической гибели всем, включая и маршала, в данном случае не победы, а крупного проигрыша — Жукова, после убийства Берии оставалось четыре года, и только маршалу Булганину — пять лет.
Но вернёмся в июньские дни 1953 г. Для того чтобы, как в басне Крылова, «делу дать законный лад и чин», из недавно ещё хрущёвской Украины срочно перевели нового Генерального прокурора СССР, блестяще освоившего сталинскую технологию репрессий — Романа Руденко. В 1937–1938 гг., в возрасте 30 лет, он уже был прокурором Донецкой области Украины и входил вместе с начальником НКВД и первым секретарём в карательную тройку, гнавшую репрессии ударными темпами. Из первоначального состава этой тройки повезло только ему, двоим другим не выпало счастливой карты, и вскоре они отправились вслед за своими жертвами. Руденко отделался всего лишь выговором и снятием с должности. Но вскоре он стал слушателем высших академических курсов Всесоюзной правовой академии и одновременно приступил к учёбе в Московской юридической школе. Возможно, «щит» образования и молодость помогли ему избежать репрессий, хотя подавляющее большинство участников троек навсегда унесли в могилы иезуитские тайны «справедливых судов» 1937–1938 гг.
Именно Руденко вождь доверил быть главным обвинителем нацистов от СССР на Нюрнбергском процессе и доказывать, что нападение Гитлера не было упреждением сталинской агрессии. Его главным и неопровержимым козырем стал непосредственный разработчик плана «Барбаросса» фельдмаршал Паулюс, тайно доставленный на процесс и основательно психологически подготовленный выступить свидетелем таким образом, чтобы вчерашние его «братья» по оружию дружным строем двинулись в застенки, а кто-то — на эшафот.
Гораздо менее известна роль Руденко в судопроизводстве над руководством польского подполья, т. н. «процесса шестнадцати». Цвет этой организации под видом приглашения для обсуждения состава правительства Польской республики был предательски вывезен с родины и, несмотря на гарантии безопасности, осуждён в Москве на длительные сроки. Так что опыта, как в правовом поле, так и багажа подлогов 1937–1938 гг. и последующих лет, новому генпрокурору СССР было не занимать. Поэтому сочинённые под его руководством протоколы о суде над Берией морочат доверчивых россиян уже 70 лет. Не было никакого смысла устраивать «шоу» с двойником для тщательно подобранных членов суда, а также для сидящих на скамье подсудимых непосредственных подчинённых маршала: Меркулова, Кобулова, Деканозова и других генералов-смертников. Решение суда не было ни для кого неожиданностью. А значит, к назначенному времени были бы подтянуты и расстрельная команда, и врач, и все, кто нужен для освидетельствования факта расстрела. Но никого для этой тяжёлой и грязной работы в нужное время «не смогли» найти, а прибавить к шести месяцам «отсидки» час или два времени, чтобы прибыли все, кто положен по закону, очевидно, у генерального прокурора и двух главных начальников МВО «не хватило власти». Поэтому всё пришлось якобы исполнять самим.
Вряд ли кто-то из генералов и прокуроров, тем более генеральных, «забавлялся» убийствами в бункере беззащитных узников. Ни до, ни после Генеральные прокуроры СССР не участвовали непосредственно в расстрелах и подписании актов, как и генералы не выступали в роли бункерных палачей. Совершенно очевидно, что этот шаг мог быть предпринят лишь для того, чтобы не расширять круг знающих тайну давно уже совершённого убийства маршала. Но в народе это злодеяние осталось незамеченным, и палачей Лаврентия Берии никто никогда не осудил. Как будто бы об этом вопиющем случае прокричал когда-то Владимир Высоцкий в своём знаменитом стихотворении о палаче:
Накричали речей
Мы за клан палачей.
Мы за всех палачей
Пили
- Мой отец – нарком Берия - Серго Берия - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Никита Хрущев - Жорес Медведев - Биографии и Мемуары
- Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря - Петер Швейцер - Публицистика
- Маршал Блюхер - Николай Кондратьев - Военное