В поисках Набокова - Зинаида Алексеевна Шаховская
- Дата:22.03.2025
- Категория: Биографии и Мемуары / Литературоведение
- Название: В поисках Набокова
- Автор: Зинаида Алексеевна Шаховская
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шишков-Набоков готов навсегда затаиться и без имени жить, чтобы не встречаться с родиной даже во сне, он отказывается от всяческих снов, он готов променять на чужой язык свой родной язык, единственное, что у него есть. Он умоляет Россию за это пожалеть его и не всматриваться в него «дорогими слепыми глазами».
В это время Набоков и его семья уже жили во Франции, так как в гитлеровской Германии им места не было. Бедность последовала за ним и во Францию, как и отчаяние. Позднее в Соединенных Штатах, когда Набоков напишет свои воспоминания, мы увидим что так велика была его душевная пустыня на нашем континенте, что ни русские, ни французы, ни англичане не найдут в них теплого отклика. Он забудет даже друзей его черных лет.
В 1940 году Набоков отправляется в Америку и становится профессором русской литературы в одном из университетов. С тех пор денег на оплату счетов газа и электричества не будет ему нехватать. Но не без боли он переходит на английский.
Его двойник — его alter ego — Набоков любит двойников — ему напоминает в стихотворении, написанном в 1943 году, что он «страны менял как фальшивые деньги», и
...пописывал
не без блеска, на вовсе чужом языке
и припомни особенный привкус анисовый
тех потуг, те метанья в словесной тоске...
Но поэт, который «менял страны как фальшивые деньги», «торопясь и боясь оглянуться назад», хранит в себе тайну, о которой он нам не расскажет. Из-за того, что ему открылась «пустая мечта о читателе, теле и славе», он вырос вне тела, он живет без отклика.
Только в своих стихах Набоков нам сообщает о своей мучительной мутации. А так он появляется перед нами закованным в броню безлюбовного мира, который он сам создал. И только случайный взгляд брошенный им на прошлое заставляет его остановиться перед картиной рая его детства и тогда он находит самые нежные слова, чтобы его отразить.
«Сознаюсь я не верю в время». «Я люблю складывать мой волшебный ковер... так чтобы узоры его приходились один на другой».
Набоков печатается в «Нью-Йоркере», что равнозначно признанию. Книги его выходят, он получает премию. Широкий круг читателей все же его не знает до того дня, когда обманутые шумихой поднятой вокруг «Лолиты», множество людей открывает писателя Набокова, его не понимая. Ему 70 лет, у него фортуна, у него слава.
Набоков создал беспощадный мир, в котором «Лолита» не больше чем одно звено. В этом мире ничего приятного, ничего достойного любви, кроме блещущего фантазией стиля, быстрого и сухого как треск фейерверка. В нем нет доброты, в нем все кошмар и обман. Для тех, кто любит интеллектуальное спокойствие, лучше выпить отраву, чем читать Набокова. Из-за того, что он не смог победить свое собственное испытание никаким иным способом, как литературным выражением отчаяния, Набоков увлекает нас за собой в свои мучения.
Обещания его детства не сбылись. Значит все обман, «веселый безбожник... в этом мире кишащем богами», Набоков хочет чтобы мы участвовали в его веселом разгуле разрушения, что не что иное как тактика, дымный занавес над его гневом...
В романе «Отчаяние» мы читаем: «Представьте себе, что вы умерли и вот очнулись в раю, где с улыбкой вас встречают дорогие покойники... Какая у вас гарантия, что эти покойники подлинные, что это действительно ваша покойная матушка, а не какой-нибудь демон-мистификатор... и вечно, вечно, вечно душа будет пребывать в сомнении». Из этого мира подмен, где каждая вещь может заменить собой другую, где даже собака может стать фальшивой собакой, рождается у героев Набокова обцессия зеркал.
«Приглашение на Казнь» шедевр абсурда, но также аллегория, — как все что Набоков пишет. В этой книге мы найдем модную игру негативных зеркал «неток».
Пленником этих зеркал стал и сам Набоков. Нет сомнения, что он испытал влияние и Джойса, и Кафки, главным образом потому, что они были ему созвучны, что он был готов их принять в себя.
Набоков утверждает, что он агностик и даже не без некоторой старомодной аффектации. Зато демон всегда присутствует на написанных им страницах. «Защита Лужина» (которая вместе с «Приглашением на Казнь» лучшие из его книг) уже говорит об одержимости. Слабый Лужин, потерянный в абстрактном мире шахматной доски (Набоков и сам играет хорошо в шахматы) не видит другого выхода, чтобы выйти из одержимости, как смерть, самоубийство. Он почти спасен своей женой, но Соблазнитель от него не отступает в лице его импрессарио Валентинова: «Скажите ему только» говорит по-телефону голос — с каким бесовским лукавством и уверенностью — «Валентинов тебя ждет» и голос исчезает, как будто захлопнулся люк... В другом рассказе фокусник Шок играет эту роль. «Он не мог пропустить случай, чтобы не сотворить обмана, мелкого, ненужного, но изысканно хитрого». Сам Шок был: «Мираж, ходячий фокус, обман всех пяти чувств».
С каждой новой вещью персонаж вырисовывается все яснее. В «Камере Обскуре» это Горн, который всегда искал пищу своему любопытству. Все было для Горна «комментарием к его искусству».
Когда знаешь творчество Набокова, задумываешься — не приносит ли эта черная литература, истинный смысл которой он скрывает от наивного читателя, самому писателю ту же радость, которую ощущал Горн «Камеры Обскура», видя слепого, садящегося на свежепокрашенную скамейку?
«Приглашение на Казнь», книга о которой во время ее появления критик Бицилли сказал, что она так же значительна как «Мертвые Души», переносит нас в воображаемое и вневременное общество. Человек, названный Цинцинатом, осужден за странное преступление — он непрозрачен. Среди совершенно прозрачных существ Цинцинат, как бы он тщательно это ни скрывал, ИНОЙ.
Те, которые его осуждают, могут быть определены словами героя, обращенными к его матери: «Вы пародия». Адвокат Роман, сторож Родион, директор тюрьмы Родриг — заметим эту галлюцинационную сюиту звукоподобия — символы.
Странность повествования еще подчеркнута точным описанием деталей. Как сцена, в которой адвокат осужденного возвращается в камеру, чтобы найти потерянную запонку. «Видно было, что его огорчала потеря дорогой вещицы. Это видно было. Потеря вещицы огорчала его. Вещица была дорогая». Или сцену прощания Цинцината с семьей. Семья приходит на свидание с домашними предметами, мебелью и даже со стенами бывшего его дома (Джойс). Палач Пьер — увеличенная реплика Валентинова, Шока и Горна. Мосье Пьер жулит в карты и в шахматы, показывает фокусы, он говорлив — болтовня его набор пошлостей. Мосье Пьер мучает Цинцината морально прежде чем отрубить ему голову. Он вызывает
- La guinguette à deux sous - Simenon - Полицейский детектив
- Гроздь - Владимир Набоков - Поэзия
- 90 лет своим путём. Воспоминания и размышления о прошлом, настоящем и будущем - Михаил Иванович Сетров - Биографии и Мемуары
- Письма живого усопшего - Эльза Баркер - Эзотерика
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза