Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков - Автор Неизвестен
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детский фольклор / Древнерусская литература
- Название: Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков
- Автор: Автор Неизвестен
- Просмотров:7
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Список XVII века (№ 45)
Первому борцу головы сломил, а другому руку выломил, а третьему ногу (в рукописи явная описка — руку, — Ред.) выломил из гузна, а четвертова за тынь бросил, а пято<и> в тасках забежал.
Список начала XVIII века (№ 44)
Первому борцу голову сломил, другому борцу руку выломил, третьему боръцу ногу выломил, четвертаго борца за тын кинул, а пятои борец в тасках забежал.
Кроме приведенных примеров, имеется еще несколько текстуальных совпадений.
Что касается композиции, то при полной общности хода повествования, содержания основных эпизодов и их последовательности, тексты различаются степенью детализации. Текст XVII века более пространен (см. об этом статью, стр. 22).
Сопоставление текстов говорит о сложности предполагаемой генетической связи между текстами (полную же самостоятельность и независимость их друг от друга признать все же нельзя). См. наши предположения в статье, стр. 22.
Текст № 45 обнаруживает тесную связь с устной традицией и по содержанию (в плане былин «сибирской» группы) и в основном по языку — лексике и фразеологии. Лишь очень небольшое число слов и речевых оборотов не соответствуют народно-эпической речи. Таковы: «проводить честно», «се у меня же убил», «и рече князь Владимир», «и рече грозен посол», «игреца у себя не обретает умеющего». Вместе с тем в былине в ряде мест сохранились и явные следы стихотворного склада.
Былины и баллады из песенников XVIII — начала XIX века
46. [Суровец-суздалец]. Печатается по тексту сборника Чулкова (II, № 199). Текст у Чулкова заглавия не имеет и в «реестр песен» (т. е. оглавление) внесен по первому стиху. Перепечатан: Новиков, II, № 199, с единственным отклонением — прибавлены два начальных стиха:
В старые веки, прежние,
Не в нынешние времена, последние.
Происхождение этого дополнения неизвестно.
Былина принадлежит к числу очень редких. Кроме чулковского текста, имеются следующие варианты: отрывок в сборнике Кирши Данилова (№ 54), два варианта в записи XIX века — из Симбирской губернии (Киреевский, III, стр. 107) и Нижегородской губернии (Тихонравов—Миллер, отд. II, № 65), и один вариант в записи советского времени (Парилова—Соймонов, № 59). Отрывок из сборника Кирши Данилова заключает лишь предысторию подвига Суровца: он скачет на коне по полю, не находит себе «супротивника» и приезжает на княжеский пир. Во всех остальных вариантах этого нет, они начинаются со встречи с вороном, и в них развертывается эпизод борьбы с татарами. По композиции все эти варианты близки. Более других отличается некоторыми особенностями самая младшая, пудожская запись: нет упоминания о татарском царе, былина кончается избиением татар. В двух записях XIX века говорится о столкновении богатыря с «неверным царем», имеющим имя (Курган, Кумбал), но судьба этого царя неясна: повествование обрывается, не досказано, убивает ли царя Суровец или нет. Вариант сборника Чулкова принадлежит к этой же редакции.
47. [Илья Муромец со Святогором на Соколе-корабле]. Печатается по тексту сборника Чулкова (III, № 76). Текст помещен у Чулкова без заглавия и в оглавление внесен по первому стиху. Перепечатан у Новикова (III, № 76) без изменений, с небольшими лишь отклонениями в орфографии.
Текст Чулкова является наиболее ранней записью былины об Илье Муромце с богатырями на Соколе-корабле. Принадлежит к тому типу обработок, который представлен записями, произведенными в XIX веке в бывшей Саратовской губернии (Киреевский, I, стр. 22; Н. И. Костомаров и А. Н. Мордовцева. Русские народные песни, собранные в Саратовской губернии, М., 1862, стр. 9), на Тереке (Ф. С. Панкратов. Гребенцы в песнях. Владикавказ, 1895, стр. 21; Миллер, № 19) и в Якутии (Миллер, № 18). В них изображено нападение на Сокол-корабль крымских или горских татар с калмыками или персианами (в тексте Чулкова вместо них — турки). Илья Муромец (в одном варианте — Алеша Попович) проводит рукой или тростью по пуговкам своего кафтана, изображенные на пуговках звери начинают реветь, нападающие бросаются в море или бегут прочь от корабля.
Отличие чулковского текста в том, что само нападение врага на корабль не изображено, вследствие чего эпизод с гремящими пуговками получает иной смысл: громыхание их является как бы сигналом, подымающим экипаж корабля против турок. А. В. Марков относил всю концовку песни, начиная со слов «Наступали они на турецкой флот» к числу «несомненных» изменений, внесенных самим Чулковым (А. В. Марков. Чулковский песенник и его значение для изучения великорусских песен. «Известия ОРЯС», 1917, т. XXII, кн. 2, Пгр., 1918, стр. 81—126). Действительно, самый стиль этой концовки изобличает бесспорное вмешательство составителя сборника в текст (особенно два последние стиха), но включение турок вместо обычных в данном типе обработок татар и калмыков (что А. В. Марков главным образом и относил к личным привнесениям Чулкова) могло идти и от устной традиции: в вариантах другого типа, записанных на Севере и в Сибири (Тихонравов—Миллер, отд. II, № 16; Миллер, № 17) рассказывается, что идущему мимо турецкого града Соколу-кораблю и богатырям на нем угрожает хан Салтан; тогда Илья Муромец натягивает лук, чтобы пустить стрелу «в турецкий град, в зелен сад, в бел шатер, самому Салтану в белу грудь». Салтан пугается и «заказывает» туркам когда-либо вступать в столкновение с Ильей Муромцем. Упоминание о турках в данном сюжете вообще вполне закономерно, как и упоминания о татарах, калмыках, персах, поскольку само возникновение этой поздней былины (очевидно, XVII века) связано с казачьими походами в Каспийское и Азовское моря и столкновениями с ногайскими татарами, турками и персами.
На отдельные части песни оказали воздействие более ранние былины: на описание корабля — изображение корабля Соловья Будимировича, эпизод с пуговками-зверями вошел из былины о Дюке.
48. [Илья Муромец со Святогором на Соколе-корабле]. Печатается по тексту «Карманного песенника И. И. Дмитриева» (М., 1796, ч. III, стр. 216—217, № 7).
Сопоставление данного текста с вариантом Чулкова заставляет предполагать, что это перепечатка чулковского текста, но уже со значительными подправками автора. Внесенные И. И. Дмитриевым изменения говорят о явном стремлении приблизить стиль песни к литературным вкусам эпохи. Приводим наиболее характерные из этих изменений (выделены курсивом):
Чулков — Дмитриев
3 — Еще плавает-гуляет Сокол, братцы, корабль. — Други, плавает, гуляет Сокол-корабль,
6 — У крутых красных берегов отнюдь не бывал. — У крутых зеленых берегов не бывывал.
10 — Да что нос и корма по-звериному — Выгнут нос его с кормою по-звериному.
12 — А парусы на нем, как орлиное крыло. — Веял парус, как орлиное крыло.
С другой стороны, Дмитриев, видимо почувствовав искусственность последней строки, заменил «храбрых воинов» «добрыми молодцами», что, впрочем, не внесло улучшения в стиль концовки.
49. [Илья Муромец с Добрыней на Соколе-корабле].
- Цифровой журнал «Компьютерра» № 184 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература
- Материалы по истории песни Великой Отечественной войны - Вера Юрьевна Крупянская - Литературоведение / Песенная поэзия
- Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит - Образовательная литература
- Цифровой журнал «Компьютерра» № 197 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература
- Энциклопедия народной мудрости. Пословицы, поговорки, афоризмы, крылатые выражения, сравнения - Николай Уваров - Энциклопедии