Тайной владеет пеон - Рафаэль Михайлов
- Дата:02.11.2024
- Категория: Детская литература / Детские приключения
- Название: Тайной владеет пеон
- Автор: Рафаэль Михайлов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Орральде не появится в столице, — сухо сказал Кенон. — Он вообше не скоро где-нибудь появится. Ради тебя ему обещали сохранить жизнь, но полгода его продержат у себя верные люди... Даже если отряд будет разбит.
— Разбит? Что вы говорите, мистер Кенон! Как это может быть? В лесу столько дорог...
— Сколько и стрелок на твоем плане.
Мигэль промолчал. Пришло отчаяние. «Не может быть, чтобы они не спаслись. Команданте, я же тебе как сын. Хосе, мы клялись на верность. А меня нет с вами».
— Подожди горевать, — тихо сказал Кенон. — Они еще живы и сильны. И, если они спасутся, они вспомнят и план, добытый Хусто, и все, что он узнал в этом отеле...
— Хусто, Хусто, — прошептал мальчик и неожиданно увидел перед собой другую опасность. — Но есть же настоящий Хусто. Он появится, и тогда...
— Настоящего Хусто нет в живых, мальчик. Это был сущий дьявол и, как две капли воды, походил на отца. Его последняя выходка разъярила лесорубов. Не вышел в свою смену сплавщик — младший Орральде поджег его хижину и спалил всю семью сплавщика... Ты можешь не бояться встречи с Хусто.
— А родня?
— Она ненавидела обоих Орральде. Их не очень-то будут искать. Притом, все они далеки от столицы. Наконец, у тебя отличный покровитель, друг самого президента.
— Значит, вы советуете мне поехать в столицу?
— Менее подозрительно поехать с полковником. Но боюсь, что это будет не по твоим силам, мальчик.
— У меня хватит сил.
— Увидеть останки отряда? И изобразить при этом радость на лице?
— Я многому научился за эти дни, — тихо сказал Мигэль. — Я вытерплю.
— Тогда лучше поезжай с ними... Последнее предостережение: избегай встречи с пленными, которых захватят каратели. Тебя могут назвать по имени.
— Мои друзья? Никогда!
Кенон шепнул:
— Но ведь ты помнишь, что Анхеля предали.
Навстречу шел полковник, и Кенон громко заговорил:
— При произношении этого дифтонга губы складываются в щель... Добрый день, мистер полковник. Я доволен вашим протеже, — как важно, когда с детства заложены прочные основы...
— Да, да, — одобрительно откликнулся полковник.— А пеоны хотели лишить наших детей блестящего воспитания.
— О, вы, вероятно, имеете в виду режим Арбенса, полковник? — любезно осведомился Кенон.
— Именно так. Режим заигрыванья с босяками. Мы действуем прямее: кнут — пеону и петля — бунтарю.
И, весело расхохотавшись, он откозырял Кенону. Глядя ему вслед, Кенон с яростью сказал:
— Диктатор Убико в свое время заявлял, что, если и уйдет с президентского кресла, то уйдет по колено в крови. Эти уйдут по шею в крови. Но они уйдут, Мигэль, — первый раз он назвал мальчика по имени, — разрази меня гром, если они не уйдут.
— Пусть я захлебнусь на самой высокой волне, если будет не так! — подхватил Мигэль.
— Мы будем следить за тобой и мы разыщем тебя. Если к тебе обратятся от имени сеньора Молина, знай, что это друзья. А теперь пора и мне, мальчик.
— Мы еще увидимся?
— Здесь — нет. В столице — быть может.
— С кем мне поддерживать связь?
— Никаких связей. Стань своим в доме полковника. И последнее: Карлос Вельесер просил тебе передать, что ты хорошо держался, Каверра.
Так они расстались.
Мы еще успеем проследить за судьбой Мигэля. А теперь, хотя это и трудно, попробуем выбраться из отеля вместе с мистером Кеноном. Полковник Леон любезно предоставил в его распоряжение легковую машину, и, как только офицеры снялись с места, сел в машину и Кенон.
Он знал, что прислуга отеля будет говорить о нем как о щедром постояльце, — Кенон не скупился на чаевые. Но он дорого бы дал, чтобы узнать, — говорят ли о нем офицеры? Они не обошли его молчанием. Еще накануне отъезда Фоджер спросил полковника:
— Если не ошибаюсь, Кенон — гватемалец. Вы справлялись о нем?
— Его отчим родом из Филадельфии. Кенон до нашего прихода служил переводчиком и вел английский для детей служащих компании. Агентство Юнайтед фрут дало о нем лучшие рекомендации.
Итак, мистер Кенон едет в машине. Куда? Шофер-американец равнодушно смотрит сквозь ветровое стекло.
— Подкиньте меня к морю, Джо, — говорит Кенон. — Я люблю соленый воздух.
Седок явно не расположен к беседе, и Джо с удовольствием высаживает его на берегу.
Стихает шум мотора, и Кенон остается один. Наконец-то! Можно расстегнуть манишку, сесть на камень и свободно подышать морским воздухом.
Волна подкатилась к самым ногам Кенона и с шипением побежала назад, как бы приглашая взглянуть на залив.
Он и впрямь красив, залив Аматике. Не беда, что смазочные масла, смола загрязняют его прибрежные воды. Не ими красив залив и не белыми судами флота компании, вывозящими отсюда щедрые дары гватемальской природы.
Он красив своими рабочими людьми, которые слаженным и четким ритмом придают ему движение и живость: их смуглые гибкие тела мелькают между конвейерами, в кабинах портальных кранов, на широких трапах. Золотые люди! За день они перебрасывают между берегом и судами столько грузов, что их хватило бы на две Гватемалы, а они не могут прокормить и своих детей.
Он красив, залив Аматике, не кварталом прибрежных коттеджей, в которых поселились заправилы компании и чиновничья знать. Он красив пестроткаными накидками и рубашками, которыми жены портовиков прикрывают щели своих убогих хибарок со стороны моря. Янтарные, парчово-желтые, темно-зеленые, полосатые, клетчатые, звездчатые — эти шедевры гватемальских ткачих составляют восхитительную гамму цветов, достойную соперницу самой сочной радуги. И сердце потянется к этому гигантскому ковру, а не к вычурным белым коттеджам.
И, конечно, он красив своей волной. Есть много красивых бухт, но ни в одной пенящаяся, искрометная волна, раскрывающаяся, как тигр в момент прыжка, и готовая обрушиться на берег, не пронизана таким изумрудным потоком лучей. И трудно найти еще одну бухту, где вода, набежав на берег, так гулко застонет, прошуршит, вскипит в мелкой гальке и с глубоким вздохом унесется обратно в море. Ведь не зря говорят в Пуэрто, что в день получки волна бурлит и негодует вместе с докером.
Да, человек, сидящий на берегу, умеет любоваться морем. Но вот он встает, поднимает свой саквояж и медленно бредет в сторону пестротканых накидок. Что интересует мистера Кенона в этих лачугах? Сюда не водят туристов, здесь нечего показывать, кроме мозаики из щепок, жести и листьев; не они красуются на рекламе Юнайтед фрут компани, которая якобы поселяет своих рабочих в изящных комфортабельных домах.
Но, оказывается, мистера Кенона здесь ждут, мозолистые руки сжимают его, усталые глаза приветствуют, запекшиеся от зноя и пыли губы шепчут: «Салют, компаньеро[22] Ривера! Нам сюда!». Сюда — это значит сквозь лачугу в соседний дворик, в узкое пространство между забором и сараем, еще в одну лачугу, где десяток самых испытанных рабочих бойцов ожидает товарища из центра.
У всех один вопрос:
— Жива ли партия?
— Живее дона Кастильо, — отвечает Ривера и вызывает дружный, хотя и приглушенный смех портовиков.
Ривера рассказывает о том, как борется в условиях подполья Гватемальская партия труда, как срывает многие замыслы армасовцев. Потом он переходит к местным делам.
— Видели катера с офицерами? — спрашивает он.
Конечно, они видели и догадываются об их маршруте. Чем они могут помочь? Укрыть своих товарищей они всегда готовы. Но пробьются ли лесные люди?
Да, пробьются. Ривера не может большего сказать. Только несколько человек партия разрешила осведомить о контроперации отряда. Он не может даже сказать, куда они будут пробиваться. И это пока тайна. Но помочь им можно и нужно.
— Говори, что нужно делать. — Высокий портовик наклонился вперед, лицо его выдает усталость, но глаза светятся молодо.
— Нужно немедленно сделать такое, — размышляет вслух Ривера, — чтобы они перебросили войска сюда. Нужно приготовить армасовцам в Пуэрто такой сюрприз, чтобы приковать все внимание правительства и американских штабистов. Лесным людям будет легче выходить из кольца.
— Мы увидим Карлоса? — тихо спрашивает юноша, что сидит на корточках перед Риверой.
Как объяснить портовикам, что они должны сейчас не вспоминать это имя? Как объяснить рабочим, что рабочего вожака на время нужно считать погребенным в болоте?
— Пусть ваш сюрприз, — неохотно говорит Ривера, стараясь не встречаться взглядом с портовиками, — будет достоин памяти Карлоса Вельесера.
Люди встали ошеломленные. Хотелось сорвать с себя шляпы, платки, растоптать их, пронзительно крикнуть... Что говорит этот человек? Карлос жив. Он жив и будет бороться. Его надо спасти.
— Ты говоришь что-то не так, компаньеро, — раздался глуховатый голос из дальнего угла. — Такие сюрпризы нам не нужны. Надо думать о живом человеке, а не о поминках...
- Тревожный берег - Владислав Шурыгин - Советская классическая проза
- Дворец памяти. 70 задач для развития памяти - Гарет Мур - Менеджмент и кадры
- Курсант: Назад в СССР 13 - Рафаэль Дамиров - Альтернативная история / Прочее
- Идет зеленый шум (сборник) - Алексей Смирнов - Русская современная проза
- Желание под солнцем - Карен Робардс - Исторические любовные романы