Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - Энтони Беркли
- Дата:11.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Иностранный детектив
- Название: Тайна семьи Вейн. Второй выстрел
- Автор: Энтони Беркли
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Тайна семьи Вейн. Второй выстрел"
🔫 Вас ждет захватывающий детектив от автора Энтони Беркли - "Тайна семьи Вейн. Второй выстрел". В этой книге вы окунетесь в мир интриг, загадок и неожиданных поворотов событий.
Главный герой книги, Джек Вейн, частный детектив с темным прошлым, оказывается втянутым в запутанное дело, связанное с загадочным убийством. Он вынужден раскрывать тайны семьи Вейн, чтобы разгадать загадку и найти убийцу.
🕵️♂️ Эта аудиокнига подарит вам незабываемые часы волнения и адреналина, погружая вас в мир тайн и темных секретов. "Тайна семьи Вейн. Второй выстрел" - история, которая заставит вас держать дыхание до последней минуты.
Об авторе
Энтони Беркли - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей по всему миру. Его книги отличаются захватывающим сюжетом, живыми персонажами и неожиданными развязками.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Мы собрали лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог насладиться увлекательным чтением в любое время.
Не упустите возможность окунуться в захватывающий мир литературы с помощью аудиокниг. Погрузитесь в сюжеты, проникнитесь атмосферой и насладитесь уникальным опытом чтения, который подарит вам море эмоций и впечатлений.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 20
Яды и трубки
Роджер так и не увидел инспектора до самого ужина. Морсби вернулся в гостиницу уставший и не склонный к каким-либо разговорам, хотя изредка обращался к Роджеру с пропитанными мягким сарказмом ремарками, свидетельствовавшими о том, что прежнего доверия к своему коллеге-любителю он уже не испытывает. Впрочем, инспектор определенно не питал по отношению к нему и какого-либо сильного негативного чувства. Скорее, он походил на человека, лишившегося кое-каких иллюзий, и, похоже, в казусе с газетной статьей больше винил самого себя, нежели кого-либо еще – за то, что имел глупость довериться какому-то журналисту. Правда, он достаточно благосклонно выслушал объяснения Роджера и принесенные им извинения, но своего мнения не изменил и ни единого слова, касавшегося дела о смерти преподобного Сэмюеля, не произнес.
Заседание жюри присяжных при коронере было назначено на следующее утро. Роджер, лелея в душе надежду получить новую информацию по этому делу, разумеется, посетил его, но ничего особенно интересного не узнал. И неудивительно, поскольку заседание жюри свелось к осмотру погибшего двенадцатью мрачными вспотевшими присяжными в актовом зале местной средней школы и на этом фактически завершилось. В качестве свидетеля привлекли одного-единственного местного жителя – ту самую полную домохозяйку, которая сдавала покойному комнаты, последней видела его живым и подтвердила его личность. Также хозяйка сообщила, что, когда она принесла завтрак преподобному, тот находился в добром здравии и хорошем расположении духа. Поэтому, когда она узнала о его смерти, то ощутила такую страшную слабость, что ее можно было сбить с ног перышком. Она могла бы и дальше рассказывать о своих чувствах, но ее остановил резкий взмах руки.
Инспектор Морсби подтвердил, что первым обнаружил мертвое тело, а поскольку вместе с ним находился Роджер, то последнему, к большому его удивлению, также пришлось ответить на несколько вопросов. Относительно того, кем преподобный Сэмюель был в действительности, инспектор хранил полное молчание, и, вне зависимости от того, знал ли об этом коронер, члены жюри были склонны, чтобы зачислить преподобного Медоуза в разряд случайных визитеров, которые останавливались в Ладмуте, чтобы отдохнуть на побережье и глотнуть морского воздуха, поэтому никаких справок относительно его происхождения и образа жизни наводить не стали. Короче говоря, слушания заняли не более четверти часа, после чего присяжные вызвали доктора Янга, который заявил, что при первичном осмотре установить причину смерти не смог, и коронер дал официальное разрешение на вскрытие.
Естественно, известие о второй смерти в деревне вызвало у широкой публики повышенный интерес к предыдущему инциденту со смертельным исходом, который уже успели окрестить Загадкой Ладмута. И хотя инспектор старался хранить молчание о ходе расследования, общественное мнение довольно быстро объединило обе эти трагедии в одно дело. В этой связи газеты, которые прежде уделяли подозрительной смерти в деревне не слишком большое внимание, поторопились прислать своих корреспондентов, по причине чего Роджер не уставал восхвалять собственную предусмотрительность, побудившую его снять все комнаты в «Короне», дабы не позволить коллегам по перу создать здесь свои опорные пункты. Так что на все вопросы относительно наличия свободных номеров хозяин гостиницы, обладавший характером истинного горца, с чистой совестью отвечал, что комнаты в настоящее время не сдает, потому что все номера давно уже сняты на длительный срок. И даже предложения увеличить арендную плату за комнаты в два или три раза не могли поколебать его твердой позиции. Складывалось впечатление, что этот недалекий медлительный человек по какой-то непонятной причине проникся к Роджеру дружескими чувствами (мы уже писали, что противоположности, бывает, тянутся друг к другу) и ни в коем случае не хотел менять его на другого жильца. Кроме того, он всегда очень скрупулезно выполнял все его распоряжения, какими бы странными они ему ни казались, и Роджер, чувствуя себя ему обязанным, вечерами часто пил с ним пиво – гораздо чаще и больше, нежели ему хотелось.
Так – или примерно так – развивались события в деревне последующие десять дней, а вот расследование, похоже, шло черепашьими темпами. Более того, по мнению Роджера, оно вообще закончилось или в лучшем случае приостановилось – несмотря на поднявшуюся в прессе шумиху. Об этом говорило уже одно то, что все ожидали обнаружения в теле какого-нибудь яда, в чем здесь мало кто сомневался, и вердикт (инспектору Морсби пришлось-таки раскрыть на очередном заседании жюри кое-какие факты) о самоубийстве, совершенном в состоянии временного умопомрачения, был, по слухам, уже отпечатан и готов к подписанию. Как бы то ни было, но статьи Роджера в «Курьере» становились все короче. В основном из-за того, что получать новые сведения становилось все труднее, а основываться на циркулировавших в деревне слухах и домыслах журналист не хотел. Честно говоря, он вообще прекратил бы писать эти статьи, если бы не редактор, считавший, что информация о ладмутской истории должна поступать в любом случае, так как надеялся, что на волне всеобщего интереса к этому делу тираж газеты не упадет даже в сезон отпусков. Между тем инспектор Морсби продолжал весьма умело изображать из себя сфинкса и хранил молчание относительно любого мало-мальски интересного события или происшествия в Ладмуте.
Короче говоря, в течение упомянутых десяти дней Роджер проводил большую часть времени в разговорах со своими молодыми приятелями, тем более что последние не демонстрировали в этой связи какого-либо неудовольствия. О том, что они при этом чувствовали, Роджер не знал или не хотел знать. Он, в силу присущего ему эгоизма, искренне считал, что нет никаких причин оставлять Энтони в одиночестве, поскольку младший кузен сам захотел составить ему компанию, буквально напросившись на эту поездку, а его увлечение некой молодой особой иначе как случайной интрижкой не назовешь. Не станет же он, в самом деле, ревновать Роджера к Маргарет, ведь Роджер, как-никак, старше их обоих как минимум на двенадцать лет. Более того, Роджер иногда совершенно серьезно говорил себе, что нарушение их тет-а-тет в определенном смысле его долг и обязанность, так как избранница младшего кузена, скажем так, весьма сомнительного происхождения, и если Энтони действительно (не дай, конечно, бог!) в нее влюбится, то его мать обязательно наговорит ему как старшему кучу неприятных вещей. За то, что не проследил, не проконтролировал, не пресек – и так далее. Так что Роджер временами чувствовал себя едва ли не жертвой долга.
В силу всего вышеизложенного Роджер стал куда внимательнее, чем прежде, наблюдать за Маргарет. Теперь, когда она считалась полностью очистившейся от ужасных подозрений в убийстве собственной кузины, ее поведение ощутимо изменилось. Железный самоконтроль, помогавший ей во время расследования держать себя в руках и скрывать свои чувства, получил основательное послабление, и ее реакции на окружающее сделались более естественными и непосредственными. Кроме того, она все чаще казалась более уверенной в своих силах и менее зависимой от посторонней поддержки. Но бывали случаи, когда она неожиданно заливалась громким, почти истерическим смехом или предлагала какую-нибудь эксцентричную затею. Энтони она держала, что называется, на коротком поводке и вела себя с ним так, как ей заблагорассудится. То делала вид, что влюблена в него по уши, то демонстрировала, что он безумно ей наскучил.
Тем не менее Роджер не сомневался, что банальное кокетство ей не свойственно и она остается все той же прямой и честной особой, какой всегда была. Правда, некоторые странные поступки, которые она иногда себе позволяла, заставили его задуматься о состоянии ее психики. Похоже, обстановка в доме доктора Вейна, как равным образом проживание в деревушке Ладмут, по какой-то непонятной причине вызвали у нее депрессию, и Роджер неоднократно советовал ей уехать из этих мест или хотя бы взять небольшой отпуск, чтобы сменить обстановку. Реагировала она на его советы и предложения в полном соответствии с нервическим состоянием, в каком находилась. То с мрачным видом говорила, что в настоящее время это невозможно, поскольку она должна присматривать за Джорджем, пока обстановка окончательно не утрясется, то, едва не прыгая от радости, принималась обсуждать перспективы поездки в Париж или даже продолжительного турне по Европе, причем собиралась уезжать чуть ли не на следующий день. Тем не менее, когда требовалось принять решение и дать, наконец, окончательный ответ, к ней возвращалось мрачное расположение духа, и она неизменно склонялась к первоначальному варианту своего существования. Как ни странно, но со временем Роджер начал ощущать ответственность за девушку и беспокоился о ней куда сильнее, нежели соглашался признать.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Терминаторы - Беркли Мазер - Детектив
- Второй хлеб на грядке и на столе - Ирина Ермилова - Хобби и ремесла
- 20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Мистика
- Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Свеча горела на столе…» - Альманах - Периодические издания