Хищники с Уолл-стрит - Норб Воннегут
- Дата:26.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Хищники с Уолл-стрит
- Автор: Норб Воннегут
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А в центре своего повествования, в сердце интриги Мэнди Марис выводит один ключевой элемент. Меня. Она предъявляет основополагающие вопросы о топ-продюсере из СКК. «Кто этот самозваный миллионер Гровер О’Рурк? Почему он написал это рекомендательное письмо? Кто он, просто друг Сэм Келемен? Он жил с этой четой полгода, а она отличается поразительной красотой».
Редакторы Мэнди слишком умны, чтобы допустить клеветнические измышления. Но ее инсинуации все равно проскакивают. Она клепает слова и поносит мое доброе имя. Она впрыскивает тайну в свою писанину и невзгоды в мои недреманные мысли. Она вопрошает: «А вы доверите свои деньги этому человеку?»
В моем сознании «Нью-Йорк пост» дает премиленькое фото Лайлы на первой полосе. Ее оливковое лицо встревожено, ее декольте цветет буйным цветом, карманы голубых джинсов вывернуты наизнанку. Подпись под снимком вопрошает: «Известно ли Гроверу О’Рурку местонахождение денег этой женщины?»
Статья дебютирует повсеместно. Нью-Йорк видит Лайлу Приоло повсюду – от киосков новостей на Центральном вокзале до виниловых сидений желтых такси. Хрен-где-станец видит мой портрет, красующийся на третьей странице, и говорит: «Я типа знаю этого типа». По всему нью-йоркскому лабиринту подземок пассажиры в майках-алкоголичках, вися на поручнях, читают статью из ада.
Заголовок пленяет наших пугливых туземцев. Они все трясутся из-за денег – сколачивая громадные состояния или едва сводя концы с концами. Они заглатывают фразы Мэнди, как кофе. И навечно запечатлевают в своих банках памяти вопросы о Гроуве О’Рурке, оставшиеся без ответа.
Я тревожусь о том, что скажут мои сослуживцы. Клуб Десятичасового Утреннего Очищения достал меня по самое некуда. Мужчины из ОФЛ традиционно врываются в туалетные кабинки через тридцать минут после звонка к открытию. Некоторые ждут очереди, сетуя на «аншлаг». Подоспевшие первыми спускают свои подтяжки с девицами и черепами. Выправляют хлопковые рубашки. Спускают брюки в полосочку. Их колоритные боксеры падают, как грязное белье. «Очищенцы» внимательно читают свои газеты и болтают через стенки. Обсуждают рынки, абстрагируясь от кряхтения, потуг и прочей концертной музыки своих продолжительных посиделок.
– В жопу его. И прессу в жопу, – высказываются они со своих фаянсовых пьедесталов. – О’Рурк стоит нам денег. Наши клиенты больше не верят в СКК никому.
Очищенцы окучивают моих ребят. По их мнению, это разумное воздаяние. К экспроприации подключаются и другие фракции. В одну из отколовшихся группировок входит Скалли. В другую – Каспер. Но Пэтти Гершон дает всем сто очков вперед. Чувствуя свое преимущество, она впивается мне в глотку. Ее апелляция к руководству предсказуема.
– У нас на руках проблема, Фрэнк. С момента утраты жены и дочери О’Рурк уже не тот. Ты это знаешь. И я это знаю.
– Эта штуковина с Лайлой Приоло – это что-то, – говорит Фрэнк, пока не рискуя высказать мнение, и его нерешительность провоцирует леди Золотую Рыбку на выпад.
– Называй как хочешь, Фрэнк. О’Рурк замарался. Спорол горячку. Наверное, спит с Сэм Келемен. Ты в самом деле хочешь, чтобы он занимался клиентом, инвестирующим в СКК двести миллионов долларов и держащим здесь еще сто девяносто один миллион долларов в ценных бумагах? Если ты не передашь счет мне, Джей-Джей примет решение за тебя. Он переведет свои активы в «Голдман». Или «Морган». Или «Меррилл». Уяснил, Фрэнк? Ты этого хочешь?
Jestem udupiony.
* * *В пятницу пополудни я был на грани срыва. Небрежный комментарий Курца: «Мне надо послушать, что думают наши юристы» – ничуть не помог. Подразделения защиты бизнеса бросают в дрожь любого топ-продюсера. Мы самоуверенны, пока не грянет беда.
К трем дня контора наполовину опустела. Брокеры ОФЛ и ассистенты по продажам наперегонки уже спешили на пляжи. С минуту я пестовал собственное бегство. На выходных нет лучше места, чем Наррагансетт. Каменистые пляжи. Соленый океанский воздух. Неустанный грохот волн, затмевающий любую симфонию из всех написанных Бетховеном. Вот только я больше не слышал их мелодичные раскаты.
Фото на берегу сменили трехчасовое погружение и пустой дом по ту сторону. На моем столе Финн и Эвелин будут смеяться всегда. Они обнимаются, озаренные мозаикой солнечных лучей, проглядывающих сквозь бегущие осенние облака. Белая полоска над левой губой Эвелин резко выделяется на фоне ее кофейной кожи. Я любил этот шрамик, старый софтбольный трофей от скольжения до основной базы на животе. Он служил знаком бойца, возлюбленной и женщины, чтить и оберегать которую я присягнул.
И пока я смотрел на фото, моя старая немезида подняла свою омерзительную башку и вопросила: «Где ты был, когда это было важно?» Оглядываясь в прошлое, я думаю, этот гомункул, пожалуй, оказал мне услугу.
Этот вопрос взъярил меня. Горе – не выход. Бегство – один из соблазнов Род-Айленда – не выход. Вранье Чарли стало моим личным делом. Оно поставило под удар мою карьеру, мою репутацию.
Деннис Козловски. Джеффри Скиллинг. Гроув О’Рурк.
Чтобы понять мой гнев в тот момент, надо иметь представление о велоспорте. Во время каждой напряженной гонки кто-нибудь непременно пытается сделать рывок. Не просто рывок, а спурт – короткий взрыв, увенчивающий славой одного человека. И этот рывок выводит меня из себя. Он щелкает каким-то выключателем внутри, напоминающим, что я офигенно ненавижу проигрывать. В созерцании задницы в спандексе, пересекающей финиш перед тобой, есть что-то постыдное. Кто-то другой вкушает радость победы за мой счет. Может, словечко «schadenfreude» – упоение чужими несчастьями – состряпал какой-нибудь немецкий велосипедист. Спурт распаляет мой гнев, дает топливо для моего отчаянного броска к финишу. Выигрываю я не всегда, но в эти последние секунды для меня не существует катастроф или пытки моего вида спорта. Я свиреп. Я беспощаден. Верх берут инстинкты, и я не думаю. Вот то же я чувствовал и в пятницу вечером.
Две цены акций были единственными намеками на последние действия Чарли при жизни. Не располагая ровным счетом ничем, я нутром чуял, что что-то тут есть. Может, «Келемен Груп» инвестировала в «АРИ Капитал». Может, нет. Зато ясно, что Романов и Келемен что-то обсуждали перед тем вечером в «Аквариуме Новой Англии».
Что означают 31.12 и 30.11?
Набрав номер «АРИ Капитал», я велел телефонистке переключить меня на Романова.
– Он на встрече.
– Выудите его.
– Я не могу, – упиралась она.
– Как вам угодно. Но не вините меня, когда он развоняется.
Азбука брокера. Заставь привратника усомниться в прикрытии.
Тридцать секунд спустя Русский Маньяк ответил на звонок.
– Что такого важного, Гровер? – Его слова грохотали так, что казалось – трубка вот-вот разлетится вдребезги.
– Мне надо тебя повидать.
– Я велю секретарше вклинить тебя куда-нибудь, – ответил он с явным раздражением.
– Сейчас же.
– Я занят.
– Прекрасно! Скажем, выпьем что-нибудь в Гарвардском клубе.
– Прошу прощения?
– Ты прав. В четыре слишком рано. Лучше перенесем на четыре сорок пять.
– Гровер, не знаю, что за игру ты затеял, – ответил он, – но сегодня пятница, и у меня есть планы.
– Как и у половины твоих соседей, если ты не покажешься.
– И что сие должно означать?
– Ты можешь составить мне компанию за бокалом. А можешь внимать моей вечеринке у тебя на крыльце все выходные. Я собираюсь запостить приглашение на бесплатную пиццу и пиво в «Крейгслисте»{84}. Пара-тройка кегов – и народ обоссыт тебе все кирильцо. Любопытно, что скажут соседи.
– Что за кирильцо?
– Крыльцо по-чарльстонски.
Никакого расшаркивания.
– Один бокал, – наконец уступил он.
Когда мы закончили разговор, Энни сказала:
– Слышь, босс, я не против, если ты соскочишь сегодня пораньше. – Несомненно, она слышала мою половину беседы.
– Вот спасибо!
– Слышь, босс, – не унималась она.
– Ага?
– Раз уж ты сегодня соскакиваешь пораньше, не против, если я тоже сорвусь, а?
– Покедова.
– Лучше тебя не сыщешь, – откликнулась она и засобиралась.
Впервые за долгое-долгое время мне было неинтересно строить домыслы по поводу выходных Энни. Мне нужны были только ответы о двух ценах, отношениях АРИ с «Келемен Груп» и почему Чарли подделал мое имя на этом треклятом письме.
Глава 35
Гарвардский клуб на Западной 44-й стрит давал мне преимущество игры на своем поле, а заодно помогал удовлетворить потребность поглядеть на Романова свысока. Русский Маньяк – не член клуба. И никогда им не будет. Его похвальба «трехзначной доходностью» достала меня до чертиков. Зато ему никогда не подписывать аккуратные миниатюрные счета, отпечатанные малиновыми чернилами.
Сворачивай на юг, велел я себе. Поменьше агрессии. Побольше обходительности. Это единственный способ разнюхать сведения.
Романов прибыл ровно в 4.45. На нем был бежевый парусиновый костюм без единой морщинки, хотя дело шло уже к вечеру. Его белоснежная рубашка до сих пор выглядела хрустящей и свежей, выгодно подчеркивая черный шелковый галстук и золотые запонки. Я чуть не попросил его не просыпать крахмал на малиновые ковры и налощенный паркет.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Волк с Уолл-стрит - Джордан Белфорт - Биографии и Мемуары
- Волк с Уолл-стрит - Белфорт Джордан - Биографии и Мемуары
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза