Будни прокурора - Николай Лучинин
- Дата:16.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Будни прокурора
- Автор: Николай Лучинин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В тресте игнорируются правила техники безопасности, — продолжал прокурор. — Мы установили, что количество травм на производстве увеличилось: в прошлом году было двенадцать случаев, в этом году уже пятнадцать. И не во всех случаях материалы передаются в следственные органы. Отсутствует охрана труда подростков. Они работают столько же, сколько взрослые. За шесть месяцев этого года не было случая, чтобы зарплата выдавалась своевременно, ее задерживают иногда на восемь-десять дней. Спецодеждой рабочие не обеспечены. Бессонов систематически допускает сверхурочные работы без ведома профсоюзных органов. А когда мы разобрались, то оказалось, что вообще никакой необходимости в сверхурочной работе нет. Рабочие очень часто простаивают из-за неорганизованности и необеспеченности строительными материалами. Двадцать пять процентов простоев! Понятно, как сказывается это на заработках рабочих. Наряды на работы выписываются, как правило, после выполнения работ, что тоже ненормально. Профсоюзная и партийная организации мало и плохо работают с народом. Только в этом году трое рабочих треста привлечены к суду за хулиганство, четверо — за хищение социалистической собственности, двое — за другие преступления. Причем случаи эти проходят мимо администрации и общественности, на них никак не реагируют…
Лавров рассказал и о том, что в тресте допущены растраты. У заведующего складом Медведева, например, обнаружена была недостача на сумму 18 тысяч рублей. А материалы ревизии лежат в тресте шестой месяц и не передаются в следственные органы.
— Установлена система приписок к выполненному объему работ, — говорил далее прокурор. — Молодежные общежития в плохом состоянии: не во всех окнах есть стекла, в комнатах холодно, жилая площадь распределяется неправильно. Например, личный шофер товарища Бессонова, одинокий, холостой парень, получил двухкомнатную квартиру со всеми удобствами, а начальник участка, инженер-строитель, имеющий жену и двух детей, живет в пятнадцатиметровой комнатке. Сам Бессонов плохо заботится о культуре и быте коллектива строителей, а профсоюзная организация да и партком занимают позицию созерцателей.
— Да-а, ничего себе обстановка в тресте! — выслушав Лаврова, заметил Давыдов. — О каком же выполнении плана строительства может идти речь, если в тресте такое ненормальное положение? Придется нам ставить этот вопрос на очередном заседании бюро. Вы, товарищ Лавров, оставьте нам, пожалуйста, материалы проверки.
— Видите ли, Семен Сергеевич, у меня был несколько иной план, — сказал Лавров. — Не целесообразнее ли вначале выступить на открытом партийном собрании строителей? Мы доложим народу результаты, рабочие сами оценят деятельность их руководителей. Я уверен, что такое собрание даст нам дополнительный материал. А уж потом, все вместе, можно будет вынести на заседание бюро горкома. Да и Бессонова полезно послушать. Пусть сначала отчитается перед своим коллективом, а уж потом перед бюро…
Давыдов посмотрел на Туманова, как бы спрашивая его мнения, и Туманов тут же встал.
— По-моему, Юрий Никифорович прав, — сказал он. — Ведь такое собрание много нам даст, мы будем прежде всего знать, как оценивает положение дел в тресте сам коллектив строителей.
— Верно, — согласился и Давыдов. — Мы приедем на это собрание, а товарища Лаврова попросим доложить о работе бригады. Условились?
И, обращаясь к Туманову, Давыдов попросил его согласовать с секретарем парткома Шевцовым день и час собрания.
III
Через четыре дня Корзинкина сообщила Лаврову, что Глазырин в больнице.
— Знаю, — ответил Лавров, — ко мне час назад приходила его жена, возмущалась. Она, видимо, догадывается, что проверка жалобы Мироновой возобновлена. Говорила, что они должны были поехать к нему на родину, а тут вдруг является участковый врач с путевкой. В общем, жаловалась мне, кричала, грозила…
— И что же вы ей ответили?
— Да ничего! Сказал, что когда больного человека кладут в больницу, надо благодарить, а не жаловаться на врачей. Но ее это не удовлетворило, и, уходя, она заявила: «Я буду писать дальше. Вы хотите загубить человека. Вы издеваетесь над ним» — и тому подобное. Миронову «помоями» обливала. Вообще она производит тяжелое впечатление. Вам не кажется?
— Да, как говорится, «у злой Натальи все люди канальи». Ведет она себя действительно странно, работать не хочет, ссылаясь на больного мужа, а фактически сидит на его шее. Но это все — субъективные ощущения и впечатления. На них мы не можем строить свои выводы: нужны доказательства.
— Да я и не собираюсь, — сказал Лавров. — Но иной раз и интуиция приходит на помощь. Документ можно и подделать, мы с вами это знаем. А вот личного впечатления о человеке искусственно не создашь, хотя проверять это впечатление, конечно, необходимо.
Александра Мироновна достала из кармана кителя какую-то бумагу, положила перед Лавровым.
— «Диагноз — хронический энцефалит, — вслух начал читать он. — На наружной поверхности правой голени рубец 5 на 3 и на наружной поверхности левой стопы рубец 2 на 2, по-видимому, после слепых осколочных ранений».
В справке было приписано, что «причинной связи инвалидности с пребыванием на фронте не установлено ввиду отсутствия документов, определяющих личность».
— Все это пока предположительно, неопределенно, — пояснила Корзинкина. — Слишком мало времени прошло. Но одну новость я вам уже сейчас могу сообщить: под левой лопаткой у Глазырина есть родимое пятно, о котором мне говорила и Миронова. Правда, она никак не могла вспомнить под левой или под правой, но, что пятно есть, сказала и просила меня записать.
— Ну, это уже кое-что, — задумчиво сказал Юрий Никифорович… — Что ж, будем действовать дальше. Только не следует торопиться…
Прошло еще две недели. Утром к Лаврову зашла Корзинкина. Она заметно волновалась.
— Я была в больнице. Говорила с врачами. Позавчера вечером Глазырин рассказал дежурной сестре то, о чем он говорил приятельнице Мироновой. В его рассказе была одна новая и, кажется, интересная деталь. Оказывается, когда он служил в армии, его часть отдыхала в Курской области, — у меня записано название этого городка. Там он женился на какой-то Зинаиде Солдатовой. Отчества ее не помнит. Надо бы сейчас же получить от нее объяснение, послать туда две-три его фотографии, одну из них — последнего периода.
— Да, это может многое нам дать, — обрадовался Лавров. — Давайте запросим адресное бюро этого города. Или нет. Лучше попросим прокурора, пусть сам все выяснит и обстоятельно нам напишет.
— А фотографии? Где нам взять последнюю его фотографию? — спросила Александра Мироновна и, не дожидаясь ответа, воскликнула: — Придумала! Сейчас я побегу в редакцию газеты, вызову фотокорреспондента и попрошу его сходить в больницу. Пусть скажет, что готовит фотоочерк, и, чтобы этот Глазырин, ничего не заподозрил, снимет пять-шесть больных, в том числе и его.
— Ну вот как вы изобретательны! — улыбнулся Лавров. — А как он себя чувствует? Не лучше?
— Врачи говорят, что ему можно помочь. Уже сейчас он более активно реагирует на окружающее, выправляется речь. Я-то к нему, конечно, не заходила, но беседовала с сестрами и палатным врачом. В первые дни вообще не хотел лечиться, а сейчас уже слушается, принимает лекарства, дает делать себе уколы…
IV
Оставшись один, Юрий Никифорович занялся изучением уголовного дела, по которому должен был выступить в качестве обвинителя. Он делал заметки на листках бумаги.
«В течение двух лет гражданка Белоконь спекулировала дефицитными товарами. Как могло случиться, что совершенно здоровая тридцатипятилетняя женщина длительное время не работала и безнаказанно занималась спекуляцией? Почему ни соседи, ни домоуправление, ни, наконец, участковый уполномоченный милиции не обращали на это внимания? — думал Лавров. — Ну, хорошо. Некоторые сорта шерсти, шелка — это у нас пока в дефиците. Но синька? Белоконь получит свое, но почему руководители торгующих организаций искусственно создают условия для спекуляции? Это далеко не второстепенный вопрос…»
— Мария Ивановна, попросите ко мне Гончарова, — обратился Лавров к секретарю.
Через несколько минут вошел помощник прокурора по судебному надзору Гончаров.
— Здравствуйте, Юрий Никифорович! Я вам нужен?
— Присаживайтесь, Николай Николаевич. Я ознакомился с делом Белоконь, обвиняемой по 107 статье УК. Мне кажется, что следовало бы вообще проанализировать дела о спекуляции, рассмотренные судами в прошлом году и за прошедшие месяцы текущего года. Надо выяснить, чем спекулируют? Вот Белоконь спекулировала синькой и шерстяными отрезами. Но я сомневаюсь, что синька у нас в дефиците. Работники, торгующих организаций могут сделать так, что и спички, и соль будут дефицитными, — это в их руках. А спекулянты ориентируются быстро, уж они-то следят, за «конъюнктурой». В общем, Николай Николаевич, изучите, пожалуйста, эту категорию дел, подберите материалы, и тогда мы сумеем предотвратить те искусственные трудности в снабжении, которые на руку спекулянтам и разного рода махинаторам от торговли.
- Обнять космос (СИ) - Данильченко Олег Викторович - Космическая фантастика
- Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма - Ян Отченашек - Современная проза
- Поцеловать первого встречного - Ирина Муравская - Современные любовные романы
- Неумелый приворот. Где нет любви, там магия бессильна… - Эвелина Андерсон - Биографии и Мемуары
- Quantum compita - Алексей Лавров - Попаданцы