Будни прокурора - Николай Лучинин
- Дата:16.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Будни прокурора
- Автор: Николай Лучинин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он повернул ко мне голову, убрал протянутую руку, но ничего не ответил. Я еще раз его спрашиваю: «Миронов?» Он молчит, а глаза сделались какими-то задумчивыми. Почему он меня не признает? Он же не маленький был, когда мы расстались. Нет, наверное, ошибаюсь. Сорвать бы, думаю, с этого лица пустоту — вот тогда и был бы мой Володя.
«Где вы живете?» — спрашиваю. Он опять молчит. Ничего я не добилась. А так хотелось хоть голос его услышать!
Постояла еще, не помню сколько времени, а потом пошла с базара, душа у меня страшно заныла. От переживаний я заболела. Прихожу домой, рассказываю мужу, а он мне говорит: «Брось ты все это! Что ты цепляешься к каждому прохожему, ты же получила извещение, что сын твой погиб!»
И все же я жила мыслью, что сын мой нашелся. Что-то неладное с ним произошло, но это — он. И я должна все выяснить, вернуть его к жизни.
С тех пор я ежедневно ходила на тот базар и каждый раз видела его. И чем больше всматривалась, тем все роднее он мне становился.
Однажды, не выдержав, я подошла к нему со слезами на глазах и сказала: «Володя! Что же ты, не признаешь? Ведь я твоя мама!» А он опять молчит. Потом ответил мне таким хриплым, чужим голосом: «Если хотите знать, кто я, приходите на квартиру: Восточная, 19».
В тот же вечер я отправилась по этому адресу. Зашла в ту самую калитку, что находилась против водонапорной колонки. Владимир стоял во дворе. Увидев меня, весь задрожал, заплакал, жестом показал на дверь одного дома. Я подошла к двери и зову его, а он не идет. Тогда я вернулась к нему, хотела с ним поговорить, а он — в сторону от меня. Думаю, если он живет не один, хоть что-нибудь узнаю от людей. На мой стук в дверь послышалось: «можно». Я вошла. В комнате сидела женщина и перебирала какую-то старую обувь. Я ее спросила: «Разрешите с вами поговорить?» А она на меня уставилась темными неподвижными глазами и жестко ответила: «О чем нам говорить?»
Вы понимаете, товарищ прокурор, мое состояние в тот момент? Я уже не помню подробностей разговора, только помню, что я ей сказала: «Володя — мой сын, и я не допущу, чтобы он ходил и побирался по миру!» Эта женщина на меня накричала, старалась оскорбить. «Никакого Володи здесь нет, — кричала, — а есть Глазырин Игорь — мой муж! Он из Ростовской области. Мы давно живем! Я и мать его знаю! А ты еще тут какая-то самозванка объявилась. Уходи отсюда!»
Я вышла из комнаты, хотела с Володей все-таки поговорить, но его на дворе не оказалось. Так и ушла ни с чем.
На другой день утром я попросила свою знакомую пойти вместе со мной на базар. Я хотела, чтобы она с ним поговорила, рассчитывала на то, что она — человек посторонний, сумеет спокойнее, без волнений выяснить подробности его жизни, а главное узнать, кто же он?
Женщина охотно согласилась помочь мне. Застали мы его прямо у ворот базара и едва увидели, как моя знакомая оттащила меня в сторону и говорит: «Так это он? Господи, — говорит, — я его уже давно приметила: молодой, а милостыню просит! Странно все-таки… Но люди мне рассказывали, что это жена его посылает. А когда он приносит мало — она его бьет. Вы отойдите куда-нибудь, я подам ему рублик и попробую что-нибудь выведать».
Спряталась я за продовольственную палатку, сижу на каком-то ящике, жду. Минут через двадцать она подходит и рассказывает, что фамилия его Глазырин. Во время войны был контужен, находился в госпитале. Долгое время ничего не слышал и даже не мог разговаривать. В таком состоянии он в 1945 году бежал из госпиталя, скитался, где попало, а в начале 1947 года на одной из станций Ростовской области был снят с поезда, как безбилетный. На вокзале милиционер потребовал от него документы, их не оказалось. Неподалеку стояла неизвестная женщина. Она сказала милиционеру, что документы этого инвалида находятся у нее в доме, и повела его в пристанционный поселок. В доме гражданки Глазыриной ему дали свидетельство о рождении на имя Глазырина Игоря Ильича, 1924 года рождения, забрали у него все деньги, какие он имел. В этом же доме ему сказали, что паспорт он сможет получить в другом районе. Так он и сделал. Затем женщина, с которой он сейчас проживает, привезла его сюда в 1950 году, зарегистрировала с ним брак, приняла тоже фамилию Глазыриной. Сама она нигде не работает, а он то в городе, то по поездам нищенствует. Получает пенсию, как инвалид.
Миронова умолкла.
— Что же произошло дальше? — задал Юрий Никифорович первый за все время беседы вопрос.
— После этого я решила обратиться в советские органы. Просила помочь мне разобраться во всей этой запутанной истории, тщательно проверить, кто этот человек, в котором я признаю своего сына. Меня многие убеждали, что я обозналась, но сердце говорит другое. И пока я не буду твердо знать, кто этот человек, я не успокоюсь.
— Правильно, — поддержал прокурор.
— За время проверки моего заявления в горисполкоме и милиции эта женщина, жена его, подала на меня заявление, что якобы я, имея корыстную цель получать повышенную пенсию на него от военкомата, отбираю у нее законного мужа. Милиция очень быстро провела проверку ее заявления, и в деле оказались показания другой матери, его сестер и даже двух соседей, опознавших по фотографии Владимира как дефективного Игоря Глазырина. Более того, прокуратура провела дополнительное опознание Владимира мужчиной и женщиной, проживающими в совхозе соседнего района. Женщина, которая опознала Владимира как Глазырина, заявила, что он ее племянник, сын сестры, проживающей в Ростовской области, дефективный от рождения. Ее муж подтвердил такое заявление. Владимир заявил тогда, что я ему не мать, а в них признал тетю и дядю.
— Я не могла на этом успокоиться, — со слезами на глазах говорила Миронова. — И сейчас продолжаю настаивать на том, что он — мой родной сын. Но как избавить его от страха перед этими людьми? Мне не удалось этого добиться. Однажды Владимир даже признался, что узнает меня, но сказал, что боится своей жены, так как она угрожает ему убийством. Товарищ прокурор, как восстановить Володины документы? Ведь он действительно Владимир Сергеевич Миронов, а милиция вынесла такое заключение… — и с этими словами Миронова положила на стол документ.
Лавров прочитал вслух:
«Опознание гражданкой Мироновой Дарьей Васильевной гражданина Глазырина Игоря Ильича родным сыном своим Мироновым Владимиром Сергеевичем является неправдоподобным, а поэтому считать его Глазыриным Игорем Ильичом, 1924 года рождения, уроженцем Ростовской области, дефективным с детства. Материал проверки производством прекратить и сдать в архив».
Под документом стояли три подписи работников милиции.
— Это заключение вынесено на основании ложных показаний заинтересованных лиц, оно не соответствует действительности, — продолжала Миронова. — Эта женщина будет и дальше издеваться над ним. И я, родная мать Владимира, обязана вырвать сына из этого ада, поместить его в госпиталь, лечить. Я верю, что его еще можно вылечить.
Женщина беззвучно зарыдала.
Наступила долгая пауза. Юрий Никифорович собирался с мыслями. Рассказ Мироновой произвел на него сильное впечатление. Когда женщина несколько успокоилась, Лавров сдержанно, но успокаивающе заговорил:
— Вы, конечно, понимаете, сейчас я вам не могу сказать что-либо определенное. Дело трудное и очень необычное. Вот у меня на столе лежат материалы проверки вашего заявления, множество заявлений гражданки Глазыриной, жены человека, о котором идет речь. Мне необходимо все это тщательно проверить. Ведь для того, чтобы сказать, что это действительно ваш сын, я должен иметь неопровержимые доказательства. Поэтому сегодня я обещаю вам лишь одно — провести всестороннюю проверку, такую проверку, чтобы у меня самого не осталось никаких сомнений в правильности вывода. Но на это нужно время…
— Если вы объективно, вдумчиво подойдете к этому делу, не сомневаюсь, что вы признаете Владимира моим сыном, — уверенно сказала Миронова.
— Окончательное решение таких вопросов принадлежит народному суду, — возразил Лавров.
— Почему же милиция дала такое заключение?
— Очевидно, по ошибке. В данном случае милиция превысила свои права и подменила собою суд. Но не в этом дело. Условимся так: я ознакомлюсь со всеми материалами, затребую из милиции все, что у них есть, и вызову вас. У меня наверняка будут к вам вопросы.
Зазвонил телефон.
— Юра? Что же ты не идешь?
— Иду, иду, Верочка…
Звонила жена. Вот уже около месяца Лавров с семьей жил в новой квартире и чувствовал себя счастливым, как всегда вблизи семьи. Правда, Сашку он видел очень мало: мальчик рано убегал в школу, а когда Юрий Никифорович возвращался, — чаще всего или спал, или же собирался спать. Зато по воскресеньям они не расставались, вместе бродили, ездили за город. «Ничего, Сашка, — обещал Юрий Никифорович сыну, — вот отпустят вас на каникулы, тогда мы с тобой вволю нагуляемся…»
- Обнять космос (СИ) - Данильченко Олег Викторович - Космическая фантастика
- Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма - Ян Отченашек - Современная проза
- Поцеловать первого встречного - Ирина Муравская - Современные любовные романы
- Неумелый приворот. Где нет любви, там магия бессильна… - Эвелина Андерсон - Биографии и Мемуары
- Quantum compita - Алексей Лавров - Попаданцы