Возвращение в Оксфорд - Дороти Сэйерс
- Дата:25.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Классический детектив
- Название: Возвращение в Оксфорд
- Автор: Дороти Сэйерс
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И вы не чувствуете никакого неудобства, лорд Питер?
— Нет, я бы так не сказал. Но разве мое или чье-то еще удобство имеет такое уж большое значение?
Мисс Бартон, видимо, сочла фразу легковесной, но Гарриет услышала знакомые безжалостные нотки: «Пусть это будет сколь угодно болезненно — какая разница, если получится хорошая книга?» Ладно, пусть себе спорят. Неприятные качества, да. Но если он сказал правду, это многое объясняет. Именно эти черты характера можно разглядеть в самых тяжелых обстоятельствах. «Беспристрастность суждений… Если вы нравитесь кому-то за это качество, такая симпатия искренна». А это сказала мисс де Вайн, вон она сидит, недалеко, ее глаза за толстыми стеклами очков устремлены на Питера со странным, изучающим выражением.
Все беседовали, разбившись на группы, но постепенно беседа стала смолкать, прерываться паузами. Все начали разбредаться, садиться. Стали отчетливо слышны голоса мисс Эллисон и мисс Стивенс. Они обсуждали какие-то дела колледжа, взволнованно и огорченно. Позвали мисс Берроуз, чтобы спросить ее мнение. Мисс Шоу повернулась к мисс Чилперик и сделала какое-то замечание о купании в Девичьей запруде.[244] Мисс Чилперик стала отвечать — отвечала она слишком пространно, ее долгая речь привлекла внимание, она смутилась и замолчала. Мисс Лидгейт с тревожным выражением лица слушала рассказ миссис Гудвин о ее сынишке, на середине истории мисс Гильярд, сидевшая неподалеку, решительно поднялась, потушила сигарету, смяв ее в пепельнице, и медленно, словно нехотя, двинулась к оконной нише, возле которой все еще стояла мисс Бартон. Гарриет видела, как ее сердитый, горящий взгляд остановился на склоненной голове Питера, потом метнулся к окну, снова вернулся. Мисс Эдвардс сидела неподалеку на низком кресле, по-мужски уперев руки в колени, она наклонилась вперед, будто чего-то ждала. Мисс Пайк стояла, прикуривая сигарету и явно ища возможности привлечь внимание Питера, она была оживлена, заинтересована, чувствовала себя явно свободнее остальных. Декан, устроившись на пуфике, прислушивалась к разговору Питера и мисс Бартон. На самом деле к их разговору прислушивались все, хотя и пытались сделать вид, что это просто обычный гость — не враг, не шпион. Они старались не показывать виду, что он в центре внимания, хоть он и занимал мысли всех присутствующих.
Ректор, сидя в глубоком кресле у камина, не пыталась исправить положение. Постепенно, один за другим, все разговоры иссякли и замерли, оставив лишь тенор, который звучал словно сольная партия инструмента, исполняющего каденцию при молчании оркестра.
— Казнь виновных неприятна, но куда хуже истребление невинных. Если вы жаждете моей крови, то не позволите ли вручить вам более подходящее оружие?
Он огляделся и увидел, что все, кроме них и мисс Пайк, сидят в молчании, сделал небольшую вопросительную паузу, которая выглядела как дань вежливости, но которую Гарриет мысленно назвала «теат ральной».
Мисс Пайк первая двинулась к большому дивану, стоявшему рядом с сиденьем в оконной нише, которое заняла мисс Гильярд, и спросила, усаживаясь в уголке:
— Вы имеете в виду жертв убийцы?
— Нет, — ответил Питер. — Я имею в виду своих собственных жертв.
Он сел между мисс Пайк и мисс Бартон и продолжал приятным светским тоном:
— Например, я случайно обнаружил, что молодая женщина убила старую из-за денег. Это мало что изменило: старуха в любом случае умирала, а девушка (хоть она этого и не знала) должна была унаследовать ее состояние. В результате моего вмешательства девушка снова принялась за свое, прикончила двух невинных людей, чтобы замести следы, пыталась убить еще троих. В конце концов она покончила с собой.[245] Если бы я оставил ее в покое, то вместо четырех смертей была бы всего одна.
— О боже! — воскликнула мисс Пайк. — Но она бы осталась на свободе!
— Да. Она была не слишком приятная особа и дурно влияла на окружающих. Но кто убил двух других — она или общество?
— Они были убиты из страха перед смертной казнью, — заявила мисс Бартон. — Если бы несчастную лечили, и она, и две ее жертвы сегодня, возможно, были бы живы.
— Я говорил вам, что это хорошее оружие. Но все не так просто. Если бы она не убила еще двоих, ее бы не поймали, и никто не стал бы ее лечить — жила бы себе припеваючи и развращала бы души еще нескольких человек, если вы готовы признать, что это тоже важно.
— Видимо, вы имеете в виду, что эти невинные люди умерли за других, были принесены в жертву социальным принципам, — сказала ректор, пока мисс Бартон возмущенно пыталась сформулировать свое несо гласие.
— Вашим социальным принципам, — уточнила мисс Бартон.
— Спасибо. Я думал, вы скажете — моей любознательности.
— Могла бы сказать и так, — откровенно ответила мисс Бартон. — Но раз уж были упомянуты принципы, давайте говорить о них.
— А кто были те три человека, на которых она покушалась? — спросила Гарриет. (Она не собиралась позволить мисс Бартон так легко отделаться.)
— Юрист, один мой коллега и я. Но это не значит, что у меня есть принципы. Я вполне способен дать себя убить просто из интереса. Да и кто не способен?
— Это правда, — сказала декан. — Забавно, что мы столько говорим об убийцах и казнях и так мало задумываемся о риске, когда плаваем, ездим на автомобиле, лазаем по горам и так далее. Пожалуй, мы действительно предпочитаем умирать из интереса.
— Социальные принципы предполагают, — заметила мисс Пайк, — что мы можем умирать ради собственного интереса, но не ради чужого.
— Конечно, я признаю, — довольно сердито отозвалась мисс Бартон, — что убийства следует предотвращать и не давать убийцам нанести новый удар. Но их не следует наказывать и тем более убивать.
— Видимо, их следует держать в больницах вместе с другими неприспособленными индивидуумами и тратить на их содержание огромные деньги, — вмешалась мисс Эдвардс. — Как биолог, я не могу одобрить такое расходование государственных средств. Мы позволяем гулять на свободе и размножаться стольким субъектам с умственными и физическими дефектами, что скоро нация полностью де градирует.
— Мисс Шустер-Слэтт наверняка выступает за стерилизацию, — сказала декан.
— Кажется, это пытаются делать в Германии, — заметила мисс Эдвардс.
— Еще они там пытаются вернуть женщин обратно на кухню, — сказала мисс Гильярд.
— И довольно много казнят, — заметил Уимзи, — так что мисс Бартон не может перенять их общественное устройство.
Мисс Бартон выразила громкий протест против подобных инсинуаций, заявив, что насилие в любой форме несовместимо с ее социальными принципами.
— Чушь! — отрезала мисс Эдвардс. — Никакие принципы нельзя провести в жизнь без насилия по отношению к кому-то. Прямого или косвенного. Каждый раз, нарушая равновесие сил в природе, мы вызываем к жизни насилие. И если вообще ничего не трогать, то насилия все равно не избежать. Я согласна, что убийц не надо вешать — это жестоко и нерационально. Но я не согласна, что им надо предоставлять кров и стол, когда приличные люди нуждаются. Рассуждая с точки зрения экономики, их следовало бы использовать для лабораторных экспериментов.
— Чтобы способствовать сохранению неприспособленных? — сухо спросил Уимзи.
— Чтобы способствовать установлению научных фактов, — еще суше ответила мисс Эдвардс.
— Давайте пожмем друг другу руки, — сказал Уимзи. — Тут мы нашли общую почву. Устанавливай факты, и будь что будет.
— На этой почве, лорд Питер, — сказала ректор, — ваша любознательность становится принципом, и весьма опасным.
— Но тот факт, что А убил Б, — еще не вся правда, — настаивала мисс Бартон. — Ведь состояние здоровья А и обстоятельства, которые его спровоцировали, — это тоже факты.
— Никто с этим и не спорит, — сказала мисс Пайк. — Но едва ли можно требовать от следователя, чтобы он выходил за пределы своих обязанностей. Если мы будем бояться делать выводы, потому что кто-то может их недобросовестно использовать, мы вернемся во времена Галилея. И перестанем делать открытия.
— Что ж, — откликнулась декан. — Я бы хотела, чтобы перестали делать такие открытия, как отравляющий газ.
— Нельзя возражать против открытий как таковых, — сказала мисс Гильярд. — Но всегда ли разумно делать их достоянием общественности? В случае Галилея церковь…
— Вы никогда не заставите ученых с этим согласиться, — перебила ее мисс Эдвардс. — Скрывать факты — значит обнародовать ложь.
На несколько минут Гарриет потеряла нить беседы, которая теперь стала общей. Она видела, что Питер нарочно подтолкнул разговор в эту сторону, но не могла понять, к чему он ведет. Однако он явно был заинтересован. Его глаза зорко смотрели из-под полуприкрытых век. Он напоминал кошку, стерегущую мышь. Или она подсознательно вспомнила его герб? В черном поле три бегущие серебряные мыши, над ними — полумесяц. Наверху гербового щита домашняя кошка…
- Кто ты? - Дороти Сэйерс - Классический детектив
- Два скандала - Антон Чехов - Русская классическая проза
- Дай мне! (сборник) (СИ) - Денежкина Ирина - Современная проза
- Дай! Дай! Дай! - Дарья Калинина - Иронический детектив
- Другая сторона - Альфред Кубин - Социально-психологическая