Я - аферист. Признания банкира - Крез
- Дата:21.10.2024
- Категория: Бизнес / Банковское дело
- Название: Я - аферист. Признания банкира
- Автор: Крез
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, среди жертв, павших на поле боя за честь Банка, были и достойные люди. До сих пор вспоминаю одного такого, встреченного в 1980 году на стажировке. Его звали Эрик Б., и он оказал на меня большое влияние. Эрик Б. руководил департаментом управления состояниями и лично знал большинство богатых клиентов Банка. Этот человек, отличавшийся примерной добросовестностью и педантичностью, наилучшим образом защищал их интересы в Париже, Люксембурге и Швейцарии. Наш тамошний филиал, связанный с парижской штаб-квартирой, подчинялся тем не менее швейцарским законам, в частности в таком важном аспекте, как банковская тайна. Годы спустя одна из бывших секретарей Эрика Б. рассказала мне, как действовал ее начальник. И я постепенно понял, на чем основывалась его система, превратившая это подразделение в подлинную крепость. Суть в том, что Эрик Б. никогда не отчитывался ни перед кем, кроме президента.
А потом, в один прекрасный день ближе к концу правления Жискара, случилось немыслимое. Часть истеблишмента уже осторожно переходила под знамена Миттерана, стопроцентного оппозиционера, человека левого блока, как тогда говорили. На самом деле оказываемая ему поддержка сводилась к организации нескольких ужинов и выписке чеков. Однако у Жискар д'Эстена, персонажа мстительного и озабоченного развитием ситуации, а может, у кого-то из его приближенных родилась блистательная идея: устроить таможенную облаву. Где именно? В святая святых Банка — кабинете Эрика Б. Решение было принято, и акцию осуществили с редкостной эффективностью. В конце 1980 года рано утром (эти люди были отлично информированы) около двадцати проверяющих ворвались в Банк. У Эрика Б. был на втором этаже маленький, облицованный панелями кабинет, из окна был виден сад с лимонными деревьями — восхитительный внутренний дворик под огромной стеклянной крышей, что позволяло ему следить из кабинета за перемещениями сотрудников.
Это был первый случай прямого вторжения французского государства в такое крупное учреждение. С руководителями нашего Банка обошлись как с главами наркокартеля! Вскоре один из проверяющих нашел в ящике стола черную записную книжку. Согласно рассказу бывшей сотрудницы Б., в этом блокноте было все: имена клиентов, суммы, депонированные в Банке, цифры снятых наличных на протяжении многих лет, коды клиентов, иногда их псевдонимы, имена близких людей, не являющихся членами семьи и получающих регулярные выплаты, и, наконец, тайные маршруты всех этих невидимых денег. Тогдашний президент Банка, напуганный до смерти, повел себя абсолютно бесчестно, едва протестуя и изображая фальшивое негодование. До прессы дошли лишь приглушенные отзвуки этого события. А те журналисты, которые обо всем знали, не проронили ни слова. Потому что брат Эрика Б., Жан Б., был вполне влиятельным человеком — директором самого серьезного финансового еженедельника того времени. Будучи человеком компетентным и честным, он располагал немалым капиталом симпатии среди собратьев по профессии. И журналистское сообщество предпочло промолчать, чтобы не добивать коллегу, попавшего в трудное положение.
Тем не менее история закончилась плохо. Эрик Б., раздавленный чувством вины за нарушение профессионального долга — по крайней мере, так он это воспринимал, — покончил жизнь самоубийством, не в силах снести косые взгляды клиентов и немые упреки дирекции, которая, по сути дела, предала его.
Его смерть окончательно раскрыла мне глаза на правила игры: да, я должен служить, причем как можно лучше, делая все, что в моих силах. Но никогда не жертвовать собственными интересами ради интересов Банка.
Постепенно, за годы работы, моя личная философия становилась все более отточенной: да, конечно, служить — но при случае не забывать и себя обслужить.
16. ПРИЕМ В ЕЛИСЕЙСКОМ ДВОРЦЕ
Все напоминало праздничный детский утренник. Но не какой попало: здесь собрались детки из шикарных кварталов, весьма обрадованные встречей в Елисейском дворце. В этот день я согласился прогулять абсолютно бесполезное совещание с директорами наших филиалов — будто я не знаю, что там происходит! — чтобы подменить президента на вручении ордена Почетного легиона нашему товарищу из финансовой инспекции. Торжество стартовало уже на крыльце. Гостей встречали четыре жандарма в парадной форме. Контроль был самым серьезным, с предъявлением удостоверений, рамкой металлодетектора и деликатным ощупыванием, если возникали сомнения. Затем один из военных при параде проводил меня вверх по лестнице, передав с рук на руки дежурному привратнику, который повел меня дальше. Чем ближе я подходил к парадному залу, тем отчетливее выделялись из общего шума отдельные голоса, причем некоторые были мне знакомы.
— Ах, и ты здесь, сколько же мы с тобой не виделись?..
— Да уж не меньше, чем полгода, ты прав… Как там Мари-Лор?
— Хорошо, спасибо.
— А вы вроде бы переживаете шторм без особых потерь?
— Четыреста миллионов? Правда? Не больше?
— Да, вы на удивление хорошо справляетесь…
Меня уже приглашали на прием в саду Елисейского Дворца. Но на вручение ордена Почетного легиона — впервые. Робел ли я? Не слишком. И все-таки место впечатляло: разряженные военные, во дворе — балетная сюита автомобилей с официальными номерами, ритуальные поклоны привратников…
Сегодняшний награжденный был очень популярен в двух парижских округах. "Милый друг" — здесь, "дорогой мой" — там, он мелькал повсюду, только о нем и говорили. Осенним днем 2008 года здесь собрались все его друзья, чтобы поприветствовать человека, которого журналисты часто называли крестным отцом банков.
Это была не осенняя ярмарка в Булонском лесу и не народные гулянья Четырнадцатого июля, нет, здесь собрались болваны-финансисты, чтобы совместно отпраздновать общие тридцать миллиардов-убытков! И при этом все время повторяли друг другу, что уж они-то ничего плохого не сделали. Да и что такого особенного у нас происходит? Никаких банкротств, никакого срочного накачивания средствами учреждений, попавших в переплет, никаких Bear Stearns[43] по-французски. Официально, во всяком случае. Пресса была в первых рядах тех, кто нахваливал их изобретательность и дар провидения, ну и осторожность, конечно. Dexia} Абсолютно здоров (несмотря на падение котировок на 70 %). Fortis} Свеж, как утренняя роса (хотя и почти полностью национализирован голландцами). Caisse d'Epargne} Просто триумф (а ожидаемые три миллиарда убытков — впервые после 1848 года — пустяки). Страховщики? Спите спокойно, бравые граждане! У нас, в стране французской исключительности, нет ненадежных компаний вроде американской AIG[44]!
В толпе мужчин с серебрящимися висками особенно внушительно выглядели шишки из инспекции, толпящиеся вокруг своего награжденного коллеги. Перешептывались с заговорщическими минами Госсе-Гренвиль, заместитель директора канцелярии в Матиньоне, Ришар, директор канцелярии в Министерстве финансов, несчастная Кристин Лагард[45], Мариани, новый начальник, которому было поручено спасти Dexia от объявленной катастрофы, и Пероль, пока еще заместитель руководителя администрации президента, — ему все прочили в скором времени пересадку на грандиозную синекуру. Когда я приблизился к их кружку, беседа стала почти неслышной, а один из них, Ален Минк, генеральный финансовый инспектор в прошлой жизни, одарил меня злым взглядом. Чуть насмешливый голос, который я тут же узнал, явственно доминировал в этой маленькой ассамблее:
— И тогда он мне сказал: "Саакашвили? Я его повешу, как ваш друг Буш повесил Саддама Хусейна". А я ему: "Владимир, ты хочешь кончить как Буш?"
Светочи Берси расхохотались все, как один, после этой тирады президента, который, похоже, был в своей лучшей форме. На мгновение я испытал шок. В действительности же здесь все это в порядке вещей. Один из членов финансового братства, с которым я иногда пересекался в Кавалере, наклонился ко мне и прошептал:
— Если нужно приструнить Путина на словах, ему это удается. А вот когда надо заставить того покинуть Грузию, все не так гладко…
Филипп Виллен, некогда крупный функционер, в последние несколько лет перешедший в банковскую сферу, по-прежнему отличался острым языком, даже если речь шла о президенте Республики.
Я размышлял о прекрасной устойчивости нашего двора к любым перестановкам и выборам, когда меня чуть не сшиб с ног некто, напоминавший быка. Огромный, почти одинаковый в высоту и в ширину, коренастый, этот мужчина перемещался как-то странно, боком, словно парусная яхта, поворачивающаяся то правым, то левым бортом, чтобы поймать в паруса ветер. Я тут же узнал Антуана Бернхайма, живую легенду верхушки мировых финансов. Мы никогда не пересекались, но я многое знал о нем. Сын коммерсантов, еврей и в свое время практикующий иудей, он начал сколачивать капитал, занимаясь недвижимостью, пока в 60-е годы его не пригласил в банк Lazard сам хозяин, весьма неоднозначный Мишель Давид-Вейл. И там Бернхайм начал множить сделки, записывая в свой актив все новые слияния, осуществляемые банком, причем всегда достигал удовлетворительных результатов, по крайней мере для себя. В 2006 году его состояние оценивалось в 600 миллионов евро, что совсем не стыдно для честного служащего на окладе.
- Научные основы оценки и расчета технических рисков в техническом регулировании дорожного хозяйства - Шерали Назаралиевич Валиев - Экономика
- Топ-менеджер: Как построить карьеру в международной корпорации - Щербаков Борис - Менеджмент
- Деньги делают деньги. От зарплаты до финансовой свободы - Дмитрий Алексеевич Лебедев - Финансы
- Трудоустройство топ-менеджеров. Аутплейсмент (индивидуальный и корпоративный). Поиск работы для топ-менеджеров. Личный бренд соискателя. Тайм-менеджмент при поиске работы - Денис Андреевич Бегляров - Менеджмент и кадры / Маркетинг, PR, реклама / Самосовершенствование
- Гид по финансовой грамотности - авторов Коллектив - Банковское дело