Верная Рука - Карл Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— All devils! 47
— И что он путается под ногами индейцев, оставаясь не замеченным ими?
— Я был удивлен этим, сэр!
— Удивляться надо вашему поведению, а не моему! Я только что назвал вам имена трех человек, про которых вы, наверное, нередко слышали. Может быть, вам случайно известно, на какой лошади обычно едет Виннету?
— На вороном жеребце по кличке Ветер.
— Да, Ветер. На языке апачей это Ильчи. А о лошади Олд Шеттерхэнда ничего не слышали?
— Слышал, у него тоже вороной жеребец по кличке Молния.
— Правильно! На языке апачей Хататитла. Ну, а теперь посмотрите на мою лошадь!
Мой вороной пасся примерно в семидесяти шагах от нас. Я повернулся к нему и произнес: «Хататитла», и он тут же подбежал ко мне и мордой нежно потерся о мое плечо.
— Zounds! 48 — воскликнул командир. — Неужели…
— Да, представьте! Вы кавалерист и однажды видели этого жеребца, но почему-то приняли его за водовозную клячу. Посмотрите на него теперь внимательнее! Вы когда-нибудь встречали такого благородного коня? Может ли какой-то искатель могил иметь такое несравнимое ни с чем животное?
Он пытался выдавить из себя хоть слово, но от смущения долго не мог ничего сказать, пока наконец не воскликнул:
— Где были мои глаза?!
— Да, где они были, и не только в отношении лошади, но и в отношении всадника! Слышали вы об оружии Виннету?
— Да, о его знаменитом серебряном ружье.
— А что за оружие у Олд Шеттерхэнда?
— У него «медвежий бой» и штуцер мастера Генри.
— Но разве вы уже однажды в вашем лагере по ту сторону каньона Мистэйк не видели, что у меня два ружья?
— Да, но они были, наверное, в одном чехле, и казалось, что ружье только одно.
— Ну, а теперь они не зачехлены. Взгляните на них!
Я протянул их ему. Офицеры тоже с большим любопытством стали разглядывать мои ружья.
— Черт возьми, сэр, — хлопнул он себя по ляжкам, — неужели это грубое, тяжелое ружье и есть «медвежий бой?»
— Это оно.
— И это ружье с необыкновенным замком?..
— Штуцер Генри!
— Так вы, значит… вы…
Он замолчал в смущении.
— Олд Шеттерхэнд? — докончил за него я. — Это, конечно, я.
— А ваш спутник?
— Его имя Олд Шурхэнд.
Пораженные офицеры на все лады повторяли наши имена, весть быстро разнеслась по всему лагерю. Командир вскочил на ноги, посмотрел с удивлением на меня и на Шурхэнда, а потом произнес голосом человека, только что очнувшегося от беспамятства:
— Олд Шеттерхэнд и Олд Шурхэнд! Возможно ли это?
— Вы думаете это невозможно? — спросил я.
— Я так не думаю, но… но…
Его прервали громкие крики часовых:
— Индейцы идут, индейцы!
— Откуда? — спросил командир.
— С севера, — прозвучал ответ, и часовые показали в том направлении, откуда мы приехали. Офицер уже был готов объявить тревогу, но я успел его вразумить:
— Спокойно, сэр! Это ничего не значит. Поскольку вы еще не совсем уверены, что мы те, за кого себя выдаем, то теперь подходят свидетели, которые подтвердят, что все, что мы здесь только что рассказали, является правдой.
— Вы имеете в виду краснокожих?
— Да.
— Но это же враги! Я должен сейчас же…
— Не надо спешить с выводами… Это друзья, к тому же ваши спасители. Это апачи, которых я привел сюда, чтобы помочь вам в схватке с команчами.
— Апачи? Тогда объясните мне, сэр, в чем именно я заблуждаюсь, ведь краснокожие — это краснокожие; никому из них нельзя верить, да к тому же я еще не уверен, что вы действительно Олд Шеттерхэнд.
— Well, тогда принимайте меры, какие вы считаете необходимыми; только, ради Бога, воздержитесь от враждебных действий. Я вам потом все объясню, но прежде подам апачам знак не приближаться к лагерю на расстояние выстрела до тех пор, пока вы не обретете к нам доверие.
— Я пойду и скажу им все, — предложил Олд Шурхэнд.
— Да, пожалуйста, сэр! Скажите им также, чтобы на высотке у кустов поставили часового!
— На высотке? Зачем? — спросил командир все еще с недоверием. — Зачем посты у меня в тылу?
— Чтобы следить за подходом Нале Масиуфа. Я же вам уже сказал, что он близко и может оказаться здесь каждую минуту.
— Но я же могу поставить часовыми своих людей!
— У моих апачей глаза более зоркие.
— Черт возьми! Если вы… если вы!..
— Вы хотите сказать: если вы враги и обманщики?
— Да, — согласился он.
— Вы что же, думаете, что двое белых могут быть смелыми и в то же время подлыми?
— Хм! Я же не имею никаких доказательств, что идущие сюда краснокожие действительно апачи.
— Так вы не можете отличить апачей от команчей?
— Нет.
— И, несмотря на это, ведете войну с индейцами? Вы совершаете величайшую ошибку! Впрочем, что говорить, смотрите, вон они подходят! Их пятьдесят человек. У вас, как мне кажется, около сотни хорошо обученных кавалеристов. Вам ли бояться краснокожих?
— Нет. Я вам верю, сэр. Только пусть индейцы остановятся подальше от лагеря, пока я не разрешу им приближаться. Поймите, я только выполняю свой долг.
— Я понимаю. Но теперь вы можете убедиться, что не стоит беспокоиться. Мистер Шурхэнд уже подъехал к ним; они остановились и спешились. Только трое из них поскакали на высотку; это часовые, которые обеспечат нам безопасность.
— Прекрасно! Я доволен, сэр. Однако я не должен забывать, что надо делать для нашей защиты.
Он отдал несколько приказов, по которым его отряд с ружьями наготове занял такие позиции, чтобы легко отразить атаку апачей, в случае если они захотят напасть на солдат.
— Это не должно вас сердить, — оправдывался он.
— Мне и в голову не приходит упрекать вас! — ответил я. — Если бы вы дослушали меня до конца, то доверились бы мне. Возвращается мистер Шурхэнд. Присядем-ка ненадолго! Мне хочется вам кое-что рассказать в доказательство того, что я вам все время говорил правду и что вы без нас пропали бы.
Мы опять расположились у воды, и я о многом рассказал ему. Правда, в наших интересах некоторые обстоятельства я опустил, тем более, что для солдат они не имели особого значения. Мой рассказ произвел очень сильное впечатление на капитана и его офицеров. Его лицо становилось все более серьезным и сосредоточенным, и, когда я закончил, он оставался еще некоторое время неподвижным и задумавшимся, не произнося ни одного слова. Офицеры теперь были абсолютно убеждены, что они без нашего вмешательства попали бы в очень сложную ситуацию. Наконец он посмотрел мне прямо в лицо и сказал:
— Прежде всего разрешите один вопрос, мистер Шеттерхэнд: можете ли вы меня извинить, что я так… так… был против вас?
— Охотно! Значит, вы теперь верите, что я Олд Шеттерхэнд?
- Виннету. Сын вождя - Карл Фридрих Май - Вестерн / Исторические приключения
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Том 2. Рассказы, стихи 1895-1896 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Полное собрание сочинений. Том 13. Май-сентябрь 1906 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив