Верная Рука - Карл Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Настроение у меня было просто отвратительное, единственное, что немножко порадовало, так это неожиданно обнаруженный во внутреннем кармане куртки чистый носовой платок. Перевязывая им мою ногу, Виннету говорил:
— Мой брат научился переносить боль, как краснокожий воин. И как воину, я должен ему сказать прямо: если я в ближайшее время не найду читутлиши — траву, заживляющую раны, дело может обернуться плохо. Но по крайней мере здесь много травы денчу-татах, очищающей раны. Больше всего я надеюсь на то, что твоя крепкая природа и здоровая кровь не дадут этой ране одолеть тебя. Скажи, а может, ты и сейчас в силах ехать верхом?
— Смогу. Знаешь, мне совсем не нравится играть роль немощного больного.
— Конечно, лучше было бы не трогать сейчас тебя с места, но мы должны подумать о нашей безопасности. А ты смотри, чтобы у тебя не началось сильное кровотечение.
И мы покинули оказавшееся столь роковым для меня место на берегу Беличьего ручья. Примерно час ехали вдоль ручья, потом снова остановились и развели костер. Индейские вожди наломали сучьев смолистых деревьев и зажгли их — получились отличные факелы. Держа их высоко над головой, они отправились на поиски целебной травы для своего друга и брата — Олд Шеттерхэнда.
Дик Хаммердал остался возле меня. Его маленькие добрые глаза глядели на меня с такой нежностью и заботой, что уже одно это врачевало. Подкладывая поленья в костер, он ворчал:
— Чертовы выдумки, эти ружья! Особенно когда из них вылетают пули. — Потом спросил: — Вам очень больно, мистер Шеттерхэнд? — и голос его при этом дрогнул, как будто его самого в этот миг что-то ударило.
— Уже почти не больно, — ответил я.
— Остается надеяться, что все обойдется.
— К сожалению, на это рассчитывать не приходится: рана должна пройти какой-то цикл, ну, как бы сказать попроще — выболеть, что ли, иначе выздоровление не начнется.
— Боль! Какое жуткое слово. И как я хотел бы забрать хотя бы часть ее у вас. Я, конечно, здесь не единственный, кто так думает. Не правда ли, Пит Холберс, старый енот?
— Хм, — ответил долговязый. — Я был бы не прочь, если бы обо мне так же заботились, пусть даже для этого надо быть раненым.
— Вот как! Почему же в таком случае не ты попал под пулю малого с того берега? Ты мог бы стать тогда не только раненым, но даже и жертвой.
— Откуда мне все знать заранее? А ты — толстый грубиян, и больше ничего!
— Ладно, не злись! Я ведь уже говорил тебе, что предпочел бы сам перенести любую боль, лишь бы ты не желал ее себе.
— В конце концов надо узнать и мое мнение. Я ведь переживаю за мистера Шеттерхэнда.
— Я переживаю или ты, какая разница! Ведь мы оба готовы разделить его боль — вот что важно. Ну, a от себя я могу добавить: если я поймаю этого парня, который стреляет так, что пуля у него крутится, как блоха на веревочке, не знаю, соберет ли он потом все свои двенадцать костей!
— Двести сорок пять, дорогой Дик, — поправил его я.
— Почему так много?
— Потому что именно столько их у каждого человека.
— Тем лучше. Значит, тем дольше он будет их искать, чтобы собрать все вместе. Я свои пока не пересчитывал, но неужели и правда под моей кожей торчит столько костей? Я же их не чувствую. Ну, ладно. Сколько бы их там ни было, а уж этот криворукий малый с того берега все их у себя пересчитает! Интересно, кто это был?
— Очень может быть, что сам Тоби Спенсер.
— Нечего сказать, прекрасный стрелок!
— Раньше он лучше стрелял. Была у нас с ним одна история, в итоге которой он получил пулю от меня. Случилось это у матушки Тик в Джефферсон-Сити. Пуля попала ему в руку, и в этом мне повезло, иначе не сидеть бы сейчас с вами у этого костра. Но на этот раз он, конечно, сплоховал. Целиться надо лучше, если руки дрожат, когда спускаешь курок! Вот у Виннету выстрел так выстрел: с колена и в темноте, но точно в лоб! Кстати, трампы сделают большие глаза, когда увидят мертвеца на нашей стоянке.
— Well! Это не то что кстати, а в самую точку! — сказал Дик Хаммердал. — Уж тогда-то они точно решат, что здесь произошла драка из-за бонансы.
— Возможно, вы и правы. Но из-за этой истории ч бонансой я в общем-то и был ранен.
— Ну да!
— Шум, которым сопровождалось рытье ямы, выдал нас этим людям.
— Хм. Этого я не мог предусмотреть. Я так понял -это упрек?
— Нет. Что случилось, то случилось. Но, кажется, возвращаются вожди.
Да, они в самом деле возвращались. Виннету, улыбаясь, сказал мне:
— Мой брат Шеттерхэнд может радоваться. Мы нашли читутлиши и много денчу-татах. Теперь твое выздоровление пойдет быстрее, а может, даже вообще без боли.
Я был очень рад. Во-первых, еще одному проявлению дружеских чувств Виннету ко мне. Во-вторых, я знал целебную силу этих растений не понаслышке.
Виннету снял с меня уже полностью пропитавшуюся кровью повязку и тщательно промыл рану. Потом, размяв до кашицеобразного состояния широкий лист, сделал из него своего рода пластырь, который пропитал свежим соком денчу-татах. Это растение, так же как и Chelidonium, принадлежит к семейству маковых, только вместо желто-красного молочка в его стеблях течет жидкий белый сок. Когда несколько пластырей покрыли мою рану и кожу вокруг нее, я испытал чувство, подобное тому, как если бы к ноге приложили много льда. Одновременно вся боль как бы сконцентрировалась в одной точке и пронзила всего меня, словно ударом тока. Но я собрал все свои силы, чтобы изобразить на лице некое подобие улыбки. Виннету, однако, этими жалкими гримасами не проведешь. Он внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Я знаю, что мой брат Шеттерхэнд сейчас испытывает боль, как у столба пыток. И если он прикрывает ее улыбкой, значит, мог бы рассмеяться и у настоящего столба. Хуг!
Эта болезненная процедура была повторена еще дважды, и с каждым разом боль становилась все мучительнее. После этого апач покапал на мою рану прозрачным соком читутлиши, потом приложил к ней зеленые тонкие стебли и крепко замотал ногу. Трава, которую индейцы называют читутлиши, принадлежит к семейству подорожниковых, и у нас она не встречается. Но у меня в доме растут оба этих растения, которые действительно творят чудеса, найдены они на западе Соединенных Штатов. Кроме них, в качестве лекарственного средства индейцы используют еще траву шис-интех-тси, что в переводе означает «индейская трава», которую они называют подарком Великого Духа его краснокожим сыновьям, потому что она растет только там, где живут они, и тянется за ними с востока на запад, а исчезнет только вместе с ними. Виннету как-то в разговоре со мной сказал об этой траве так: «В день, когда умрет последний индеец, исчезнет и последний лист шис-интех-тси на земле и никогда больше не появится».
- Виннету. Сын вождя - Карл Фридрих Май - Вестерн / Исторические приключения
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Том 2. Рассказы, стихи 1895-1896 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Полное собрание сочинений. Том 13. Май-сентябрь 1906 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив