Верная Рука - Карл Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я это видел, — проворчал он, — Апаначка мог бы сделать что-нибудь получше, чем это.
— Ты недоволен?
— Да.
— Он думает об этом совершенно иначе, чем ты, Апаначка стал сегодня моим братом, я испытываю участие ко всем, кто ему близок, к тебе, раз ты его отец, и к той, кого он называет своей матерью. Тебя не должно обижать то, что я хотел бы знать ее имя.
— От меня ты его никогда не услышишь.
— Почему?
— Я тебе его не скажу. Хуг!
Услышав последнее слово, я понял, что я действительно не получу ответа. Был ли это и в самом деле индейский обычай — никогда не спрашивать о чужой жене, или он имел другие причины молчать о своей сумасшедшей скво? Следовало ли и мне также промолчать? Нет! Я посмотрел на него настолько пристально, насколько это позволил сделать лунный свет, и сказал медленно и подчеркнуто значительно:
— Ты — Тибо-така?
Он дернулся в седле так, будто его укусила оса, но ничего не ответил.
— А она Тибо-вете?
Он опять промолчал, однако повернулся ко мне всем корпусом, а его лицо выдавало сильное внутреннее напряжение.
— «Ты видел моего Вава Деррика»? — продолжал я. Это был вопрос, заданный мне тогда его женой.
— Уфф! — воскликнул он.
— Это мой миртовый венок! — И снова это были ее слова.
— Уфф, уфф! — повторял он, обжигая меня полным ненависти взглядом.
— Тебе это известно так же хорошо, как и мне.
— Где ты все это слышал?
— Хау!
— От кого?
— Хау!
— Почему ты мне не отвечаешь?
— Не хочу.
— Олд Шеттерхэнд боится сообщить мне это?
— Не говори глупостей!
— Это не глупость, я требую, чтобы ты сказал, где ты это слышал!
— Но сам-то ты мне ничего не говоришь!
— О чем?
— Разве ты ответил мне, когда я тебя спросил о твоей скво?
— Эта скво принадлежит мне, а не тебе, и я могу говорить или молчать о ней — как захочу.
— Тогда не требуй у других, чтобы тебе отвечали.
Ты говоришь о страхе, который я якобы испытываю, но это именно ты боишься сказать правду!
— Но я хочу знать, кто сказал тебе эти странные слова!
— Этого ты не узнаешь.
— Ты слышал их от Апаначки?
— Нет.
— От кого же тогда?
— Хау!
Тогда он перешел в наступление:
— Если бы я не был связан, я сумел бы заставить тебя заговорить!
— Хау! Он сумел бы меня заставить! Дряхлый шаман, не умеющий ничего другого, кроме как надувать при помощи своих примитивных фокусов детей и женщин своего племени, человек, который, устроив жалкую комедию, навлек гибель на три сотни воинов, хочет принудить к чему-то Олд Шеттерхэнда! Да если бы ты не был моим пленником, которому я должен оказывать снисхождение, я бы сейчас обошелся с тобой совсем по-другому.
— Ты издеваешься надо мной? Ты назвал мое волшебство комедией? Берегись!
— Хау!
— И не вздумай рассказать услышанное тобой еще кому-нибудь!
— Потому что для тебя это может представлять опасность?
— Смейся, смейся! Придет время, и твой смех обратится в вопли!
Последние слова он прошипел сквозь зубы. По охватившему его возбуждению я понял, что услышанное мной от его жены отнюдь не было пустяком, более того, вероятно, это был отголосок чего-то очень важного.
— Ничтожный червь, как смеешь ты угрожать мне?! — ответил я.
— Мне достаточно захотеть, и я раздавлю тебя между пальцами!
— Ладно, проезжай себе! Когда-нибудь все узнают, почему тебя зовут Тибо-така!
Я придержал коня и начал пропускать караван мимо себя. Через некоторое время со мной поравнялись двое всадников, ехавших рядом, которые с увлечением что-то негромко обсуждали. Это были Олд Уоббл и Генерал. Заметив меня, ковбой направил своего коня ко мне и спросил:
— Вы думаете обо мне все так же, как и полдня назад, или уже успели изменить свое мнение?
— Я думаю точно так же.
— А что конкретно?
— Что вы — пожилой, легкомысленный, как юнец, тип, присутствие которого выносить я больше не намерен.
— Выносить? Тысяча чертей! Такого мне еще никто не говорил! Вы отдаете себе отчет в том, что обычно понимается под словом «выносить»?
— Вполне.
— Значит, вы держите меня рядом с собой из снисхождения к моим сединам, а сам я вовсе ничего не стою?
— Примерно так.
— Это серьезное оскорбление, сэр, слишком серьезное! Вы не должны забывать, с кем вы имеете дело!
— С королем ковбоев. Ну и что?
— По-вашему, эти два слова — пустой звук?
— По крайней мере, они значат не слишком много, особенно если продолжать на этом настаивать. С тех пор, как вы с нами, за вами не числится ничего, кроме глупостей. Я вас неоднократно предупреждал, но это ни к чему не привело. У Ста деревьев, если вы потрудитесь вспомнить, я сказал вам: следующая ваша глупость приведет к тому, что мы расстанемся, но, даже несмотря на это, через четверть часа вы совершили еще одну, и самую большую из всех. Я намерен сдержать свое слово. Стреляйте в пуделей, где и с кем вам будет угодно, но я вам в таких делах не товарищ! Наши пути отныне расходятся!
— Черт побери! Вы это серьезно?
— И не думал шутить с вами!
— Но когда я решил подслушать Вупа-Умуги, я же хотел сделать как лучше!
— Мне все равно, что именно вы хотели. Вы мне не подчинились.
— Не подчинился? Но разве наши отношения таковы что один имеет право приказывать, а другой должен повиноваться?
— Именно таковы.
— Ну, об этом мне ничего не известно. Разве не слышал я много раз от вас самих, что у всех нас равные права?
— Это правда. Но когда речь идет о том, чтобы совместными усилиями привести в исполнение заранее намеченный план, то тут уж никто не смеет своевольничать.
— Все это, может быть, так и есть, но мы не солдаты, а вы не командир и не имеете права запретить мне ходить в разведку!
— Подобный взгляд на вещи я мог бы просто-напросто проигнорировать и вовсе не отвечать вам, однако я, тем не менее, отвечу, иначе, несмотря на всю вашу глупость, вы еще долго будете удивляться тому, как умно себя вели. Вспомните: передал ли мне Виннету командование над апачами?
— Да.
— Значит, я их командир.
— Да.
— И могу приказывать?
— Апачам, но не мне!
— Что за чушь! Вы сейчас с нами и обязаны подчиняться мне так же, как и они.
— Нет!
— Мне кажется, вы перестаете понимать элементарные вещи, мистер Каттер. Что получится, если каждый начнет делать то, что ему нравится, и особенно в случаях, когда речь идет о жизни и смерти? Между прочим, я ведь не хотел вас брать с собой, вы сами меня об этом долго упрашивали!
— Хм!
— И согласился я лишь тогда, когда вы обещали не делать ничего без моего разрешения. При этом вам хорошо известно, что я — не тот человек, с которым можно не считаться.
- Виннету. Сын вождя - Карл Фридрих Май - Вестерн / Исторические приключения
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Том 2. Рассказы, стихи 1895-1896 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Полное собрание сочинений. Том 13. Май-сентябрь 1906 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив