Персидские юмористические и сатирические рассказы - Голамхосейн Саэди
- Дата:18.07.2024
- Категория: Юмор / Юмористическая проза
- Название: Персидские юмористические и сатирические рассказы
- Автор: Голамхосейн Саэди
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему повезло, и его дела уладились посредством двух визитов и нескольких телефонных звонков намного быстрее, чем он ожидал. На вокзале, садясь в поезд и рассыпаясь в благодарностях, он вдруг спросил:
— Кстати, как у вас с топлёным маслом?
— То есть? — не понял я.
— Я хотел сказать: какое топлёное масло употребляют в твоём доме?
— Самое обычное. Не бог весть какого качества, но что поделаешь…
— Если тебе понадобится топлёное масло, черкни мне,— заявил мой друг. — Ты ведь знаешь, у нас небольшое именьице, так что домашнее масло всегда есть. Да что там! Как только приеду домой, сразу отправлю тебе бидон этого масла.
— Благодарю, не откажусь. Только непременно напиши, сколько я тебе буду должен.
— Не болтай глупостей. Подумаешь, бидон масла! Что за счёты между старыми друзьями!..
Я настаивал, он отказывался. И я решил, что если он пришлёт масло, то я в долгу не останусь, найду способ отблагодарить его.
С тем мой друг и уехал.
Прошло недели две. Сижу я на службе, гляжу: входит в комнату солидный господин в очках, в шляпе и рекомендуется:
— Як вам от господина Н. (Господин Н.— это мой приятель, который обещал прислать масло.)
— Право, мне неловко так утруждать господина Н.,— сказал я, поднимаясь ему навстречу.— К тому же все это не к спеху…
— Мы с вами не знакомы,— продолжал господин в очках,— но я так много слышал о вас хорошего, что заочно очарован вами и…
Я даже смутился от всех этих комплиментов.
— Не знаю, как вас и господина Н. благодарить за вашу любезность… Я не заслуживаю таких похвал — ведь что, собственно говоря, я сделал? Ничего особенного… Законы дружбы и гостеприимства обязывают каждого…
Он полез в карман, вынул конверт и протянул мне со словами:
— Ей-богу, мне стыдно…
— Что вы, что вы… Пусть врагу вашему стыдно будет! — отвечал я, распечатывая письмо.
— У меня в той же провинции небольшой клочок земли,— пояснил господин в очках.— Сейчас возникли некоторые осложнения, которых на месте решить нельзя… Накануне своего отъезда в Тегеран я зашёл попрощаться с господином Н. (ну с тем самым, который должен был прислать мне бидон масла) и посоветоваться с ним о своём деле. Он сразу сказал, что вы обязательно мне поможете,— да вот он сам пишет об этом…
Не мог же я не пойти навстречу просьбе друга после стольких похвал и комплиментов. Люди на меня надеются… И я сказал:
— Все, что вам будет угодно, сделаю с удовольствием по мере сил и возможностей.
Прошло дней десять, пока мне удалось уладить дела этого уважаемого господина, и он, распрощавшись со мной, уехал. Через два месяца почтальон приносит мне письмо из Ардебиля. Что такое? У меня ведь в этом городе никого нет.
Вскрываю конверт. Один из моих старинных знакомых, о котором я вот уже многие годы ничего не слыхал, пишет: «Несколько дней назад я получил письмо от господина Н. (от моего друга, что хотел прислать мне топлёное масло). Он сообщает, что во время своей поездки в Тегеран несколько дней был вашим гостем и в восторге от вашего гостеприимства, доброты и внимания. Вы не можете представить себе, как я рад был узнать, что вы проживаете в Тегеране. Дети здоровы и кланяются вам. Кстати, если вас не затруднит, пришлите мне, пожалуйста, в Ардебиль две хорошие керосиновые печки — большую и поменьше. Желательно, чтобы они горели голубым пламенем. Высылаю вам почтой четыреста туманов. Если печки будут стоить больше, пришлю разницу. Прошу не откладывать покупку в долгий ящик, так как приближается осень, а она у нас обычно холодная, не лучше зимы… С уважением…»
Я бросил письмо на стол, подпёр руками подбородок и уставился на стену: «Как все это понимать? Печник я, что ли, или специалист по нагревательным приборам? Где я возьму ему печки, да ещё такие, чтобы горели голубым пламенем?»
Но выхода не было. Все-таки, что ни говори, это была просьба приятеля, который через много лет отыскал меня с помощью моего уважаемого друга. Ничего не оставалось, как раздобыть и отправить ему эти печки.
Наступила осень. Я уже почти не вспоминал о моем друге и о его обещании прислать мне топлёное масло отличного качества. Как-то в обед, придя домой, я с удивлением увидел, что в квартире повсюду лежат какие-то вещи, тюки, ковры, перевязанные верёвкой.
Ничего не понимая, я вошёл в комнату, и взору моему предстали незнакомый господин, госпожа, двое детей и старушка, видимо, их прислуга. Они вежливо раскланялись, и я, преодолев первую растерянность, ответил на их поклоны, спросил о здоровье. Ведь раз люди пришли ко мне — они мои гости. Я их не знаю, но они-то, безусловно, знают меня. Иначе бы их здесь не было — в незнакомый дом человек не пойдёт!
— Вы, наверное, удивлены,— учтиво заговорил господин,— гадаете, кто мы такие и откуда приехали. Не так ли?
— По правде сказать, да! — отвечал я.
— Моя фамилия М.,— с приятной улыбкой отрекомендовался мой незнакомый гость.— По приказу министерства я переведён из провинции в Тегеран. Ваш адрес мне дал господин Н. (мой приятель, который пообещал прислать мне масло). Надеюсь, мы не причиним вам много беспокойства… Вот письмо от него.
Я поблагодарил и взял конверт. Н. писал: «Мой близкий друг господин М. переведён в Тегеран. Поскольку у него здесь нет ни друзей, ни родственников, прошу тебя взять его на несколько дней на своё попечение. Зная твою сердечность, надеюсь, что ты поможешь ему подыскать приличное жилье».
Я сложил письмо, сунул в карман и в течение всей следующей недели бегал с господином М. по городу, пока он не подыскал подходящую квартиру и не перевёз своё семейство и свои вещи от меня.
Прошло ещё какое-то время, и вот, дней пятнадцать — двадцать назад, в наше учреждение является посетитель. Одет по-деревенски: войлочная шапка, кушак, широкие сатиновые шаровары на шнурках. Держит в руках конверт, спрашивает меня.
Я с первого взгляда понял, что это протеже моего друга из провинции с каким-нибудь делом. Чтобы окончательно в этом удостовериться, интересуюсь:
— С кем имею честь?
— Ваш покорнейший слуга Кербелаи Корбан из Хемматабада. Меня сюда направил господин Н.
Так и есть! Тот самый господин, мой друг, который собирался прислать мне топлёное масло!.. В глазах у меня потемнело. Я стиснул зубы и схватил сигарету. Встать бы да и залепить этому Кербелаи Корбану такую оплеуху, чтобы он летел до самого Хемматабада!..
— Весьма сожалею, Кербелаи-ага, но я вынужден сообщить вам горестную весть,— сказал я, закурив.— Этот господин позавчера скончался от инфаркта. Бедняга до последней минуты ждал вас!
Приезжий печально покачал головой, сложил письмо, сунул его в карман, нахлобучил свою войлочную шапку.
— А вы не знаете, где он жил?
— Нет! — отрезал я.
— И о семье тоже ничего не знаете?
— Нет!
Кербелаи Корбан распрощался и ушёл, а я в бешенстве бросил недокуренную сигарету на пол и растоптал её.
Прошло ещё три дня, приносит мне почтальон письмо от того самого друга, который обещал прислать топлёное масло. Еле-еле заставил я себя вскрыть конверт. Обычные приветствия, пожелания здоровья и «…выполняя своё обещание, я послал тебе с крестьянином Кербелаи Корбаном, который совершает паломничество в Кум, бидон топлёного масла высшего сорта, двенадцать килограммов урюка, шесть килограммов изюма и восемь килограммов миндаля. Надеюсь, что все это вы уже получили и дети вдоволь полакомились. Извини, что несколько задержался с посылкой. Пиши! Все, что вам ещё понадобится, пришлю, любое пожелание исполню…»
…Вот уже десять дней я разыскиваю во всех гостиницах и на постоялых дворах Тегерана и Кума человека по имени Кербелаи Корбан в войлочной шапке и широких сатиновых шароварах с зелёным кушаком.
Заклинаю вас Аллахом, если вы где-нибудь встретите этого человека, держите его, не отпускайте до моего прихода!..
Размазня
Внешне Эхсан был недурен собою, женщины находили его интересным: высокого роста, хорошо сложен, с выразительными чёрными глазами и густыми бровями, полоска усов оттеняет ровную смуглоту лица, волнистые волосы серебрятся на висках. Вот уже десять лет Эхсан был женат, у него подрастали дети: мальчик девяти лет и пятилетняя дочурка. Их мать Алие, жена Эхсана, была женщиной привлекательной, а скромность и порядочность дополняли её обаяние. Лицо её всегда выглядело свежим и миловидным без всяких ухищрений. Эхсан был рядовым служащим в одном из государственных учреждений и зарабатывал немного. Впрочем, жалованья его на жизнь вполне хватало. К тому же Алие была экономна и нетребовательна. Эхсану никогда не приходилось залезать в долги.
Жизнь маленькой семьи текла спокойно и счастливо. Особенно хорошо было по выходным. Эхсан самозабвенно возился с Бижаном и Маниже. То соорудит из подушек «овчарню» и вместе с детьми ползает по комнате на четвереньках и блеет как овца. То изобразит Рахша[145], а Бижан, подобно Рустаму, взберётся к нему на спину, то расскажет детям увлекательную сказку. Алие, занимаясь домашней работой, радовалась, наблюдая за их игрой. В такие минуты муж казался ей тоже ребёнком. Она старалась не шуметь, чтобы не нарушить этой семейной идиллии.
- Этика пыли - Джон Рёскин - Образовательная литература
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- Чокнутый понарошку. Юмористические рассказы - Алексей Зубов - Прочий юмор
- Рассказы, очерки, фельетоны (1924—1932) - Евгений Петров - Классическая проза
- Английский сад. Книга 1. Виктор. - Савански Анна - Современные любовные романы