Персидские юмористические и сатирические рассказы - Голамхосейн Саэди
- Дата:18.07.2024
- Категория: Юмор / Юмористическая проза
- Название: Персидские юмористические и сатирические рассказы
- Автор: Голамхосейн Саэди
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я еле дождался утра и сразу отправился искать новую квартиру. Вернулся домой ни с чем, сел обедать. В это время позвонили. Я открыл дверь. На пороге стояли Амролла, его супруга и полицейский.
— Весьма вам благодарен, сержант,— увидев меня, обратился Амролла к полицейскому.— Это он. ещё раз спасибо за помощь. Вы можете быть свободны.
— Амролла!.. Как ты меня нашёл? — изумился я.
— С помощью полиции,— отрезал он.— С государством шутки плохи. Во всех полицейских участках имеются адреса граждан и их фотографии.
— Что тебе надо от меня?
— Ничего особенного, господин, только без вас мы жить не можем. За квартиру плати, за воду, за электричество, за телефон тоже. Нам с Зари есть-пить надо. А откуда взять деньги на все это?
Короче говоря, они тут же перевезли мои вещи с прежней квартиры в Юсефабад. Обставили две пустовавшие комнаты, и снова началась наша совместная жизнь. Чувствую, что больше не могу, не в силах я сосуществовать с этим проходимцем, тем более что их теперь двое, а не сегодня-завтра и третий появится…
Касем-ага перевёл дух и печально заключил:
— Мне кажется, что наши законы существуют лишь для того, чтобы защищать Амроллу и его жену, а у наших полицейских нет другой работы, кроме как искать меня и передавать в руки этому негодяю.
Он вытащил из-под кровати кипу газет и журналов.
— Полюбуйся! Тут везде мои фотографии с подписью «Пропавший без вести». Подлец Амролла публиковал их, едва мне удавалось скрыться. И не было случая, чтобы полиция меня не нашла и я снова не оказался у него в руках. А сегодня, когда ты через два года пришёл наконец проведать меня в эту жалкую дыру, я узнаю от тебя весёленькую новость: вчера вечером мою фотографию показывали по телевидению. Что мне делать? Куда теперь бежать? Кому жаловаться?
— Да, все это очень печально,— посочувствовал я.— Но не отчаивайся, бог даст, все улад…
Не успел я закончить фразу, как в дверь позвонили. Охваченный ужасом, Касем-ага застыл на месте, глядя на меня безумными глазами.
Гнездилище разврата
Восемнадцать лет назад умерла жена Рахматоллы, оставив ему дочь и сына. Рахматолла так и не женился во второй раз, сам воспитал детей, хотя и тяжко ему пришлось. Он не гнушался никакой работой. Служил и посыльным на базаре, и в чайной на побегушках, и лоточником был, развозил на ручной тележке фрукты и овощи. И вот вырастил детей и даже поднакопил денег, чтобы открыть собственное дело.
Рахматолла понимал, что арендовать помещение в центре Тегерана ему не по карману — не тот у него капитал, чтоб оправдать высокую арендную плату, а потому снял домишко на одном из загородных шоссе. Раздобыл мангал, шампуры, кое-какие стулья, диванчик, купил самовар с чайником. Расставил все это в небольшой комнатке — получилась довольно уютная чайная. Подросшие дети были ему хорошими помощниками.
Летними вечерами Рахматолла выносил стулья и табуретки к протекавшему поблизости ручейку и встречал прохожих и проезжих чаем и кальяном.
В уютную чайную на шоссе заходили перекусить водители тяжёлых грузовиков и любители загородных прогулок, а поляну неподалёку от неё облюбовала молодёжь для ночных прогулок. Для всех днем и ночью готов был кебаб из барашка и чай, и вскоре дела Рахматоллы пошли на лад. Впервые судьба улыбнулась ему.
Но, как говорится, счастье никогда не бывает вечным. Как раз в это время блюстители нравов решили начать борьбу за моральную чистоту общества.
Председателю комитета по борьбе с пороком был представлен список злачных мест с указанием точных адресов. В их числе оказалась и маленькая чайная Рахматоллы.
Подумать только! Ведь создать подобное заведение в мусульманской стране — значит, бросить вызов престижу этой страны и всеобщей морали. В стране, где все сто процентов жителей шииты, где все знают, что хорошо и что плохо, где нет лжи, где нет распутства и пороков, никто не допустит существования возмутительного прибежища для кутил, пьяниц и развратников!
Тайные донесения в комитет по борьбе с пороком гласили, что завсегдатаи этого сомнительного заведения пьют горячительные напитки и, разбредаясь парочками, неизвестно чем занимаются в темноте. Все это противоречит и законам шариата, и гражданскому кодексу.
Заработали специальные комиссии, был составлен план кампании, и в один из прекрасных тёплых вечеров вооружённые до зубов члены комитета нагрянули в чайную Рахматоллы. Рахматоллу и его детей арестовали и передали представителям правосудия: вот они, губители нравов.
На следующий день газеты под броскими заголовками сообщили об этой блестящей победе. «Вот так-то! — писали они.— Положен конец безнравственным сборищам пьяниц и развратников! Чайная такая-то являлась одним из множества притонов. Владелец этого заведения некий Рахматолла вот уже многие годы под разными именами содержал злачные места в ряде городов страны. Солидный опыт и связи с преступным миром не раз помогали ему избежать карающей руки правосудия. И вот благодаря бдительности членов комитета по борьбе с пороком банда разоблачена. Наконец это позорное пятно смыто с нашего общества!»
Настал день суда. Ложи для зрителей были переполнены. В креслах восседали судьи в официальных одеждах. За спинами обвиняемых — членов пресловутой банды, то есть Рахматоллы, его сына и дочери,— стояла вооружённая охрана. Рахматолла молчал, уставившись в одну точку потускневшим взглядом. А дети его не понимали, где они находятся и в чем виноваты. Они не знали, что являются сообщниками преступника!
Началось заседание. Напрасно оправдывался Рахматолла, клялся, что не связан ни с какой бандой, что в его чайной никто не развратничал.
— Как же я могу отвечать за то, что происходило на поляне!— взывал он к суду.— Я лишь продавал кебаб и чай!
Никто его не слушал. Но он все ещё надеялся на справедливость.
— Если возле моей чайной и пили водку, то на бутылке всегда стоял государственный штамп, и, значит, государство получало своё сполна.
— Водка! В мусульманской стране?! Ну и ну!
Чуть было не завели новое дело — о клевете на мусульманское общество. Но и так все было ясно. Притоносодержатель Рахматолла был приговорён к двум годам тюрьмы, дочь его получила год, а сын — три месяца заключения. Выйдя на свободу, мальчик нанялся чернорабочим, чтобы помогать сестре и отцу.
Однажды он услышал — газетчики кричат: «Притеснение слабых и неимущих под видом борьбы с развратом!..» В стране начиналась новая кампания. Парень схватил газету и, к великой своей радости, прочёл: «…Прошлой ночью на двадцать третьем заседании конгресса партии „Утешителей слабых” один из её лидеров, господин Назокдель[140], резко критиковал методы работы комитета по борьбе с пороком. „Это возмутительно! — сказал он. — Комитет сажает за решётку каких-то несчастных содержателей чайных по обвинению в потворстве разврату, в то время как настоящие его виновники разгуливают на свободе. Известно, что истинный порок обитает в многоэтажном центре города, средоточии пьянства и распутства сильных мира сего, а члены комитета хватают жалких бедняков и все валят на них. Наша передовая партия осуждает эту несправедливую политику…”»
Рядом со статьёй был помещён снимок весьма импозантного лысого господина с огромным животом. Под фотографией значилось: «Господин Назокдель произносит речь в защиту слабого и неимущего класса общества». Вслед за господином Назокделем с протестом против методов борьбы с пороком выступили господа Заифдуст, Энсанхах и Мохаббатпарвар[141]. Их речи были напечатаны в той же газете.
Прочитав все это, сын Рахматоллы запрыгал от радости: впервые кто-то вставал на защиту его отца. Бережно свернув газету, он помчался к тюрьме и еле дождался свидания, чтобы сообщить узнику отрадную весть:
— Отец! Отец! Нашлись и у нас заступники! Нашлись друзья, которые нам помогут!
— Ну, расскажи поподробнее, сынок,— попросил Рахматолла, которого восемь месяцев тюрьмы состарили на десять лет.
Сын вытащил из кармана газету и показал отцу и сестре обнадёживающие статьи. Но старик грустно покачал головой, причмокнул губами и сказал:
— Сынок, есть много вещей, которых ты не понимаешь и не скоро поймёшь. У нас в стране всем заправляют две партии. Та, что приходит к власти, открыто притесняет нас. А другая объявляет себя защитницей бесправных и неимущих и изо всех сил поносит тех, кто стоит у власти. Вот и выходит, что обеим этим партиям наши беды только на благо.
Старик умолк. Слезы заблестели на глазах сына, он опустил голову. В комнате воцарилось тяжёлое молчание. А через несколько минут повелительный голос полицейского объявил, что свидание окончено.
- Этика пыли - Джон Рёскин - Образовательная литература
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- Чокнутый понарошку. Юмористические рассказы - Алексей Зубов - Прочий юмор
- Рассказы, очерки, фельетоны (1924—1932) - Евгений Петров - Классическая проза
- Английский сад. Книга 1. Виктор. - Савански Анна - Современные любовные романы