Новейшая оптография и призрак Ухокусай - Игорь Мерцалов
- Дата:08.08.2024
- Категория: Юмор / Юмористическое фэнтези
- Название: Новейшая оптография и призрак Ухокусай
- Автор: Игорь Мерцалов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что девица Немудрящева осталась в убеждении, будто искусство Сударого выявило на портрете те душевные качества, которые даны ей свыше, но ею самой не развитые и загубленные в зародыше. Первое отчаяние однако скоро миновало, и девушка поставила себе целью непременно все хорошее в себе раскрыть, о чем сама сообщила в тайком написанном письме Сударому, где благодарила его за то, что «пощадил пылкого юношу, растревожившего ее сердце».
Ну не переубеждать же? И в чем, позвольте? «Нет, сударыня, в вас ничего такого хорошего, кроме воображения»? Сударый ответил короткой запиской, пересыпанной общими фразами, которые пришлось позаимствовать из старого учебника по этикету; общий смысл сводился к тому, что не стоит, мол, благодарностей.
– Как только Залетай Высокович получит диплом, сразу же и свадьбу сыграем, – говорил Немудрящев. – Ему уж и место назначено, и о приданом сговорились. Отец его сулит землицы немного отписать, так…
– Добролюб Неслухович, – прервал их Неваляев. – Мы с вами сегодня обходим седьмой дом, и только в одном из них вы не рассказывали о предстоящем замужестве дочери. И то лишь потому, что дом был ваш собственный. Поверьте, в городе уже трудно сыскать человека, который не знал бы о ваших теплых чувствах к будущему зятю, а вот я скоро воспылаю к нему самый черной ненавистью. И если вы не смените тему, боюсь, я заколю этого несчастного, ни в чем не повинного юношу рапирой.
– Едва ли это легко будет сделать, – заметил Сударый, видя, как налился краской Немудрящев. – Он хороший фехтовальщик.
– Да, я внимательно просматривал вашу «Историю». У Залетая Высоковича прекрасная техника. Но, сознайтесь, вы ему поддавались?
– Ровно настолько, насколько требовал сюжет, – уклончиво ответил Сударый.
– Я так и подумал, – с загоревшимися глазами заявил надзиратель. – Постановочный бой всегда отличишь от настоящего, хотя, признаться, в вашем случае все было очень правдоподобно. Я бы даже сказал, отлично. Лучшую работу клинком я видел только в Его Императорского Величества театре, при постановке «Печальной истории короля-маниака». Актеры Турусин и Колесовский прекрасно изучили предмет и спасли этот откровенно слабый спектакль блестящими фехтовальными номерами. Особенно удался Турусину прием, известный под названием «финт Сакрамуша»…
– Снять с репертуара на веки вечные… – вполголоса пробормотал Немудрящев и прервал товарища: – Это уже четвертый дом, в котором вы рассказываете про финт Сакрамуша. Предупреждаю, Мытий Катаевич: если вы еще раз попробуете изобразить его, я поеду в столицу и подожгу Его Императорского Величества театр, а на соседних домах напишу сажей самые бранные слова в адрес автора этой глупейшей пиесы.
– Не любите вы искусства, Добролюб Неслухович, – снисходительно усмехнулся надзиратель.
– Именно из любви к искусству я и ненавижу «Короля-маниака»!
– Хорошо бы вы его ненавидели потише, а то мне ведь работать надо. Разговоры идут, служба стоит.
– Давайте сменим тему, – миролюбиво предложил Сударый. – А еще лучше оставим вас, господин Неваляев, и тихо побеседуем в сторонке. Только, пожалуйста, не разбудите Персефония – это мой помощник, упырь, он спит в гробу на втором этаже.
Надзиратель заверил оптографа, что беспокоиться не о чем, и продолжил обход, а Непеняй Зазеркальевич с Немудрящевым спустились вниз. Сударый попросил Вереду приготовить кофе. Дождавшись, пока девушка удалится, глава магнадзора выплеснул раздражение:
– Разумный, который способен смотреть «Короля-маниака», не должен служить в полиции. Пиесы глупее свет еще не видывал! Да я скорее поверю в историю нашего призрака, брадобрея-маниака… – Он сообразил, что сболтнул лишнее, но было уже поздно. (Сударый удивленно поднял брови.) – Эх, не следовало бы мне этого говорить, – вздохнул Немудрящев. – Ну разве что по дружбе… Да, в конце концов, имеете же вы право знать, из-за чего мы к вам пришли. Только уж, пожалуйста, не говорите ни одной живой душе.
– Простите, этого обещать не могу. В моем доме находятся и другие разумные. Если им и правда грозит опасность, я от них ничего скрывать не стану.
– Ну, до опасности дело вряд ли дойдет. Сказать по правде, занятие наше с господином надзирателем самое бесперспективное, да и не верю я в брадобрея. Однако в городе уже поговаривают… В общем, Непеняй Зазеркальевич, есть подозрение, что в Спросонск наведался призрак Свинтудоева.
– Кого-кого?
– Да того самого парикмахера-маниака! Позвольте, вы что же, не слышали о Свинтудоеве?
– Ни разу.
– Невероятно! Об этом шумела вся империя. Ужасные события в городе Дремске – неужели это вам ни о чем не говорит?
– Поверьте, не говорит. Наверное, дело в том, что я слишком редко читаю общеимперские газеты, мое основное чтение – издания по научной магии…
– Ну, в газетах, положим, не так уж много было сказано, но народ-то судачил. Да полно, Непеняй Зазеркальевич, не может быть, чтобы хоть половинкою уха…
– Ни четвертью, – заверил Сударый.
Тут Немудрящев сделал странную для такого солидного разумного вещь: быстро-быстро плюнул трижды через плечо и хлопнул себя по губам:
– Чур меня, чур, не накликать бы. Так, значит, не слышали? Ну так слушайте. Два года назад в Дремске объявился маниак – местный брадобрей по имени Барберий Флиттович, а по фамилии Свинтудоев. Почал он своим клиентам уши резать.
– Порезы нарочно делал? – уточнил Сударый.
– Начисто! Сколько народу изувечил – не сосчитаешь. Может, на деле и не так много, да молва прибавила, однако ж не диво теперь, говорят, повстречать дремича то с одним ухом, а то и вообще без единого. Как вам это нравится?
– Решительно мне это не нравится, – честно сказал Сударый. – Однако вы интересно рассказываете, продолжайте, пожалуйста.
Немудрящеву иного и не нужно было. Вереда как раз принесла кофе, но он, уже забывши обо всех запретах, не прекращал жуткой повести:
– Долго ли, коротко, однако дремичи начали что-то подозревать…
– О господи! – вырвалось у Сударого. Он явственно вообразил себе трех-четырех разумных в бинтах, которые делятся неприятными воспоминаниями и доходят до предположения, что с ними произошло нечто подозрительное.
– Свинтудоеву пришлось скрываться, и долгое время его не могли найти. Однако ужасные события продолжались. Начались ночные нападения: кто-то подстерегал одиноких прохожих и отсекал им уши острой бритвой. Ввиду присутствия здесь юной барышни я воздержусь от слишком живописных подробностей, которые способны повергнуть в трепет даже бывалого разумного…
– Очень вам за это благодарен, – кивнул Сударый.
– Разумеется, так долго продолжаться не могло!
Непеняй Зазеркальевич не сказал вслух, но подумал: «Да уж, само собой…»
– Дьявольского брадобрея выследили. Дело в том, что у него была…
Немудрящев замялся, покосившись на Вереду, и та сама предложила подходящее слово:
– Близкая подруга?
– Да! Близкая подруга, владелица небольшой закусочной в Дремске…
– Тоже маниачка? – не удержался Сударый.
– Так вы все-таки слышали эту историю? – обрадовался неизвестно чему глава магнадзора.
– Нет, просто предположил.
– И предположили верно! Да, эта несчастная тоже была своего рода натурою маниакальной. Ее одолевала богопротивная страсть к поеданию плоти разумных существ. Их встреча была случайной, но навсегда соединила их души. Однажды, гуляя по ночным улицам, Свинтудоев потерял свое ожерелье из ушей несчастных жертв; обнаружив пропажу, он пошел в обратном направлении. И увидел, как несчастная безумная женщина…
Он снова замялся, и снова Вереда подсказала приемлемый речевой оборот:
– Он увидел в ней родственную душу.
– Да-да! Не буду пересказывать их совместных предприятий, от одного намека на которые, поверьте, волосы могут встать дыбом, но самая ужасная, самая леденящая душу деталь этой монструозной истории заключается в том, что полицейский следователь, коему было поручено изловить ушного маниака, покупал пирожки именно в заведении сообщницы Барберия Флиттовича…
Прежде чем Немудрящев успел намекнуть-таки, что за кошмар был связан с пирожками, наверху послышались приближающиеся голоса, и глава магнадзора поспешно скруглил повествование:
– Так вот, господа, Дремск-то Дремском, однако Свинтудоев, убегая от преследования, остановился в нашей губернии, всего в тридцати верстах от Спросонска, где и был наконец настигнут и убит в перестрелке со служителями закона. Но, похоже, мятежный дух его не упокоился…
Едва он замолчал, сверху спустились упырь и надзиратель, оба хмурые, как снеговые тучи. У Неваляева под глазом наливался разноцветный синяк. Вереда вежливо удалилась, а Сударый вскочил на ноги:
– Персефоний!
– Я уже извинился! – поспешно заверил тот. – Могу и еще раз, мне не жалко. Более того, мне совестно. Но будить разумное существо – задача очень деликатная, поспешности не приемлющая…
- Новейшая оптография и призрак Ухокусай - Игорь Мерцалов - Фэнтези
- Создание, обслуживание и администрирование сетей на 100% - Александр Ватаманюк - Программное обеспечение
- В сетях страсти - Линдсей Армстронг - Короткие любовные романы
- Илиада. Одиссея - Гомер - Античная литература
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература