Новейшая оптография и призрак Ухокусай - Игорь Мерцалов
- Дата:08.08.2024
- Категория: Юмор / Юмористическое фэнтези
- Название: Новейшая оптография и призрак Ухокусай
- Автор: Игорь Мерцалов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Переплет послушался. Выбрал место, сосредоточился и удалил, как сказано, понемножечку всего, что препятствовало извлечению засора.
– Смелее, смелее, – подбодрил дядя. – Подлиннее щелочку-то делай, как меня тянуть собрался?
Переплет увеличил щель, кряхтя, проскользнул в нее и потянул за ноги дядю, крепко схватившего таинственный предмет, столь несчастливый для ушей. Без помощи Шуршуна Шебаршуновича он бы ни за что не проделал такого трюка, но опытный домовик честно помогал, подливая силы в творимые Переплетом чары.
Он висел под потолком в дальнем углу подвала. Вот из щели появилась правая нога дяди, за ней левая, вот и весь остальной дядя показался – лицо красное, рукой в загадочное нечто вцепился и тянет… А потом оба, дядя и племянник, вдруг рухнули с высоты; едва-едва Переплет задержал падение над самым полом и не позволил Шуршуну Шебаршуновичу расшибиться.
Глухо стукнуло чуть дальше, в самом углу.
Переплет помог родственнику подняться.
– Как ты, дядя?
– Цел, – ответил тот, морщась и разминая поясницу. – Заделывай щель, а я пойду посмотрю, что это мы такое вытащили.
Однако ничего особенного он в углу не увидел.
– Глянь-ка ты, Переплет Перегнутьевич. Не пойму – где оно?
Переплет, восстановив материальность части воздуховода, подошел и почесал затылок. Этот угол подвала, правду сказать, давно уже нуждался в хорошей уборке, но тут ведь как: пускай сперва Сударый сам решит, что ему нужно, что нет, тогда и за дело можно браться. Вот и залежался кое-какой хлам…
Однако хлам этот Переплет знал наперечет. Ничего постороннего там не лежало – и ничего, к слову, такого, обо что можно было расцарапать уши.
– Небывальщина, – развел руками Переплет.
Шуршун Шебаршунович нахмурился:
– Отродясь такого не видал. Однако что же мы стоим-то? Печка жарит, а воздуховод перекрыт!
Переплет, спохватившись, вернул на место кусок трубы, затянул муфту и открыл заслонку.
– Ну вот! – сказал Шуршун Шебаршунович. – Так или иначе, а дело мы сделали.
– Сейчас и внутрь тепло пропустим, – подхватил Переплет.
Домовые – отнюдь не любители выпивки, но в определенных случаях даже первейший среди них трезвенник поднимет рюмку.
– Тебе смородиновой или рябиновой? – спросил Переплет, проводив дядю в свой закуток и начаровывая на стол другую заготовку.
Тот, погладив растрепанную бороду, отчего она вновь легла ровно и даже надвое сама собой расчесалась, улыбнулся:
– А чего сам будешь.
– О, а я – как ты хотел… Ну пусть будет смородиновая.
– Для начала. А рябиновой закончим.
Выпили домовые, закусили. Расслабились.
– И что это за напасть такая на честный наш город? – с хитринкой в глазах сказал Шуршун Шебаршунович.
– Какая напасть, дядюшка?
– Да на уши-то наши. Случай был такой, слыхал я: возвращался как-то ночью, под утро уже, некий гоблин со службы. И, представь, подвергся нападению в подворотне! Но что странно – ни деньги нападавшего не интересовали, ни вообще что-либо материальное. Он укусил бедолагу за длинное ухо и скрылся прежде, чем тот успел его рассмотреть!
– Ай-ай-ай, – посочувствовал Переплет. – И что же, нашли злоумышленника?
– Разумеется, нет! В полиции даже не хотели этим делом заниматься. Велика важность: за ухо укусили. Только один, некто господин Заручкин (а я с домовым из его жилища знаком, так тот уважительно о жильце отзывается), сказал: «В нашем деле мелочей не бывает. Сегодня за ухо укусили, завтра глотку перегрызли». Занялся поисками. Но, как и ожидалось, ничего не сыскал и навряд ли сыщет. Однако история, заметь, хоть и престранная, да занятная, особенно если вспомнить про наши с тобой уши.
Переплет вежливо поулыбался, видя, что дядя старается его рассмешить, но, правду молвить, шутка не показалась ему особенно веселой.
– Кстати, – спохватился Шуршун Шебаршунович. – Глянь-ка хоть, я там не до кровянки расцарапал? Нет? Хорошо. Слушай, что спросить хотел, ты как про себя думаешь насчет профсоюза?
В последние годы профсоюзное движение в империи набирало силу, и губернские власти, поначалу обходившие вопрос стороной, будучи подстегнуты из столицы, принялись идею активно внедрять. Было предложено организоваться и домовым. Предложение льстило – вот не забыли же, на ком все стоит! – а с другой стороны, на кой он, профсоюз этот, нужен? Что с ним делать? Споры в среде домовиков шли уже второй год.
Дядя с племянником тоже внесли лепту в обсуждение. Была уже половина четвертого утра, когда Шуршун Шебаршунович, опрокинув рюмочку рябиновой на посошок, стал одеваться.
– Отыщешь ту штуковину злую – не забудь потом рассказать, что это было, – попросил он.
Оставшись один, Переплет еще раз осмотрел дальний угол, потом на всякий случай по всему подвалу прошелся, но так и не обнаружил ничего, что могло вызвать засор в воздуховоде. И так на душе отчего-то неспокойно, а тут еще эта загадка привязалась – и ведь не выкинешь из головы! На что же это было похоже? Да вроде как ни на что…
От бесплодных попыток вспомнить, как эта штука выглядела, разболелась голова. Переплет решил сразу, не дожидаясь обычного времени, совершить обход дома, а потом взять в библиотеке Сударого что-нибудь старинное, благочинное и почитать, устроившись в ушанке. И обязательно чаю с ноготками и душицей выпить. А лежать – непременно прижав пятки к печи.
Никакого видимого беспорядка в доме не наблюдалось, но гнетущее чувство не оставляло Переплета. Что-то было не так. Он поймал себя на том, что напряженно вслушивается в ночные звуки, точно ожидая услышать какое-то движение – хотя кому двигаться? Непеняй Зазеркальевич спит, а кроме него во всем доме один только Переплет…
Или не один?
То ли от усталости, то ли от самовнушения, но случилась вдруг с почтенным домовиком странная вещь: когда проходил он по гостиной на втором этаже, показалось ему, будто что-то шевельнулось на нижних полках книжного шкафа. Напрягшись, Переплет приблизился – ничего. Вот только одна книга не стояла на месте, а лежала, раскрытая.
Непорядок. Переплет снял книгу, посмотрел название – «Сравнительное домостроение». Любопытно, он такой книги не читал никогда, даже не знал, что она есть у Сударого. Впрочем, порядочному домовому читать особенно некогда. Но сегодня – другое дело…
Книга вдруг вывернулась из руки – и тут же что-то со звуком, похожим на шелест бумажных листов, рухнуло сверху и стукнуло Переплета по голове, а потом… он ощутил боль в левом, до сих пор не тронутом неизвестной силой ухе! Словно кто-то вцепился в самую мочку острыми зубами – по счастью, лишь на миг, а то бы Переплет закричал. Он вслепую махнул кулаками, испуганно осмотрелся…
Никого. Только книга лежит у ног. Домовой с бьющимся сердцем поднял ее и замер, мельком глянув, а затем удивленно уставившись на обложку. Название у книги, оказывается, было другое: «Сравнительные жизнеописания». Никакое не «Домостроение». Переплет провел пальцем по корешкам – ничего даже близко похожего на «Домостроение», не увидел. Обознался, значит, неправильно прочитал, несмотря на свое ночное зрение?
Позвольте, однако, в сторону книги – что же это все-таки было? Кто на него напал, как на беднягу гоблина в подворотне? Ведь нет же никого! И тем не менее ухо болело точно так же, как правое. Сравнивая теперь ощущения, Переплет уверился, что в первый раз это тоже было похоже на два ряда мелких острых зубов. Кстати, хотя уши Шуршуна Шебаршуновича не кровоточили, именно такие отметины Переплет разглядел на них – о чем обязательно бы сказал, не задай дядя вопроса о профсоюзах.
Положив книгу на место, Переплет медленно спустился вниз. Постоял перед входной дверью, проверяя, в порядке ли защитные чары.
Хотя какой смысл? Переплет и без всяких чар мог твердо сказать, что, кроме него и Сударого, в доме имеется только одна злосчастная мышь! Даже всякая мелочь вроде пауков на чердаке – в спячке. При желании, впрочем, домовой мог и их пересчитать. Больше никого – ни живого существа из плоти и крови, ни духа.
И вместе с тем внутренний голос говорил ему, что кто-то все-таки есть.
Переплет просочился сквозь дверь на крыльцо. Вьюга утихала, но ветер еще был сильным, и редкие снежинки кололи лицо. Он постоял, вдыхая морозный воздух.
Далеко не сразу он осознал, что ему, домовому, страшно возвращаться под крышу…
Заскрипел снег под ногами – это Персефоний возвращался с ночного дежурства, уставший и чем-то недовольный.
– Доброй ночи! Что это тебе пришло в голову померзнуть?
– Да так, подышать захотелось.
– Хоть бы накинул что. Смотри не простынь.
Упырь взялся за дверную ручку.
– Послушай… того, в подвале мышь завелась.
Персефоний тяжко вздохнул:
– Переплет, я на этих мышей уже смотреть не могу! Неужели у тебя никаких волшебств против них нету?
– Да плохо они волшебств-то слушаются, вот в чем дело…
- Новейшая оптография и призрак Ухокусай - Игорь Мерцалов - Фэнтези
- Создание, обслуживание и администрирование сетей на 100% - Александр Ватаманюк - Программное обеспечение
- В сетях страсти - Линдсей Армстронг - Короткие любовные романы
- Илиада. Одиссея - Гомер - Античная литература
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература