Брант "Корабль дураков"; Эразм "Похвала глупости" "Разговоры запросто"; "Письма темных людей"; Гуттен "Диалоги" - Себастиан Брант
- Дата:19.06.2024
- Категория: Старинная литература / Европейская старинная литература
- Название: Брант "Корабль дураков"; Эразм "Похвала глупости" "Разговоры запросто"; "Письма темных людей"; Гуттен "Диалоги"
- Автор: Себастиан Брант
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Магистр Вильгельм Аист магистру Ортуину Грацию желает здравствовать на множество лет
По какой такой причине вы мне в подробности отписываете об себе, а не преподносите книгу, кою сочинили супротив Иоанна Рейхлина?{764} И присем пишете, что сочиняли ее в порыве вдохновения, а через то полагаете, что она зело поучительна, и ежели отдадите ее в печатню, получите двадцать флоринов. Вы все обещаетесь прислать мне оную книгу, дабы показал я ее здесь куриалам и писцам да сделал им вразумление, ибо не верят, что в Германии есть не хуже поэты, чем в Италии. И сделаете дело, ежели ее мне пришлете. Однако не шлете, а только все обещаетесь. Пришлите же по моему прошению сие писание, то бишь книгу. Ибо желаю сделать вразумление некоторым писцам, кои мнят, что они одни знают толк в деле. И хулят стихотворения, сочиняемые мною при случае, говоря, что сочиняю плохо. Дабы вы самолично убедились, правда ли сие, влагаю в письмо одну таковую песнь, я ее написал недавно по случаю прибытия магистра нашего Гохштратена и прилепил к Пасквину{765} в честь сего доктора, ибо он муж достославный и обороняет католическую веру от многих еретиков. А далее следует песнь:
Песнь магистра Вильгельма Аиста из Девентера, сочиненная по случаю пришествия достопочтенного отца и брата нашего Якова Гохштратена, магистра нашего из ордена проповедников и инквизитора еретического окаянства.
О сем да ведает свет —те, кто млад, и те, кто сед,Яко магистр наш славный из славных,коему сыщется мало равных,Зовомый Яков Гохштратен знакомыми своими, ибо таково и есть его имя,В граде сем известный вельми, осанкою отличный меж прочими людьми,Коего отчий край — Германия, где намолил он подаянияВ количестве преизобильном, в университете же, ученостию сильном,За то, что науки постигал быстро,удостоен бе степени богословия магистра;Он претонко диспуты вели множество силлогизмов соплел,«Бароко» да «целарент» применял,чем восхищение всех снискал,И о нем составили доброе мнениебогословы, чье в вере велико рвение,И в инквизиторы произвели вскорееретикам окаянным на горе.Но аще вопросит иной:«А здесь-то он на кой?» —Отвечу на сие решительно:глядите в оба неукоснительно!Ибо там же, в Германии, среди ученых,есть некий доктор, искусный в законах,Иоанном Рейхлином нареченныйи магистром нашим к суду привлеченный,В курию римскую на судоговоренье:бысть написано им сочиненье,В коем несть богословского начала,пагубной ереси же немало.Положения оного в изрядной мерезаключают поношение истинной вере;В нас подозренье оно родит,зане к жидовинам благоволит,И суждено посемуинквизитором рассмотрену быти ему,И суров сугубо приговор:сочинителя — к ответу, книгу — на костер!Книгу распознайте, коль узреть придется:«Глазным зеркалом» она зовется,А сочинитель оной, смутьян,магистром нашим в курию зван,Дабы дело завершити приговором суровым,что не удается никак богословам:Дондеже его в курию несподобится залучитиневозможно оного еретика сгубити.Посему привечайте магистра с уважением,кланяйтесь ему с почтением,Ежели он повстречается с вами:он в диспутах научен разить словами,И, хоша вельми тяжко доказать обвинение,он к сему приложит все свое умение.
Они же говорят, что сие сочинено неправильно и стопы составлены кое-как. На это я возразил: «Что мне за печаль об каких-то стопах? Ведь я сочиняю стихи отнюдь не светские, но богословские, и посему мне наплевать и начхать на всякие детские правила, я усердствую лишь об смысле». Вам же, господин Ортуин, непременно надобно ответствовать мне на сие послание и свое письмо оставьте в лавке у менялы. А еще сообщаю вам новость, что некие люди, прозываемые испанцы, идут походом на Ломбардию{766}; и говорят, что император изъявил волю прогнать французского короля, а сие невыгодно магистру нашему Гохштратену, ибо король за него хлопочет перед его святейшеством, и зело усердствует христианнейший сей король ради чести Парижского университета, потому как оному университету учинится великое посрамление, ежели «Глазное зеркало» не будет сожжено. А более писать не об чем. Пребывайте во здравии и веселии. Писано в Риме.
28Магистр Бернард Хвастуниц из числа меньших сих{767} магистру Ортуину Грацию здравствует
Почтеннейший и препочтеннейший муж, хотя не имею счастия быть с вами знакому, однако ж много о вас наслышан. И весьма давно слышал о вашем деле, каковое именуется Дело Веры против Иоанна Рейхлина, и все бумаги по сему делу собрал. И ежедневно диспутирую с куриалами и писцами, кои обороняют Иоанна Рейхлина. И когда лектор богословия и податель сего письма сказал мне, что отправляется в Германию и будет малое время сопребывать в Кельне, я сказал: «Господи боже ты мой, как желаю я сделать знакомство с магистром Ортуином и отписать ему послание!» Он же сказал: «Господин, да отпишите ему. Он будет зело радостен. Ведь когда я отъезжал из Кельна, он меня напутствовал: «Скажите всем богословам, и магистрам, и поэтам, какие есть в Риме, дабы писали мне, ибо счастлив бываю, когда мужи ученые и взысканные мудростью пишут ко мне: они пишут, а я письма ихние собираю и из оных книгу составлю, кою отдам напечатать». Я ответил: «Очень знаю, ибо уже видел одну книгу с титлой: «Письма темных людей» и много порадовался, когда читал, ибо она превеликолепна и содержит много пользительного». Следовательно, магистр Ортуин, честь имею представиться благоутробию вашему, ибо безотменно имею быть вашим доброжелателем и люблю вас безмерно. И покорнейше прошу замолвить обо мне словечко Иоанну Пфефферкорну, прежде жидовину, а ныне благодатно окрещенному во Христе. Книгу его, именуемую «Защита Иоанна Пфефферкорна противу клеветнических», привезли мне из Германии, и прочитал ее от доски до доски, делая на полях пометки и примечания к памяти. И книгу сию полагаю зело достойной. Однако ж скажите ему, что есть среди официалов курии ярый приверженец Иоанна Рейхлина{768}. Он извлек некие положения из сей книги Пфефферкорновой и тщится доказать, что в положениях оных частью усматриваются еретические мнения, частью же — оскорбление величества{769}. И говорит, что надобно инквизиции учинить розыск против Иоанна Пфефферкорна по причине ереси и оскорбления величества. Прилагаю при сем листок, где прописаны оные положения и соответственные против них опровержения, мною выдвинутые: я диспутировал с сим официалом и защищал Иоанна Пфефферкорна, сколько стало моей силы-возможности. Посему соблаговолите числить меня в друзьях и знакомых. Писано в римской курии.
Положения, извлеченные из книги Иоанна Пфефферкорна супротив Рейхлина и некоторых рейхлинистов, каковая книга имеет титлу:
«Защита Иоанна Пфефферкорна противу клеветнических».
Оные положения представлены рейхлинистами яко еретические и содержащие в себе оскорбление величества, в чем, избави бог, нет, не было и не будет правды
Положение первое
Рейхлинист утверждает, что Иоанн Пфефферкорн в своей книге «Защита Иоанна Пфефферкорна противу клеветнических», в письме к его святейшеству папе Льву и проч. кощунствует над Первосвященником и повинен в оскорблении величества, ибо называет Папу «Вашей Святостью», будто он женщина (подобно тому как писано, что единожды папой была женщина{770}), ибо пишет (А II. ст. I{771}): «Ваша святость — наместники божии на земле и служители». Равно содержится здесь и ересь: ибо Пфефферкорн намекает, хоть и не откровенно, но подразумевательно, что вся церковь заблуждается, сделав женщину папой, каковое заблуждение есть величайшее. А кто говорит, что церковь заблуждается, тот необходимо впадает в ересь; следовательно…
На сие возражаю, что Иоанн Пфефферкорн, коий не силен в грамматике и не знает латыни, подумал, что «папа» женского рода, вроде как «муза»: ибо слышал, что «существительные, оканчивающиеся на «а», суть женского рода, за исключением исключений». Потому и у Александра{772} сказано:
«Имя на «а» полагай среди женских, кроме исключений».
Из сего явствует, что Иоанн Пфефферкорн выступает в своем трактате как богослов, богословы же пренебрегают грамматикой, поелику она до них не касается.
Положение второе
Рейхлинисты доказывают: Иоанн Пфефферкорн во многих местах, как, например, А. I и IV, когда хочет поклясться в правдивости своих слов, пишет: «Отсохни у меня язык», из чего явствует, что он, Иоанн Пфефферкорн, язычник и не верует в господа нашего Иисуса Христа.
- Книга 1. Западный миф («Античный» Рим и «немецкие» Габсбурги — это отражения Русско-Ордынской истории XIV–XVII веков. Наследие Великой Империи в культуре Евразии и Америки) - Анатолий Фоменко - Публицистика
- Диалоги. Размышления старого психолога - Сергей Кравченко - Психология
- Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942 - Альфред Тёрни - Биографии и Мемуары
- История балтийских славян - Александр Гильфердинг - История
- Скажи волкам, что я дома - Кэрол Брант - Современная проза