Тысячеликий герой - Джозеф Кэмпбелл
- Дата:24.07.2024
- Категория: Религия и духовность / Религия
- Название: Тысячеликий герой
- Автор: Джозеф Кэмпбелл
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока он спал в своей башне, два джинна, Дахнаш и Маймуна, перенесли к нему из далекого Китая дочь Владыки Островов и Морей и Семи Дворцов. Ее имя было принцесса Будур. Положив спящую девушку рядом с персидским принцем в ту же кровать, джинны открыли их лица и увидели, что они похожи, как близнецы. «О, моя госпожа, — воскликнул Дахнаш, — клянусь Аллахом, моя возлюбленная прекраснее». Но Маймуна, любившая Камар аль — Замана, возразила: «Неправда, мой прекраснее». После чего они начали спорить, приводя доводы и контрдоводы до тех пор, пока Дахнаш наконец не предложил поискать непредвзятого судью.
Маймуна ударила ногой по земле, и тут же из — под земли появился слепой на один глаз ифрит, горбатый, с покрытой паршой кожей и перекошенными глазницами; на его голове было семь рогов; четыре пряди его волос ниспадали до пят; руки его были как вилы, а ноги — как мачты; ногти его были подобны когтям льва, а ступни — копытам дикого осла. Чудовище почтительно поцеловало землю перед Маймуной и спросило, что ей угодно. Услышав, что должен оценить молодых людей, лежащих на кровати, так что рука одного обнимала шею другого, ифрит долгое время смотрел на них, восхищаясь их очарованием, затем повернулся к Маймуне и Дахнашу и объявил свое решение.
«Клянусь Аллахом, если вы хотите услышать правду, — сказал он, — эти двое равной красоты. Я не могу сделать выбор между ними еще и потому, что это мужчина и женщина. Но у меня возникла другая идея. Давайте по очереди разбудим их, так чтобы другой об этом не знал, и того из них, кто будет больше очарован, можно признать менее прекрасным».
На том и порешили. Дахнаш превратился в блоху и укусил Камар аль — Замана в шею. Очнувшись ото сна, юноша потер укушенное место, сильно почесал его из — за жгучего зуда и между тем немного повернулся набок. Он увидел, что рядом с ним лежит кто — то, чье дыхание слаже мускуса, а кожа — нежнее крема. Он удивился, присмотрелся к тому, кто был рядом с ним, и увидел, что это девушка, подобная жемчужине или сияющему солнцу, подобная куполу, осеняющему прекрасно возведенную стену.
Камар аль — Заман попытался разбудить ее, но Дахнаш сделал сон девушки глубже. Юноша потряс ее. «О моя любимая, проснись и взгляни на меня», — сказал он. Но та даже не пошевельнулась. Камар аль — Заман принял Будур за ту, на ком хотел женить его отец, и воспылал желанием. Но он опасался, что его родитель мог наблюдать за ним, притаившись где — то в комнате, поэтому сдержался и ограничился тем, что снял с мизинца девушки перстень с печатью и надел его на свой палец. После чего ифриты вернули его ко сну.
Будур же повела себя иначе, чем Камар аль — Заман. Она не предполагала и не боялась, что кто — нибудь наблюдает за ней. Кроме того, Маймуна, которая разбудила ее, со своим женским коварством высоко взобралась по ее ноге и сильно укусила в то место, что пылает жаром. Прекрасная, благородная, восхитительная Будур, увидев рядом с собой мужчину и обнаружив, что он уже взял ее кольцо, будучи не в силах ни разбудить его, ни представить, что он сделал с ней, охваченная любовью, возбужденная откровенной близостью его плоти, потеряла всякий контроль и дошла до высшей точки откровенной страсти. «Вожделение жгло ее, ибо желание женщин намного сильнее желания мужчин, и она устыдилась своего собственного бесстыдства. Затем она сняла с пальца юноши его перстень с печатью и надела на свой палец, вместо того кольца, что взял он, поцеловала его в губы, поцеловала его руки и не оставила ни одного места на нем, не поцеловав его; после чего прижала его к своей груди, обняла, положив одну руку ему на шею, а другую — подмышку, и так прильнув к нему, она заснула».
Таким образом, Дахнаш проиграл спор. Будур вернули в Китай. На следующее утро, когда молодые люди проснулись, разделенные целым азиатским континентом, они стали глядеть по сторонам, но никого не находили рядом с собой. Они призывали своих придворных, колотили их и крушили все вокруг себя, совершенно обезумев. Камар аль — Заман слег в изнеможении, его отец, царь, сел у него в изголовьи, плача и рыдая над ним, не оставляя его ни днем ни ночью, а принцессу Будур пришлось приковать железной цепью за шею к одному из окон ее дворца [320].
Встреча и разлука со всей их неистовостью вполне типичны для мук любви. Ибо когда сердце упорствует в своей участи, сопротивляясь общим предостережениям, тогда мучения велики, равно как и опасности. Однако приходят в действие силы, неподвластные разуму. Плоды событий, начавших свой ход в самых отдаленных уголках мира, постепенно сблизятся, и чудо совпадения даст неизбежному свершиться. Кольцо — талисман, оставшееся от встречи души с другой ее частью в незабываемом месте, означает, что сердцу дано было осознать там то, что упустил Рип Ван Винкль, оно означает также убеждение бодрствующего ума в том, что реальность глубин не опровергается реальностью повседневности. Это знак того, что теперь герой должен соединить два мира воедино.
Оставшаяся часть долгого рассказа о Камар аль Замане представляет собой историю медленного и вместе с тем чудесного осуществления судьбы, которую пробудили к жизни. Не каждому дана судьба только герою, который нырнул в бездну, чтобы соприкоснуться с ней, и вынырнул снова — обрученный с нею кольцом.
5. Властелин двух миров
Свобода перемещаться в любом направлении через границу миров, из перспективы явлений времени в перспективу каузальной глубины и обратно — не оскверняя принципы одного мира принципами другого и в то же самое время позволив разуму познать один посредством другого — является талантом мастера. Космический Танцовщик, говорит Ницше, не стоит инертно на одном месте, а радостно и легко кружится и перелетает в прыжках с одного места на другое. В одно и то же время можно говорить только из одной точки, но это не исключает осознания остальных.
Мифы редко демонстрируют таинство быстрого перехода в одном единственном образе. Там же, где они это делают, такой момент является драгоценным символом, исполненным смысла, требующим бережного отношения и осмысления Таким моментом является Преображение Христа.
«По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними и просияло лице Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу ‘Господи хорошо нам здесь быть, если хочешь, сделаем здесь три кущи Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии’ [321] Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их, и се, глас из облака глаголющий ‘Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте’ И услышавши ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус приступив коснулся их и сказал ‘Встаньте и не бойтесь’ Возведши же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» [322].
Иллюстрация XV. Возвращение (Древний Рим).
Иллюстрация XVI. Космическая Львица — Богиня, несущая Солнце (Северная Индия)
Здесь в одном моменте заключается целый миф. Иисус — проводник, путь, видение и спутник возвращения. Ученики — его посвященные, им самим таинство недоступно, и все же их подводят к полной картине парадокса двух миров в одном Петр был так напуган, что начал говорить что-то невнятное [323]. Плоть растворилась перед их глазами, чтобы явить Слово. Они упали на лица свои и, когда поднялись, дверь снова закрылась.
Следует заметить, что этот момент вечности взмывает выше романтического осознания Камар аль Заманом своей индивидуальной судьбы. Здесь мы имеем не только мастерский переход и возвращение через порог миров, но также наблюдаем более глубокое — намного более глубокое — проникновение в глубины. Не индивидуальная судьба является мотивом и темой этого видения, так как откровение явилось трем очевидцам, а не одному, его нельзя удовлетворительно разъяснить в чисто психологических терминах. Его, конечно же, можно проигнорировать. Мы можем усомниться в том, что такая сцена в действительности когда — либо имела место. Но это ничего нам не даст, так как сейчас нас интересуют проблемы символизма, а не историчности. Нас не особенно волнует, жили ли на самом деле Рип Ван Винкль, Камар аль Заман или Иисус Христос. Нас интересуют не их истории, а ‘истории о них’ и эти истории настолько широко распространены по всему миру — в разных странах, и о разных героях — что вопрос о том, был ли тот или иной герой универсальной темы исторически жившим человеком, может иметь лишь второстепенное значение. Преувеличение значимости этого исторического элемента привело бы нас к путанице, оно попросту может затуманить откровение этих посланий.
- Предания о самураях - Джеймс Бенневиль - Исторические приключения
- Идеологическая неразбериха в современной России. Истоки и причины - chipstone - Публицистика
- Мифы и легенды Древнего Востока - Немировский Александр Иосифович - Мифы. Легенды. Эпос
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика
- Апокалипсис наоборот (СИ) - Бутенко Вячеслав - Постапокалипсис