Библия любви. Сокровенные истории - Владимир Лермонтов
- Дата:01.10.2024
- Категория: Религия и духовность / Эзотерика
- Название: Библия любви. Сокровенные истории
- Автор: Владимир Лермонтов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Как долго я отсутствовал!» – восклицал он в эти мгновения.
Ветер с Гор стал вновь осознавать в эти неповторимые моменты, что это и есть счастье во всей своей божественной полноте и красоте. Он будто возвращался из длительного путешествия по дальним странам в праздник, которому нет конца и который нельзя сделать еще более радостным, нежели он уже есть.
«Как долго плутала моя жизнь, – думал он. – Проходила где-то мимо этого праздника, а он всегда был рядом со мною, всегда ждал меня, был готов в любую секунду распахнуться и взять меня в свои объятия…
Наверное, это и есть то самое большое счастье, к которому все стремятся, но так и не доходят до него, – размышлял Ветер с Гор. – А оно вот – протяни руку и прикоснись к музыке падающего снега в тихом зимнем лесу – и войдешь в него. К чему все, что я делаю в своей жизни? Зачем я стремлюсь, падаю, плачу и ползу, если истина так проста и так открыта? Для чего все эти нагромождения знаний, наставлений, указаний, если здесь их нет и они не нужны, ибо все эти условности – лишь двери к истине, а истина за ними? Человечество нагородило такое количество ходов, что мы так и не находим выхода из этого лабиринта, который сами для себя сотворили!..
Может быть, мы постоянно стоим у этих дверей, но так и не решаемся отворить их, выйти наружу, и оттого нам так печально и одиноко? – вопрошал он. – Вероятно, и счастье не приходит даже тогда, когда мы сделали все для этого, а наружу не вышли?»
Ветру с Гор хотелось стоять в лесу целую вечность и слушать то, что приходит в его сердце, ведь этого состояния так не хватало его душе. Ему вспоминались эпизоды жизни Иисуса, который любил на природе, в одиночестве беседовать с Отцом Небесным, творить тайную молитву.
«Ради таких мгновений и стоит жить, – думал Ветер с Гор. – Вернее, они и составляют нашу истинную жизнь, а все остальное – плевелы. Эти зернышки благодатных состояний, как жемчуг, нанизываются на нить – время и превращаются в ожерелье – жизнь божественную. Сколько у меня таких жемчужин, столько и дней моей подлинной жизни».
Ветер с Гор увидел неподалеку высокую стройную березу. Концы веток ее были тонки и рассыпчаты до нежности. Он подошел к ней, прикоснулся руками и начал разглядывать ствол. На нем были изумрудные наросты мха. Горному страннику вдруг стало казаться, что он слышит дерево, чувствует, что оно – разумное ласковое существо. Веточки слегка колыхались от ветра. Ладонь ощущала шершавую поверхность ствола; вот здесь замерзшая вода, будто сок, вытекающий из расщелины в коре. Ветер с Гор замер с закрытыми глазами и, обхватив гладкий ствол, унесся в мир благодати и упоения.
Потом ветер прошелся по верхушкам деревьев, которые зашумели и закачались. С веток западал снег. Ветер с Гор очнулся от сладостного забытья. Ветер внезапно усилился, и все вокруг в одно мгновение пришло в движение: закружилось, залетало, заиграло и запело.
Он открыл глаза и посмотрел на поляну, где солнце, ветер и снег устроили представление. То там, то здесь ветер образовывал маленькие снежные вьюны, которые, как маленькие смерчики, гуляли по полю.
Он вновь начинал слышать мелодию леса, принимался тихо говорить с ним. Давно уже такого не было. Он обретал утерянное ощущение того, что в воздухе разливается аромат покоя, радости и вечности. Деревья ему представлялись людьми, застывшими на молитве, со взорами, устремленными в небеса. Они, так же как и молящиеся, кланялись, когда налетал сильный порыв ветра.
И Ветру с Гор казалось, что он находится в соборе с живыми существами, которые внемлют Богу, слушают голос Всевышнего.
Глава 7. Воробей
В избе Ветра с Гор на столе, в вазе с водой стояли ветки деревьев. Теперь он каждый день наблюдал, как эти сухие, безжизненные части замерзших деревьев оживают. Он созерцал, как потихоньку из почек начинают вылезать маленькие зеленые иголочки – будущие листья. Мертвое на его глазах становилось живым. И эти веточки делались единым с ним существом. Вместе с ними он также воскресал, наполняясь той же силой, которая воскрешала их.
«Это маленькое чудо – оживать вместе с веточками», – думал Ветер с Гор.
Днем в деревне мальчишки порой привязывали к ошейнику большой лохматой собаки веревку и катались таким образом на санках. Один сидел в санках, а другие бежали впереди. Они громко смеялись и кидались снежками.
Как-то из окна, разрисованного зимними узорами, Ветер с Гор увидел двух девочек: одной было годика четыре, а второй, вроде, и двух не исполнилось. Малышка держалась за ручку своей сестренки, и они потихоньку шагали по снежной деревенской дороге. Шли и смотрели на этот мир своими детскими глазками. Старшая глядела настороженно, по-взрослому: она уже явно знала, что жизнь – это не сахар. Родители ее, как потом узнал Ветер с Гор, пили, дома зачастую нечего было есть. А малышка поменьше еще созерцала мир открыто и невинно, ожидая от него сказок и праздника. Ветер с Гор взял деньги и вышел на улицу. Он отдал их старшей девочке и сказал, чтобы они купили конфеты. Она от неожиданности растерялась и тут же спросила: «Это вам купить конфеты?» «Да нет же, себе купите», – ответил Ветер с Гор, смутившись.
В безоблачную погоду к вечеру в этих северных краях начинался воистину божественный закат. Только солнце успевало коснуться горизонта, как вокруг него вспыхивал малиновый пожар. Цвет был настолько чист и прозрачен, что, глядя на него, можно было ощутить во рту вкус малины. Лица людей, дома, поля и леса преображались, покрываясь этим удивительным цветом. А закат продолжал усиливаться, и казалось, что он начинал звучать, подобно органу, заливая всю заснеженную землю своей малиновой симфонией. Музыка лилась во все стороны и доходила не только до тех, кто слышит, но и до тех, кто не слышит.
Однажды на большую березу возле дома сел воробей. Ветер с Гор смотрел на воробья, а тот чирикал так важно, что его красивое пение было совсем не похоже на крик обычного воробья.
«Может быть, я вот такой же, как и он, неприкаянный, и негде мне голову приклонить, стою одиноко посреди пустыни, посреди холода и льда?» – думал Ветер с Гор.
Пушистая грудка птицы вздымалась от напряжения. Воробей был один, а пел так, будто его слушал весь мир. И Ветру с Гор думалось, что вот так бы иметь и в себе подобную невозмутимость и убежденность, что нужно петь даже тогда, когда тебя никто не слышит. И нужно петь не потому, что этому кому-нибудь нужно, а оттого, что поет сердце и невозможно его сдержать.
Ветер с Гор долго стоял не шелохнувшись, чтобы не спугнуть воробья, и глядел на этот маленький, живой, трепещущий комочек. И ему вдруг передались его живительные вибрации. Грусть ушла, на душе потеплело, посветлело, и он подумал, что все еще может измениться. Что в его жизни еще может случиться что-нибудь очень хорошее.
Глава 8. Монастырь
Солнце каждое утро восходило из-за монастыря, и с утра грациозные храмы стояли в золотом сиянии на фоне голубого неба и снежных холмистых полей. От сильного мороза лучи солнца уходили вертикально вверх направленным лучом, а правее от монастыря в солнечную погоду зачастую виделась радуга.
По вечерам Ветер с Гор направлялся в монастырь на молитвенное служение.
Перезвон многопудовых монастырских колоколов разносился на десятки километров вокруг, и вибрация колокольного звона буквально заставляла трепетать вечность, которая спряталась в глубине сердца Ветра с Гор под спудом мирских забот, суеты, переживаний.
Как упоительна была вначале для его души монастырская служба! Мирно горели свечи, в воздухе разливался умиротворяющий запах ладана, плавно текли негромкие молитвы. Древние монашеские распевы выстилали мысли к вечному, к Богу. Как все просто!
Сердце Ветра с Гор постепенно отрывалось от мирских дум и погружалось в поток, уходящий за границы этого мира, за пределы своих обид, тревог, своей жизни, соединяясь с тем, что непреходяще и неизменно. Он чувствовал, что там, в сияющих небесах, все души сливаются воедино, там больше нет сомнений, там нет земных переживаний, там только праздник, которому нет конца.
После службы Ветер с Гор вместе с молящимися шел на трапезу. После нескольких часов неподвижного стояния так приятно было сидеть за одним столом с монахами и послушниками. До чего же вкусна монастырская пища! Хотя и проста, но в ней присутствует такая духовная сладость! Никакие мирские деликатесы не сравнятся с кусочком монастырского хлеба. Здесь во всем ощущался вкус вечности, вкус покоя и мира. Ветер с Гор чувствовал, что теперь идти ему в этом мире дальше некуда: все, что его прежде волновало и беспокоило, осталось где-то позади, очень далеко. И тогда монастырь представлялся ему границей видимого мира, преддверием иной жизни, невидимой. Здесь все было настроено на то, чтобы шагнуть за пределы земного бытия, нацелено только в небо: взор телесный и духовный устремлены за горизонты мирской, суетной, временной жизни.
- Назад уже не вернешься - Эбби Глайнс - Современные любовные романы
- Примечания к драмам - Михаил Лермонтов - Драматургия
- Библия, пересказанная детям старшего возраста. Новый завет (Иллюстрации — Юлиус Шнорр фон Карольсфельд) - Библия - Религия
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция
- Дельфания. Сокровенные истории - Владимир Лермонтов - Эзотерика