Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма - Ян Отченашек
- Дата:05.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма
- Автор: Ян Отченашек
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Аудиокнига "Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма" от Яна Отченашека
📚 В аудиокниге "Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма" мы погружаемся в захватывающий мир приключений и тайн, где каждый шаг главного героя наполнен опасностью и загадками. Смешение реальности и фантастики создает удивительную атмосферу, которая заставляет слушателя держать дыхание до самого конца.
🌟 Главный герой книги, Гражданин Брих, предстает перед нами как загадочная личность, чья судьба переплетена с темными силами и невероятными событиями. Его решения и поступки заставляют задуматься о грани между добром и злом, о смысле жизни и смерти.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения современной литературы, которые подарят вам удивительные эмоции и новые впечатления.
Об авторе:
Ян Отченашек - талантливый писатель, чьи произведения поражают своей глубиной и оригинальностью. Его книги переносят читателей в удивительные миры, где каждая строчка наполнена мудростью и философией.
Не упустите возможность окунуться в захватывающий мир "Гражданина Бриха" и раскрыть все тайны, которые скрывает тьма. Слушайте аудиокниги на knigi-online.info и погрузитесь в увлекательные приключения!
Подробнее о категории аудиокниги "Современная проза" вы можете узнать здесь.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голоса, слова… Ураганный огонь вопросов!
— Да это же чепуха, Йозеф! — слышит он Дрвоту. — Рехнулся ты, что ли? Весь завод тебя недавно выбирал! Единогласно! Нервы! Ты — и нервы! Да ладно, что с тобой поделаешь, коли смыться задумал…
Намекали на его будущее директорство, все новые вопросы так и вились над ним, и Патера все больше запутывался.
— Насчет директорства говорить преждевременно, товарищи, тут еще многое надо устроить, и вообще…
Вот сейчас, подумал он, взять и выбросить из себя все непонятное, что меня давит… Что они скажут? Нет! Прав Полак — так один лишь вред… Всем вред — партии, заводу, Власте, все поставлю под удар, посею смятение, панику… Надо самому с этим справляться!
Неприятный разговор затянулся на добрый час, но ни к чему не привел. Все устали, накурились, проголодались, слова не шли с языка, в голове шумело. В конце концов Адамек постучал карандашом и подвел итог. Протерев слезящиеся глаза, он вперил прямой взгляд в замолчавшего, измученного Патеру — он тоже уже потерял терпение.
— Итак, Йозеф, если ты не решишь иначе, — что делать? Замену-то мы найдем легко, это ты знаешь. Партия найдет замену любому. Вот наоборот — бывает труднее. Что ж тебе сказать, друг? Рассудка ты, что ли, лишился? Да по твоему носу видать — ты и директорства этого испугался. Ладно! Видно, есть у тебя причины. А жаль! Поразмысли-ка хорошенько, даю тебе сроку до следующего собрания. А теперь закрываю заседание, товарищи. Доброй ночи.
В двойной темноте возвращался домой Патера. Сегодня не стал поджидать Адамека, шел один, бежал от его слов, от его глаз. Миновал тихие улочки, остановился только перед опущенным шлагбаумом у Дома инвалидов. Ночной экспресс прогрохотал мимо, как сказочный конь-огонь, рассыпая в ночь охапки искр; возле туннеля дал гудок. И — дальше!
Человек поднимается на холм, прямо, наверх, трава еще мокрая после ливня, идти скользко. Дыхание со свистом вырывается из груди. Человек останавливается, озирается вокруг. Над головой весеннее небо, расцветшее букетами звезд, и город с его мерцающими огоньками — словно зеркало, в котором отразилась искрящаяся бесконечность.
Опустив голову, Патера шагает дальше. Что же такое произошло недавно?
Он знает, он ясно это чувствует.
Он остался один.
4
Темнота за окнами постепенно светлеет — рассвет субботнего дня входит в улицы Жижкова. Зачирикали воробьи на карнизах, их чириканье перемежается мгновеньями тишины, когда словно слышишь, как старый дом дышит десятками легких. Но это — только на минутку. Потом — цокот копыт по мостовой: развозят молоко.
У Патеры, за стеной, зазвонил будильник и разбудил звуки утра.
Брих встал, как всегда, поупражнялся с эспандером, оделся и побежал на работу. Еще полдня в субботу — а там отдых! Главач сидит за столом, бранит погоду. Сумасшедший дом! Утром солнце, а смотрите сейчас! Надвигается дождь, друзья, а у меня свидание в Стромовке! Как тут не сбесишься — ох, и не везет же мне!
Бартош насмешливо утешает его, а тут входит Мизина с обычным «Честь труду!». Скрывается в «аквариуме». Бартош отвечает ему легким кивком, вставляет в прокуренный мундштук половину сигареты. Поймав взгляд со стороны пишущей машинки, склоняется над столом.
Казда притащился с небольшим опозданием, более похожий на призрак, чем на живого человека. Болезненно-желтый, прошаркал мимо столов, сгорбленный, с уныло опущенной головой, и так сильно захлопнул за собой дверь «аквариума», что стекла задребезжали. Все проводили его взглядом.
— Господи! — сочувственно вздохнула Врзалова. — И зачем ходит? Дождется — вынесут его прямо от месячного отчета… До чего плох!
Только Брих со своего места мог видеть пантомиму, разыгравшуюся в «аквариуме». Казда трясущейся рукой достал из кармана коробочку с таблетками, рассыпав их по столу и по ковру. Мизина быстро вскочил, помог собрать. Спасибо, спасибо… Казда поспешно взял ручку, углубился в бумаги.
Никто в отделе не подозревал, что за стеклами «аквариума» между двумя приятелями достигает апогея незримая деликатная борьба. В последнее время оба редко обращались друг к другу, ограничиваясь чисто деловыми разговорами, что вполне устраивало Казду. Сегодня он чувствовал себя хуже обычного, поднялся с постели раньше времени и с крайним напряжением сил, до работы добрел скорее по инерции.
Мизина наблюдал за ним через стол, то и дело настороженно оглядываясь на отдел. У самой стеклянной перегородки, спиной к ней, сидел Бартош — Мизина видел лишь его склоненную спину да лысину на темени.
— Повторяю, тебе нужно немедленно лечь в постель, Карел! — не удержался Мизина, понизив голос до шепота. — Ты совершенно болен. Ну, не понимаем мы друг друга — твоими стараниями, благодаря твоей мнительности, — однако теперь не до шуток. Ты серьезно болен, милый!
Казда, скрючившись на стуле, сипло отнекивался: ничего со мной не случилось, такое бывает по утрам, скоро и вовсе оправлюсь. Работу не брошу!
— Господи, ну и дружок мне достался! — воскликнул Мизина. — Говори с ним как ангел, как черт — все впустую!
Он заклинал Казду пойти домой, лечь, уговаривал, как упрямого ребенка, — нет, этот тупой работяга ну просто как пень. Тряси его, старайся расшевелить — никакого толку! Присох к своему стулу, упорный, эгоистичный, боится, как бы кто не занял его место… Куда там лечиться — он скорее помрет, чем позволит себя уговорить. А может, он надо мной смеется? — вдруг заподозрил Мизина. — Может, ему и впрямь не так плохо и он мысленно потирает руки? Комитет действия закончил работу, и Казду оставили заведующим отделом. Они не возражают против Казды! И надеяться не на что. Долго ли еще он проторчит здесь? Пока у меня нервы не лопнут? Нет, надо сдержаться…
Мизина отступать не умел, и так случилось, что он совершил роковую ошибку — высказал вслух мысль, которую лелеял с тех пор, как Казда заболел. Начал он мирно, тихим голосом; подобно луговому ручейку, извилистым путем, исподволь, приближался к этой своей мысли, прикрывая ее гладкими фразами, стараясь удерживать ласковый тон.
— Карел, друг! Ну давай серьезно. Мы знакомы вот уже сорок лет, это дает мне право говорить с тобой, как с самим собой. К тому же мы свойственники — одна семья… Думаю, надо тебе уходить на пенсию. Посуди сам: пенсия у тебя будет хорошая, ведь стаж работы немалый, — так плюнь ты на все заботы, залезай в халат! А то знаешь, как оно нынче водится — собрание за собранием, трясешься, вдруг не угодишь кому…
Покосившись на Казду, он понял, что надо было держать язык за зубами. Казда задрожал как лист на ветру, поднял свою костлявую руку и бессильно уронил ее на стол.
— Никогда! — лихорадочно прохрипел он. — Никогда! Никогда ты меня отсюда не выпрешь — понял? Никогда! Иуда!
Карты были открыты — потрепанный плащ дружбы трещал по всем швам. Мизина, белый как мел, поднялся, обжигаемый жаром неистребимой ненависти Казды, яростной агрессивности наседки, защищающей своих цыплят. Жизнь его хочет отнять, его место! Никогда! Казда вцепился в стол, словно боялся, как бы его не оторвали силой, напрягся так, что желтое лицо побагровело от прилива крови.
— Никогда!.. — хрипел он в лицо Мизины. — Думаешь, я совсем ослеп? Хочешь избавиться от меня? Чтоб я подох, а ты бы тут расселся один? Подождешь, дружочек… я пока еще не помер…
Старика била дрожь, так что Мизина начал опасаться, как бы его не хватил удар, — и все же не двинулся с места, даже когда друг захлебнулся судорожным кашлем и по его сморщенному, искаженному лицу потекли слезы бессилия.
— Так убей! — сипел Казда в промежутках между приступами кашля. — Чего ждешь? Я и сопротивляться не смогу, ты меня измучил… Лицемер!.. Друг называется… Убей! Пускай подохну! Если мешаю тебе…
— Этого недолго ждать, — ледяным тоном прошептал Мизина, но тотчас примирительно добавил: — Если будешь так вот напрасно волноваться, без всяких оснований… — Говоря это, он перегнулся через стол, так что его дыхание обдавало лицо Казды.
— А тот утихал, слабел — Мизина овладел положением. Тут только он заметил, что в дверях стоит Брих с бумагами в руках.
— Тебе что?! — гаркнул он, и не успел растерявшийся Брих опомниться, как дядя пресек его попытку объяснить свое появление. — Потом придешь! Не видишь, как ему плохо? Да пожалейте его хоть немного, болен он! — Снова повернувшись к Казде, он продолжал с нарочитой беззаботностью, с какой утешают тяжелобольных. — Приди в себя, Карлуша! Ну? Стоит ли волноваться из-за пустяков?
Мизина отошел к окну, рывком открыл его, словно задыхался. Пахнуло теплым весенними ветром, который приятно холодил виски, городские шумы долетали из ущелий улиц, на горизонте собирались дождевые тучи.
— Что нового на фронте в «аквариуме»? — не поднимая глаз от бумаг, спросил Бартош, когда ошарашенный Брих вернулся на свое место.
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- От Сталинграда по дорогам войны (06.02.1943 – 31.03.1943) - Владимир Побочный - Военное
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- Религия и культура - Жак Маритен - Религиоведение