Головы Стефани (Прямой рейс к Аллаху) - Ромен Гари
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Головы Стефани (Прямой рейс к Аллаху)
- Автор: Ромен Гари
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно он заметил, что в ночном небе блуждают лучи, и что звезды тут совсем ни при чем. Он обернулся. Две дюжины источников света продвигались по прямой через пустыню, обшаривая пространство единственным глазом своих прожекторов.
— Эти мерзавцы считают, что они тут на маневрах, — сказал он. — В столице, наверное, не осталось ни одного бронеавтомобиля…
Он повернулся к Стефани с улыбкой.
— В ваших интересах потерять сознание, — сказал он ей. — А не то вам придется провести ночь за подробным рассказом обо всем, что произошло, причем беседовать с вами будут согласно правилам проведения допросов офицеры разведки. У вас будет право лишь на чашку кофе время от времени. По-моему, вам сам Бог велел грохнуться в обморок…
Она тоже впервые улыбнулась и покачала головой.
— У меня очень развит инстинкт самосохранения, — сказала она. — И я знаю, что лучший способ остаться в живых — это сказать все, чтобы больше не было смысла убирать меня ради моего молчания. Так что я теперь стану самой болтливой девушкой после Шахерезады. Я не хочу больше молчать, друг мой. Я собираюсь застраховать свою жизнь от насильственной смерти, рассказывая всякому, кто захочет меня слушать, все, что знаю, и все, что видела. И я буду продолжать это делать и по возвращении в Америку в надежде, что снабжу торговцев оружием приятным и занимательным чтением. Хотя у меня, разумеется, нет никакой надежды что-либо изменить или помешать их деятельности…
Руссо бросил взгляд на линию прожекторов на горизонте. Десять, пятнадцать минут… Он вдохнул побольше воздуха. Оставалось сделать самое трудное: назвать Стефани свою настоящую фамилию, имя и должность… Момент был лучше некуда: даже если взять в расчет — предосторожности ради — ее ирландский темперамент, у Стефани уже не должно было остаться энергии на слишком бурное негодование… Это был правильный расчет, и когда Руссо закончил свою исповедь, он поздравил себя с хорошей игрой. Прожектора были уже близко, но тени и времени оставалось еще ровно столько, сколько нужно было для того, чтобы перейти к более нежным признаниям.
25
Ночь уже шла на убыль, когда бронеавтомобили «мобильной группы» — так сэр Давид Мандахар гордо называл моторизованный отряд сил безопасности — остановились перед белыми руинами Бахра. Машины образовали вокруг пары идеальный полукруг. Сам сэр Давид Мандахар ехал в командирской машине — command-car, и на фоне начавшего светлеть неба, на котором еще мерцали звезды, его силуэт возвышался даже над радиоантенной. Он спрыгнул на землю — а за ним и господин Дараин — и направился с распростертыми объятиями к Стефани.
— Ах, дитя мое! — пробасил он, топорща от волнения усы и бороду, и Руссо решил, что прозвищем «горный вепрь» пуштун обязан своему волосяному покрову никак не меньше, чем своей храбрости. — Ах, дитя мое! Если бы с вами что-нибудь случилось…
Он не стал продолжать, предоставляя многоточию нарисовать в воображении каждого всевозможные напасти: землетрясения, извержения вулканов, цунами и конец света, — которые бы он, не колеблясь, вызвал, если бы с мисс Стефани Хедрикс случилось несчастье. Он поспешно сжал ее в объятиях, как бы расставив знаки жестикуляционной пунктуации в ощущаемом им волнении, и повернулся к Руссо.
— Вы славно потрудились, друг мой, если судить по этому каркасу и двум трупам…
Он указал тростью в направлении догоревшего «лендровера».
Господин Дараин почтительно держался в нескольких шагах позади него, настолько бледный и даже мертвенно-бледный, насколько это позволяли последние тени ночи. На заднем сиденье командирской машины обнаружился лакей, секретарь, советник или просто тень министра внутренних дел, появившаяся в его окружении двумя месяцами раньше; он был одет в серый костюм из ткани-лапчатки, который красноречиво провозглашал отказ и английской шерсти, и владельца костюма подчиняться требованиям климата и широт. Руссо никогда не видел ничего более неуместного, чем этот жилет канареечного цвета, эти перчатки и шляпа-котелок посреди пустыни между Меккой и Оманом.
Солдаты выключили прожектора.
— Мне очень повезло, — сказал Руссо. — Я остановился, чтобы долить топлива, и…
— Капитально! Капитально! — воскликнул сэр Давид Мандахар, дружески хлопнув его по плечу. — Но для начала давайте подкрепимся…
В мгновенье ока на земле расстелили ковер, и Стефани увидела, как на том самом месте, где она едва не рассталась с жизнью, появились фуа-гра из Перигора, фазан в желе, икра и множество других деликатесов… Так ужас и смерть с величайшей обходительностью обернулись гастрономической феерией, а солдаты и «личная гвардия» министра внутренних дел с той же быстротой и с той же услужливостью превратились в неплохо вышколенную прислугу. Прямо пикник, подумала Стефани с чем-то вроде смиренного изумления. У нее уже не было сил возмущаться, реагировать; все стало безразлично; все казалось смутным, ирреальным, странным — все было в другом месте… На ее подрагивавшие плечи набросили кашемировую шаль. В горле образовался комок и уже не хотел исчезать…
Сэр Давид Мандахар устроился напротив нее — за ним, метрах в тридцати, возвышался каркас «лендровера» с двумя черными трупами, который, казалось, придвигался все ближе и ближе по мере того, как рассветало. Искореженное железо еще дымилось, и утренний ветер с гор доносил до них запах горелого. Слева от нее спасший ее мужчина спокойно погружал руки в плоть жареного барана; прошедшая ночь не оставила никаких следов усталости на его лице; когда их взгляды встречались, он улыбался — оказывается, даже столь суровое лицо может быть способно на столь дружескую улыбку. Нет, слово «дружеская» не годилось — слово «нежная» подходило куда лучше… Икра и еще икра — она ведь где-то слышала, что Хаддан получает поддержку от Ирана. Похоже, эта пресловутая «материальная помощь», вызывавшая негодование Триполи и Багдада, поступала главным образом в виде икры…
— Попробуйте этого местного напитка, дитя мое, — прогремел Мандахар, протягивая ей бокал с розовой шипучей жидкостью. — Он делается по специальным рецептам из перебродившего молока верблюдицы…
Он подмигнул ей, поднося свой бокал к губам. Стефани выпила: это было шампанское. Небосвод над ними мало-помалу терял свой жемчужный блеск, и тонкий полумесяц еще больше побледнел от этого оскорбления, нанесенного вере пророка. Господин Дараин воздержался от участия в импровизированном завтраке, который напоминал одновременно отель «Ритц» и ковры-самолеты. Господин Дараин уже успел порыться в сгоревшем «лендровере» и теперь держался немного поодаль, позади своего министра; время от времени он доставал из рукава носовой платок, которым затем забывал воспользоваться. Его полицейскую душу, видимо, терзали всевозможные вопросы; вид у него был расстроенный; Стефани порой бросала в его сторону благодарный взгляд, так как он единственный из всех, похоже, осознавал, какой была пережитая ею ночь.
Барона Хау-Хау обслужили в command-car; солдат в тюрбане поставил ему на колени поднос с едой, и барон приступил к ее вкушению, держась очень прямо, слегка разведя локти в стороны и демонстрируя манеры, достойные дамского чаепития в Хэмптон-Корте.[80] Порой он протягивал свой бокал, и свирепый воин, превратившийся в официанта, наливал ему немного «местного напитка». Стефани, пощипывая гроздь винограда, не сводила глаз с совершенно невыразительного лица этого джентльмена, с его голубых фарфоровых глаз, которые, похоже, лишились подвижности вследствие какого-то внутреннего катаклизма. Посольство Великобритании так и не смогло получить из Лондона хоть какие-то сведения на его счет. А Хендерсон как-то сказал Стефани с улыбкой, что столь непроницаемый персонаж может заниматься лишь одним: представлять в Персидском заливе швейцарские банки с их секретными счетами…
— Он здесь давно? — сухо спросила она Мандахара.
— Уже несколько месяцев, — сказал министр, поставив на ковер свой бокал с «молоком верблюдицы». — Я нашел его в «Хэрродзе»,[81] в Лондоне… Ха! Ха! Ха!
Стефани чуть было не поинтересовалась у министра, почем нынче в дорогих магазинах такие типы.
— Это подлинный лорд, у него есть соответствующие документы. Очень живописный тип, не так ли? Мы всецело преданы демократии, но в культурных и воспитательных целях сохраняем приметы прошлого: предметы и мебель викторианской эпохи и все такое прочее… Когда-то я был простым солдатом в британской колониальной армии — в шестнадцать лет завербовался к гуркам[82] — и мне приятно иметь в своем окружении настоящего английского лорда, который напоминает мне о том, что демократия и независимость могут сделать для ребенка из народа…
Стефани взглянула на барона с внезапным приливом симпатии. Это был, вероятно, скромный жулик, который открыл новый способ жить на содержании в удобстве и роскоши, делая ставку на мелкое тщеславие бывших колонизированных. Словом, он продолжал паразитировать на колониях.
- Корни Неба - Ромен Гари - Классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- К востоку от Арбата - Ханна Кралль - Биографии и Мемуары
- Остров без пальм - Олег Раин - Детские приключения
- Конан и повелители пещер - Стив Перри - Фэнтези