Господин Ветер - Дмитрий Григорьев
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Господин Ветер
- Автор: Дмитрий Григорьев
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Блюзмен пришел одним из последних, когда Крис, почти убрав громкость, и пользуясь шумом голосов как фоном, тянул соло «Июльского утра». Он подошел к Кристоферу и, не здороваясь, проговорил в самое ухо.
— Начнешь по моему знаку.
Крис остановился.
Блюзмен занял место рядом с Кротом и принялся что-то живо обсуждать с ним. Похоже, они были близкими друзьями. Наконец, Крот встал.
— Дамы и Господа, — произнес он и бокал в его руке засверкал как некая драгоценность, которую Крот собирался продемонстрировать всем окружающим, — я не мастер говорить застольные речи. Как всегда я предлагаю выпить за процветание нашего общего дела. Надеюсь, мы не раз еще будем собираться за этим почти круглым столом, как добрые партнеры и друзья. Угощайтесь, пейте, веселитесь, пока не порвалась серебряная цепочка и не разбился кувшин у источника.
«Двусмысленная речь», — подумал Крис. В этот момет Блюзмен бросил в его сторону взгляд и подняв руку, щелкнул пальцами.
Крис вывел громкость. Он продолжал попсовое «Июльское утро». Этой вещи не было в его программе, Кристофер сам не понимал, почему его вдруг на нее потащило. Краем глаза он заметил, как в зал входят музыканты. Солидные дядьки в хороших костюмах. Однако, по неким необъяснимым чертам, Крис сразу признал в них свою братию. Они прошли вдоль стены, расположились за спиной Криса. Буквально через полминуты включился бас, а затем и ударные. Они врубались, это Крис понял почти сразу.
Продолжая вести соло, он подошел к басисту.
— Как ты насчет блюзов? Поиграть стандарт?
Басист согласно кивнул.
— Я перед вещью говорю тональность, а когда вступать вы сами врубитесь. Стоп таймы буду головой отмахивать.
— О’кэй. — Басист снова кивнул.
После «July morning» пошли блюзы, «Шизгара», «Отель Калифорния», музыканты действительно знали свое дело. И они не играли там, где чувствовали, что могут слажать. Несколько вещей Крис делал на пару с драм-машиной.
Поначалу он долго не мог войти в то состояние, которое приходило почти на каждым концерте — абсолютно отвязное состояние полета. И дело было не в отсутствии внешней свободы — соловей и в клетке может петь, не в жующей аудитории, а во внутренней несвободе — Крис играл как на экзамене: он боялся слажать, ибо хотел жить. Лишь после половины «концерта», Криса наконец, зацепило, он послал на фиг и Блюзмена и Крота, он просто убежал от них, убежал в единственное место, где всегда чувствовал себя абсолютно свободным — в музыку, в мир, где лишь звук и ритм, где нет ни страха ни привязанностей, где можно жить вечно, а можно и не жить…
Похоже, слушал (действительно, реально, правильно) лишь Блюзмен, для остальных музыка была только фоном для разговоров. Под конец часа, после каждой вещи, Крис бросал взгляд в сторону Константина, но тот сидел, полузакрыв глаза и никаких знаков к прекращению игры не подавал. Знак подал Крот. Он поманил Криса пальцем и указал на пустое место рядом с собой. «Вроде там кто-то сидел, — подумал Крис, — значит, освободили специально для меня». Сказав в микрофон тихое «спасибо» и получив в ответ довольно «густые» аплодисменты, Крис подошел к Кроту.
— Ну-ка, музыкант, давай, не побрезгуй, поешь. — Бородач указал на свободное место. — Голодный небось.
— Спасибо, я ел.
Крис, похоже, попал как раз к очередной перемене блюд. Несъеденную половину осетра, всякого рода заливные и салаты, к некоторым из них гости даже не притронулись, уже убирали со стола, а на их месте появлялись очередные подносы. Такое Крис видел только на картинах в сталинских книгах о вкусной и здоровой пище — целиком запеченные и причудливо убранные по краям гарниром, поросята и зайцы. Одна из девушек, положила перед Крисом тарелку, вилку, нож. Без эстетических изысков, все большое, добротное. Но фарфор старинный, Кузнецовский. Оказывается, есть места, где целиком сохранились такие сервизы.
— Не откажись брат. Вот, смотри, какой зайчик. — Хозяин указал ножом на лежащего на большом металлическом блюде запеченного зайца с раздутыми боками. — А в зайчике — куропаточки… Или хочешь рыбки прикажу оставить? Здесь рыбка знатная. Тебя как зовут?
— Крис.
— Прибалт, что ли?
— Нет… это прозвище.
— Погонялово… Это по-блатному. А по-вашему, значит, прозвище?
— По нашему так же. Кликуха. У толкиенутых всяких, сорокаманов — «псевда». То есть, псевдоним.
Бородач одобрительно похлопал его по плечу.
— И как же ты в наших краях оказался?
— Из Алма-Аты по трассе ехал. Да вот попал…
— Ты, брат, смелый человек. Так вот едешь по трассе и никого не боишься? — спросил он Криса.
— Почему. Боюсь.
— Ты хорошо играешь, — встрял успевший нагрузиться Блюзмен. — Классика тебя не испортила. Но зажимался.
— Боялся слажать сначала, — сказал Крис
— Выпьем. — Блюзмен пододвинул Крису винный бокал, наполовину заполнил его водкой, затем плеснул в гораздо меньшие рюмки себе и Кроту.
Крот продолжил манипуляции — водку Блюзмена он добавил в Крисов бокал.
— Тебе, Костик, друг мой, хватит, а вот брат музыкант заслужил. Пей до дна, — сказал он, обращаясь к Крису. — И не стесняйся, ешь все, что хочешь.
Крис выпил и водка сразу ударила в голову, он почувствовал жар, разливающийся по телу.
Крот, тем временем, сам положил на Крисову тарелку кусок зайчатины, и часть содержимого брюха зайца, оказавшегося не целыми куропатками, как предполагал Крис, а смесью мелко нарезанной птицы и разных овощей.
— Русская настоящая еда. Все натуральное, природное.
— Крот… Еще… За музыку… — снова начал Блюзмен.
— Давай музыкант, пей. — Крот снова заполнил бокал Криса. — А ты Костик, притормози. Мы с тобой еще говорить будем.
Последняя фраза прозвучала по деловому жестко. А следующая фраза, обращенная уже Крису, имела совершенно иную, благодушно-доверительную интонацию.
— Как же ты так путешествуешь. Без друзей, один. Родители волнуются небось. Или жена?
— Волнуются, — ответил Крис, — они знают, что по трассе еду.
«Ничего-то они не знают, а надо было позвонить, хотя бы из Ебурга… Свинья ты, Крис, порядочная».
— Впрочем, привыкли. Я каждый год на Восток путешествую, — продолжил Крис.
— Ну и как тебе нравится у нас в гостях? Да ты ешь, ешь.
— Я здесь не гость. — Крис, наконец, принялся за кролика.
— А кто же?
— Пленник. — Крис замялся. — Раб.
— Это ты сказал. — Крот сделал ударение на слове «ты». — Что ж, как будет угодно…
Он вдруг потерял к Крису какой-либо интерес, и теперь разговаривал лишь с полупьяным Блюзменом, причем их голоса перекрывались сильным голосом некоего исполнителя блатных песен. Крис слышал, как Блюзмен говорил Кроту, что Крис — это музыка, а Вовчик (судя по всему так звали певца), кроме голоса, полная туфта. Но Кроту на музыку, похоже, было наплевать.
А Крис слушал да ел.
Через полчаса Крот и Блюзмен куда-то ушли. А Крис продолжал сидеть за столом. Музыканты играли попсу, кто-то уходил, посреди зала появились танцующие. О Крисе словно забыли. Но ему казалось, стоит встать и они снова вспомнят. «Кто они?»— спросил себя Крис и огляделся. Ни одной знакомой рожи. «Значит, кто-нибудь сторожит на входе. Да и вещи мои у Блюзмена. И документы. Нет, обо мне не забыли, они просто уверены, что мне отсюда некуда уходить. В любом случае следует проверить. Я ничего не теряю».
Стараясь вести себя естественно, словно обычный гость, а не пленник, Крис встал и направился к выходу. Бритоголовая фигура в строгом синем костюме у входа — один из типичных крепышей-охранников. Как и большинству рядовых бойцов, словно изготовленных по одному образцу, ему бы больше подошла спортивная форма. Он сидел вполоборота к Крису, и пока его не замечал. «Юра — не Юра? Вроде другой. Они для меня как китайцы для европейца — все на одно лицо. Но чем больше крутишься в их среде, тем легче различаешь. Пока через эту дверь лучше не выходить. Охраняется ли служебный выход. Он, скорее всего, около кухни и дабла».
Из небольшого холла с противоположной от выхода стороны вело четыре пути — один — лестница на второй этаж, другой — коридор, ведущий на кухню, плюс две двери в мужской и женский туалеты. Сначала Крис посетил туалет. Все по евростандарту — бумажки, сушилки, раковины, даже дно унитаза, где обычно коричневый рисунок потеков ржавчины — белое. И никаких окон. Только вентиляционная решетка.
Крис решил начать исследование со служебных помещений. Он быстро проскочил мимо шипящей и гремящей посудой кухни — дверь в нее отсутствовала, заглянул в следующую по коридору комнату. Письменный стол, лампа, бумаги. Желтая шторка на окне. Аккуратно, чисто, всепроникающий запах пищи здесь казался лишним. Крис подошел, отдернул штору. Окно было приоткрыто — за ним влажная тьма. И решетка. И мало того, поверх решетки — крупная сетка, по-видимому, от кошек. Крис дотронулся до мокрого стального прута.
- В гостях у сказки - Михаил Львович Проект - Поэзия / Прочее / Детские стихи
- Маг цвета радуги - Валерий Афанасьев - Фэнтези
- Последняя песня Земли - Дмитрий Колодан - Научная Фантастика
- Господин Гориллиус - Давид Дар - Социально-психологическая
- Солнечная песня - Мэри Картер - Исторические любовные романы