Пятицарствие Авесты - Сергей Ведерников
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Пятицарствие Авесты
- Автор: Сергей Ведерников
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подожди, подожди… — остановила его Инна и тут же извинилась за импульсивность. — Прости, пожалуйста. Но ведь есть же «красное смещение», и совсем не решён вопрос о геометрии Вселенной, её кривизне.
— Всё верно. Но инверсия произошла сравнительно недавно, а «красное смещение» ещё долго — миллиарды лет — будет наблюдаться в небе, постепенно сменяясь «фиолетовым» в близких к нашей галактике областях, хотя уже сейчас некоторые объекты его обнаруживают. И вот в этих областях кривизна пространства-времени отрицательна, то есть соответствует геометрии Лобачевского, а в остальной наблюдаемой части Вселенной положительна, тождественна геометрии Римана. Постепенно расширяясь, со временем «фиолетовое смещение» вытеснит «красное», и в этот момент пространство-время вплоть до «большого треска» останется положительной кривизны.
Он замолчал, ожидая, что скажет собеседница, а та, помедлив, произнесла словно в раздумье:
— Я не могу судить, насколько грамотно то, что ты мне рассказал, но, очевидно, тебе надо было быть научным работником.
— Безусловно, во всём этом можно усмотреть клинический случай, но у меня была причина этим заниматься, поскольку приступы, когда моя память пополнялась чужой памятью из прошлого, не прекращались, а приобретённые воспоминания не радовали своим благополучием.
Он молчал в раздумье, а Инна курила, ожидая продолжения рассказа, но, не выдержав, попросила, словно умоляя:
— А дальше?!
Свободное время появилось не только у него, но и у Веры, а он к тому же стал чаще ездить в командировки, что обернулось неожиданной для него бедой: ему, вернувшемуся после продолжительного отсутствия домой, Вера сказала, что уходит из семьи, что и сделала в тот же день.
Он воспринял эту трагедию как заслуженное наказание за предательство в отношении Юли, но терпеть обиду всё же было тяжело, несмотря на то что заботы о детях требовали теперь вдвое больше сил и времени: пришлось даже сменить место работы. Вера отсутствовала несколько месяцев, а когда вновь появилась в доме, Виктор выставил её вещи за порог квартиры, за руку вывел её туда же и закрыл дверь.
Неизвестно сейчас: ушла бы она или просила бы простить её, так как дети, крича и плача, оттеснили его от двери и впустили мать. Он понял, что выбора у него нет и нужно будет смириться со случившимся ради детей, переступив через себя, позволив то, что, вполне возможно, позволит затем снова. Он начал пить; запои случались всё чаще и чаще, но, к счастью, на работе его ценили и сквозь пальцы смотрели на болезнь, тяжело переносимую им. Но он справился и с ней, когда дети пошли в школу и стало необходимо заниматься с ними, уча их работать самостоятельно, приучая к усидчивости; они и сейчас ещё часто просят его помощи, хотя дочь в этом году закончила школу. Отношения же его с женой эти годы были достаточно доброжелательными до недавнего времени, когда однажды она вновь не ночевала дома. Виктор в тот же день взял отпуск, попрощался с детьми и уехал из города, обещав детям вернуться через две недели, не опасаясь за них: дочь сдала экзамены в школе с золотой медалью, а сын, которому осталось учиться еще год, уже хорошо знает, что хочет в жизни.
Он замолчал, вспоминая о пережитом, тяжёлые впечатления от событий последних дней наряду с воспоминаниями переполняли его, и он вдруг вспомнил слова из древней легенды: «Скажи мне, друг мой, скажи мне, друг мой, скажи мне закон Земли, который ты знаешь». — «Не скажу я, друг мой, не скажу я. Если б сказал я закон Земли, сел бы ты тогда и заплакал».
Он пробыл в Ильинске ещё два дня, заполненных общением с Инной, а утром на третий день она сказала:
— Мне жаль, что ты уезжаешь, но я всё равно счастлива, что встретила тебя, что у меня была эта восхитительная неделя, а кроме того, остаётся надежда на новую встречу.
Попрощавшись с Инной, Виктор пошёл на автостанцию, решив поехать к матери на автобусе, узнав ещё прошлый раз, что между этими соседними районами он теперь ходит регулярно, хотя и всего три раза в неделю. Многие пассажиры покупали билеты, очевидно, заранее, поэтому и билет ему достался с одним из самых последних мест в салоне маленького «ПАЗика», там, где обычно бывает место кондуктора, но и это его вполне устраивало, так как ехать было недолго, да и гнетущее состояние, в каком он находился последнее время, несколько освободило его.
У входа в здание автостанции на раскладных стульчиках, на деревянных ящиках из-под пива сидели пожилые женщины, продавая молодую зелень с огорода, семечки и лесную землянику, крупную и спелую, настолько соблазнительную, что Виктор не смог отказать себе в том, чтобы купить объемистый бумажный пакет душистых ягод, дышать ароматом которых было даже приятнее, чем есть их, а есть их было не вполне удобно, так как они сминались под пальцами, отчего пальцы и ладони стали красными. Ему пришлось идти в буфет, находившийся внутри здания, и смущённо просить ложку у доброжелательной продавщицы.
Съев наконец землянику, Виктор взял бутылку минеральной воды и, найдя укромное место во дворе автостанции, тщательно вымыл руки и умылся; к тому времени, как объявили посадку на автобус, он уже успел справиться с этим забавным замешательством.
На сиденьях около задней двери автобуса, расположенных как бы по периметру площадки у входа, заставленной рюкзаками, разместились пассажиры, среди которых было несколько подростков, занятых собой, супружеская пара людей уже в годах и двое мужчин лет тридцати; один из них, живой и общительный, по его словам, был печником и создавалось впечатление, что он гордится своей профессией.
Про другого, спокойного и немногословного, Виктор ничего не смог узнать за всё время поездки, как, впрочем, и про мужскую половину супружеской пары, ведшего себя тихо и неприметно, в отличие от своей жены, энергичной, говорливой; вскоре стало известно, что их родственники живут в этих местах, а сама она работает в областном краеведческом музее. Перекинувшись несколькими незначительными фразами со своими соседями, Виктор, стараясь сделать это незаметно, перестал участвовать в беседе: ему уже порядком надоели все эти разговоры о ваучерах, о разного рода компаниях, об «МММ», о «Хоперинвест» и тому подобное — весь этот обыденный трёп повторял то, что было сказано вчера по телевизору. Не вникая в суть того, что поневоле приходилось слушать, он наблюдал за природой тех мест, где они проезжали; мест, близких к реке, где он путешествовал в своё время на теплоходе, таких замечательных, особенно в осеннее время.
Он и не вмешался бы в этот разговор, если бы женщина не обратилась к нему с вопросом:
— Скажите, вы ведь тоже считаете, что капитализму нет альтернативы?
Наверное, Виктор сказал бы что-нибудь невнятное, но его так раздражали эти штампы, бывшие в повседневном общении окружающих, что он решил ответить так, как думает.
— Как я понял, вы работаете в краеведческом музее и, очевидно, у вас соответствующее образование, связанное с историей?
— Да, образование у меня археологическое. А что?
— Как вы считаете: каково направление прогресса в человеческом обществе?
— Что вы имеете в виду? — она казалась несколько растерянной.
— Хорошо! Давайте проще… Давайте вспомним, что мы знаем про рабовладельческий строй. Вот раб и рабовладелец… У одного абсолютное отсутствие свободы и прав по отношению к другому, у другого полная свобода и абсолютные права по отношению к первому. Далее — феодальный строй…
— Зачем вы рассказываете нам о том, что изучают в начальной школе? — насмешливо спросил печник.
— Я тоже думаю, что тут не нужно специальное историческое образование, — поддержала его дама.
— Простите, отвечаю, как могу. Но продолжим…
Соотношение прав и свобод между людьми при феодальном строе уже иное. Даже в России до определённого времени существовала возможность для крепостных крестьян менять помещика. Вспомните Юрьев день.
— Однако его отменили потом, и всё стало хуже рабства.
— Пусть так, но и крепостной строй в России тоже в конце концов отменили, а в Европе феодализм всё же был лучше рабства. В общем, отношения между господами и подданными менялись и менялись в лучшую сторону. Ну а затем настало время капиталистических отношений, таких отношений, где уже не было личной зависимости, а была зависимость только материальная. И эта материальная зависимость обусловлена частной собственностью на средства производства.
— Ну вот, опять марксизм! Вам не надоела эта коммунистическая пропаганда?! — насмешливо воскликнула дама.
— Как вас зовут?
— Полина Сергеевна.
— Я ведь говорил, Полина Сергеевна, о прогрессе в человеческом обществе, — спокойно продолжал Виктор. — Вам хоть понятно, что он направлен в сторону выравнивания личной свободы между его членами? Его цель — равенство, ну а частная собственность стоит у него на пути, а что на пути у прогресса, то обречено.
- Осторожно! Злой препод! - Александра Мадунц - Юмористическая проза
- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика
- Дверь в Вечность - Альмира Илвайри - Фэнтези
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Ребёнок от босса. Научи меня любить (СИ) - Довлатова Полина - Современные любовные романы