Человеческий фактор - Грэм Грин
- Дата:08.08.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Человеческий фактор
- Автор: Грэм Грин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все, что ты делал для нас, и есть твоя благодарность ему. Он бы именно так это и понял. Не терзайся по этому поводу – не сожалей.
– Нет? Но ведь никакими доводами разума не притушить сожаления: сожаление – оно возникает непроизвольно, как и любовь.
А сам тем временем думал о другом: «Немыслимая создалась ситуация – на свете нет ни единого человека, с кем я мог бы говорить обо всем так, как с этим Борисом, а ведь я даже не знаю его настоящего имени». С Дэвисом он говорить так не мог: половина его жизни была скрыта от Дэвиса, как и от Сары, которая понятия не имела о существовании Бориса. Однажды Кэсл даже рассказал Борису про ту ночь в отеле «Полана», когда он узнал насчет Сэма. Куратор все равно что священник для католика: бесстрастно выслушивает твою исповедь, в чем бы ты ни каялся. Кэсл сказал:
– Когда мне сменили куратора и вместо тебя появился Иван, я почувствовал себя невыносимо одиноким. С Иваном я ни о чем не мог говорить – только о делах.
– Мне очень жаль, но я вынужден был уехать. Я спорил но этому поводу с ними. Все сделал, чтобы остаться. Ни ты но своей конторе знаешь, как оно бывает. У нас – такая же петрушка. Каждый сидит в своем ящичке, а в какой ящичек кого посадить, решает начальство.
Как часто Кэсл слышал такое же сравнение у себя на службе. Обе стороны пользуются одними и теми же клише.
Кэсл сказал:
– Пора менять книгу.
– Да. И это все? По телефону ты подал срочный сигнал. Что-то новое насчет Портона?
– Нет. Я вообще не вполне верю всей этой истории.
Они сидели на неудобных стульях но разные стороны письменного стола, точно учитель и ученик. «Что ж, наверное, так бывает и в исповедальне, – подумал Кэсл. – Случается же, что пожилой человек исповедуется в грехах молодому священнику, который мог бы быть его сыном». Во время редких встреч с Иваном разговор у них всегда был короткий: Кэсл сообщал информацию и выслушивал вопросы – все строго по делу. А с Борисом он мог позволишь себе расслабиться.
– Франция – ли было для тебя повышение?
Кэсл взял еще одну сигарету.
– Не знаю. Никогда ведь не знаешь по-настоящему, верно? Возможно, возвращение сюда для меня повышение. Это может означать, что к твоему последнему сообщению отнеслись очень серьезно и решили, что я справлюсь лучше, чем Иван. А может быть, Иван подставился? Ты вот не веришь этой истории насчет Портона, но есть у тебя подлинное неоспоримое доказательство, что ваши люди заподозрили утечку?
– Нет. Но в такой игре, как наша, начинаешь полагаться на интуицию, а ведь текущую проверку всего отдела как-никак провели.
– Ты же сам говоришь – текущую.
– Да, возможно, она и текущая, ведется она вполне открыто, но у меня такое впечатление, что это нечто большее. По-моему, телефон Дэвиса на подслушивании, возможно, и мой тоже, хотя не думаю. Во всяком случае, лучше прекратить эти звонки ко мне домой. Ты ведь читал мое донесение о визите Мюллера и операции «Дядюшка Римус». Я молю Бога, чтобы вы это передали по каким-то другим каналам, если действительно известно об утечке. У меня такое чувство, что мне подбрасывают меченый банкнот.
– Можешь не бояться. Мы были очень осторожны с этим донесением. Хотя я не думаю, чтобы миссия Мюллера была, как ты это называешь, «меченым банкнотом». Портон – возможно, но не Мюллер. Мы получили подтверждение на этот счет из Вашингтона. Мы воспринимаем «Дядюшку Римуса» очень серьезно и хотим, чтобы ты сосредоточил внимание на этой операции. Она может отрицательно сказаться на наших позициях в Средиземноморье, в Персидском заливе, в Индийском океане. Даже в Тихом. С течением времени…
– Никакого течения времени для меня быть уже не может, Борис. Я перевалил за пенсионный возраст.
– Я знаю.
– Хочу выйти в отставку.
– Мы бы это не приветствовали. Ближайшие два года могут иметь принципиальное значение.
– Для меня тоже. И я хотел бы прожить их по своему усмотрению.
– Занимаясь чем?
– Заботясь о Саре и Сэме. Буду ходить в кино. Потихоньку стареть. Для вас же безопаснее отпустить меня, Борис.
– Почему?
– Мюллер был у меня, и сидел за моим столом, и ел нашу пищу, и был любезен с Сарой. Соизволил снизойти. Сделал вид, будто никакого цветного барьера не существует. До чего же мне мерзок этот человек! И до чего я ненавижу весь этот чертов БОСС. Ненавижу людей, которые убили Карсона, а теперь именуют это «воспалением легких». Ненавижу, потому что они пытались засадить в тюрьму Сару и тогда Сэм родился бы в неволе. Так что лучше вам, Борис, пользоваться услугами человека, который не питает ненависти. Ненависть ведь может толкнуть на ошибочные шаги. Она не менее опасна, чем любовь. Так что я вдвойне опасен, Борис, потому что я ведь и люблю. А любовь в обеих наших службах считается пороком.
Он почувствовал огромное облегчение оттого, что мог говорить открыто с кем-то, кто, как он полагал, понимает его. Голубые глаза смотрели, казалось, с искренним дружелюбием, улыбка поощряла его хотя бы на время сбросить с себя тяжесть тайны. Он сказал:
– А «Дядюшка Римус» для меня последняя капля: ведь это значит, что мы за кулисами объединяемся со Штатами, чтобы помочь этим мерзавцам, насаждающим апартеид. Ваши худшие преступления, Борис, всегда в прошлом, а будущее еще не настало. Я не могу повторять, точно попугай: «Вспомните Прагу! Вспомните Будапешт!» – это было уже много лег назад. Людей заботит сегодняшний день, а сегодняшний день – это «Дядюшка Римус». Я стал черным выкрестом, когда влюбился в Сару.
– Тогда почему же ты считаешь, что нам опасно иметь с тобой дело?
– Потому что в течение семи лег я сохранял самообладание, а теперь я его теряю. И теряю из-за Корнелиуса Мюллера. Возможно, шеф по этой самой причине и послал его ко мне. Возможно, шеф хочет, чтобы я сорвался.
– Мы только просим тебя еще немного потерпеть. Конечно, начальная стадия игры всегда самая легкая, верно? Обратная сторона медали еще не столь видна, а необходимость соблюдать тайну не породила еще истерии или чего-то вроде женского климакса. Постарайся не слишком волноваться, Морис. Принимай на ночь валиум и могадон. Приезжай ко мне, как только станет тяжко и тебе захочется выговориться. Так оно будет безопаснее, верно?
– Я ведь уже достаточно сделал и оплатил сполна свой долг Карсону, разве не так?
– Да, конечно, но мы пока не можем тебя потерять – из-за «Дядюшки Римуса». Ты же сам сказал, что стал черным выкрестом.
Кэсл чувствовал себя, как больной, выходящий из анестезии после успешной операции.
Он сказал:
– Извини. Я валял дурака. – Он не мог в точности вспомнить, что именно он говорил. – Дай-ка мне виски, Борис.
Борис открыл шкаф, достал бутылку и стакан. И сказал:
– Я знаю, ты любишь «Джи-энд-Би». – Он щедро налил в стакан и заметил, как мгновенно проглотил виски Кэсл.
– Не стал ли ты перебирать, Морис?
– Да. Но никто этого не знает. Я выпиваю только дома. Сара, правда, заметила.
– А дома как дела?
– Сару тревожат телефонные звонки. Ей чудятся бандиты в масках. Сэм плохо спит – ему снятся кошмары: он же скоро пойдет в подготовительную школу – школу для белых. А я волнуюсь но поводу того, что произойдет с ними обоими, если что-то произойдет со мной. В конце концов что-то всегда ведь происходит, верно?
– Предоставь думать об этом нам. Даю тебе слово: у нас тщательно разработан маршрут твоего бегства. Если произойдет что-то непредвиденное…
– Моего бегства? А как насчет Сары и Сэма?
– Они приедут следом. Можешь нам поверить, Морис. Мы позаботимся о них. Мы ведь тоже умеем проявлять благодарность. Вспомни Блейка – мы заботимся о своих. – Борис подошел к окну. – Путь свободен. Тебе пора в твою контору. А мой первый ученик приходит через четверть часа.
– Какому же языку ты его учишь?
– Английскому. Только не смейся надо мной.
– Английский у тебя почти безупречен.
– Мой первый ученик сегодня – поляк, как и я. Наш эмигрант, не из Германии. Мне он нравится – непримиримый противник Маркса. Ты улыбаешься. Вот это уже лучше. Никогда больше не доводи себя до такого состояния.
– Это все из-за проверки, устроенной безопасностью. Даже Дэвис приуныл, а он-то совсем невинная душа.
– Не волнуйся. Я, кажется, вижу способ, на кого направить их огонь.
– Постараюсь не волноваться.
– Отныне переходим на третий тайник, и, если дело станет худо, тут же дай мне знать – я ведь и нахожусь-то здесь, чтобы помогать тебе. Ты мне доверяешь?
– Конечно, доверяю, Борис. Я бы только хотел, чтобы ваши люди действительно доверяли мне. Эта зашифровка по книге – это ведь жутко медленный и допотопный способ связи, и ты знаешь, как он опасен.
– Дело не в том, что мы тебе не доверяем. Все делается ради твоей же безопасности. У тебя дома в порядке текущей проверки в любую минуту могут устроить обыск. Вначале наши хотели дать тебе микрофишки – я не разрешил. Теперь ты доволен?
- Дядюшка Фистус, или Секретные агенты из Волшебной страны - Кристиан Малезье - Сказка
- Организация бухгалтерского учета в государственных (муниципальных) учреждениях - Коллектив авторов - Прочая научная литература
- Выращивание кроликов. Как содержать, разводить, лечить – советы профессионалов. Лучшие породы - Андрей Лапин - Домашние животные
- Путешествие без карты - Грэм Грин - Биографии и Мемуары
- Как начинались великие религии. История духовной культуры человечества - Джозеф Гаер - Культурология