Хроники неотложного - Михаил Сидоров
- Дата:19.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Хроники неотложного
- Автор: Михаил Сидоров
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— «Бабочка»?
— Да нет же, бант. Настоящий. Как у Карандаша в «Веселых картинках».
Сели. Я сдуру в середине устроился. Сначала поздравляли всех, чуть ли не поименно, затем старичок встал, блаженненький, как Циолковский, и за…бал насмерть, былых поэтов вспоминая. Потом с ответными речами выступили, и лишь минут через сорок чтения начались. Заныли, застенали, пальцами задвигали. Я сижу, ни хера не понимаю. Сначала думал, что не дорос, потом понял — козлы! Особенно когда лауреат вышел, под занавес, как Киркоров. Ничего такой лауреат. Прыщей штук сто, штаны белыми нитками строченные, и значок на груди — «Танк Т-35». Полный …банат, у него даже ботинки под кеды стилизованы. Дольше всех читал, вне регламента: о хренах, о пряниках, о вине кампари…
Устал я. Вышел и бегом в «Корсар», к рокабилам. Рокабилы, когда в ударе, дэцэпэшников исцеляют. С девчонкой познакомился, Музой звали — всю ночь меня потом вдохновляла, едва на работу успел. На носилках спал, между вызовами…
02.39. Поехали за Шестнадцатую. Без сознания во дворе: перепой, спит, нашатырь под нос, драка, мы победили.
— …да ни фига! Баски уже в раннем Средневековье у Ньюфаундленда треску промышляли; ирландские монахи в девятьсот каком-то чуть ли не на байдарке в Америку прошвырнулись; про викингов я вообще молчу, а в Мексике сейчас клады римских монет находят. Так что знал Колумб, куда шел, просто не бакланил на всех углах, а грамотно пропиарил все это дело. Кому надо было, тот помалкивал. Официально считается, что до XVIII века из Атлантики в Тихий ходили только Магеллан, Дрейк и еще двое, забыл кто. А на самом деле флибустьеры с Карибов как на работу туда плавали, испанские форты грабить. Сами они это не афишировали, а в хрониках сплошь да рядом: опять приплывали, уроды, всех наших порезали!..
02.57. Потихоньку двигаемся к дому. Пискаревка. Судорожный припадок: реланиум, витамины, глюкоза, оставлен на месте.
— …там, где я учился, учителя… ммм… своеобразные были. Немку припахали еще и английский преподавать, она, подозреваю, его вместе с нами учила и всем нам стойкий бундесовый акцент привила; а музыкант популярные песни, типа «Крылатых качелей» или «Когда уйдем со школьного двора», на свои мелодии перекладывал…
03.30. Вотчина. Перелом обеих лодыжек — с улицы в Солидарь.
* * *В Александровской народу полно. Каталки заняты, персонал мельтешит, охрана в боксах бычье усмиряет, а от входа до самой травмы, как в застенке, след кровавый по полу, вытирать не успевают. Скорая вся в дедморозовских колпаках почему-то, один Карен с Двадцать второй в стетсоне своем неизменном. Накурено — дышать нечем.
— …она ему так капризно: у вас руки холодные. А Мишка ей: а у вас ноги!
— …и начал их высоким тенором, при медсестрах, мордой об стол тыкать. Они терпели-терпели, а потом и посоветовали ему: больше тестостерона[72] в голосе! Тот и стух сразу. Слышь, дай шляпу померить.
Нахлобучивает, смотрит в зеркало, сдвигает то так, то этак, любуется.
— Да ковбой-ковбой.
— Ага. Только не Мальборо, а Хаггис.
Вваливается Парамон, однокашник. Здоровый, усатый, румяный — кровь с молоком.
— Мушкетерам короля — от гвардейцев кардинала! Здоров, Папульдер!
Так меня в институте называли, от слова «папа» — младенец, которого я на детских инфекциях курировал, после третьего посещения в отцы меня произвел.
— Здорово, Парамоша, с Новым годом тебя. Как оно?
— Невзирая.
— Валерий Саныч, вот вы все знаете…
Парамон — ассистент кафедры, половине присутствующих здесь фельдшеров двойки ставит.
— …лечение геморроя без операции — это как?
— Зализыванием.
У кого-то ожила рация.
— Семьдесят седьмая.
— Семь-семь, слушаю.
— Свободны с адреса. Смерть до прибытия, оставлен с милицией.
Плотный крепыш, нажав тангетку, опережает диспетчера:
— От вскрытия отказался. Актив[73] участковому патанатому.
Хохот.
— Это кто там такой остроумный?
— Угадайте!
Возникает Феликс:
— Веня, тигрятник видел?
— Нет.
— Сходи погляди.
— Чего там?
— Увидишь. Тебе понравится.
В тигрятник стаскивают упившихся Дед Морозов. Зрелище напоминает пейзаж «После битвы». Среди лежащих вповалку тел, там и сям, словно пики, косо торчат золоченые посохи, то и дело слышатся хрипы, зубовный скрежет и тяжкое, стонущее клокотание, вздымаются неестественно вывернутые валенки и трепещут, опадая и взметываясь, седые бороды — впечатление такое, будто здесь полегла рать ополченцев.
Над всем этим стоит скоропомощный человек. Заметив меня, он простирает в сторону павших руку и, выдвинув челюсть, поет:
И горел погребальным костром закат.И волками смотрели звезды из облаков,как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночьи как спали вповалку живые, не видя снов…
— С Новым годом! — Было видно, что он здорово на кочерге.
— Взаимно, всяческих благ.
— И вам… — он икает, — ой-ё… того же.
— Джин?
— Сидр.
Появляется Феликс. Уже вмазавши.
— Здорово, Марик. С наступившим.
Марик важно кивает. Че обращается ко мне:
— Как тебе?
— Сильно. Жаль, фотика нет.
— Все в порядке, ребята нащелкали. Я договорился, нам сделают.
— Ты, я гляжу, уже причастился?
— Да ладно, Вень, два раза всего. Больше не буду, честное медицинское.
— Где Настенька?
— На батарее. Ее там штурмы клеят.
Настенька, падла, тоже угостилась, но, в отличие от Феликса, на нее выпитое подействовало сокрушительно. Она звонко смеется, прильнув к могутному спецу со стетоскопом на шее. Тот нашептывает ей на ушко и, не теряя времени, прихватывает за округлости.
— Так, коллега, мадемуазель сегодня принадлежит исключительно нам.
— Да ладно, дайте отдохнуть девушке.
— У вас свой фельдшер есть, даже два — вот с ними и отдыхайте.
Вокруг смеются. Мы выходим. Настенька идет твердо, но на воздухе чувствует головокружение.
— У-У-У, да ты, ваше благородие, нарезался. Че, в натуре, что за дела?
— Прости, отец, недоглядел.
— Жека, мы ее к тебе, на сиденье, а сами сзади. Пусть поспит малость.
— Куда едем?
— Петра Смородина, двадцать два, у двести восемьдесят девятой квартиры.
— А этаж?
— Двенадцатый.
— Чего там?
— Нарушняк, похоже, у бабушки.
— Вовремя.
— Не говори. Поехали, Жень.
Че болтает.
— Марик когда-то у нас работал. Обожает у тигрятников петь, особенно когда там вцепившись в решетку стоят. Встанет и поет. Высоцкого, например:
Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата-а-а,даже не знаешь, куда на ночлег попаде-е-ешь… —
или стихи читает:
Оковы тяжкие падут,темницы рухнут, и свободавас примет радостно у входа,и братья меч вам отдадут.
Из-за Лехи ушел — несколько лет по ней сох.
— А она?
— А она была холодна, как Снежная королева.
Он вздыхает.
— Э-хе-хе, Леха-Леха… каких людей теряем. Она работает сегодня?
— Угу.
Лариску все-таки доломали, заставили по собственному уйти. На неотлоге сейчас трудится, у себя где-то.
— Давай позвоним ей?
Че с новогодней премии купил дорогой мобильник и теперь играет с ним до умопомрачения: накачал мелодий, поназаписывал всякой дряни, и всякий раз, когда ему дурным голосом сообщают о прибытии очередной эсэмэски, бурно радуется, как кретин в луна-парке.
— Хочешь — звони.
Он набирает номер, долго треплется с ней ни о чем.
Все то же самое: ты где? как дела? вызовов много? чего-нибудь было? а-а-а, у нас, помню, тоже такая фигня была… Peoplearestrange. Выкладывать кучу денег только за то, чтобы регулярно докладывать, где ты?
— У нас? Без заезда… Не, встретить дали… Час примерно… Я? С Джексоном, Веней и Настенькой…
И показывает мне: говорить будешь?
Нет.
— Ладно, пока… Непременно.
Складывает машинку.
— Тебе привет… Ты чего такой?
Я киваю на сотовый:
— Не мое это дело, старик, но лучше б ты на коралловый риф свой слетал. И Новый год в ночном погружении встретил. Знаешь примету?
Задел. За живое задел. Пожалуй, даже резанул по живому.
— Ч-черт, мне и в голову не пришло…
Расстроился. Очень. Как-то даже осунулся сразу.
— Ч-черт! А ты тоже хорош — взял бы да и подсказал.
Возьмет сейчас трубку и выкинет за борт, с него станется.
— Ладно, еще не поздно. Отнеси обратно — через неделю туры в Египет за бесценок пойдут.
— Да, но с приметой-то я пролетел. Блин, какая идея! Зараза ты, Вень, честное слово…
- Всё о приспособлениях для ловли рыбы - Сергей Сидоров - Хобби и ремесла
- Бирюк. Зов одинокого волка - Николай Тертышный - Домашние животные
- Знакомство с Иньес. Путешествие в несбывшееся (сборник) - Валерий Богушев - Русская современная проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Пословицы и поговорки русских уголовников и арестантов - Александр Сидоров - Русская классическая проза