Кокаиновые ночи - Джеймс Боллард
- Дата:10.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Кокаиновые ночи
- Автор: Джеймс Боллард
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Исключено.– Пола бесцельно бродила по гостиной, постукивая каблуками в такт ударам теннисной машине.– К тому же Сэнджер вовсе не странный психиатр. Он оказывал на Биби хорошее влияние. Она пережила с ним самые мрачные дни, до коллапса. Я иногда встречаюсь с ним в клинике. Он застенчивый, даже печальный человек.
– Но любит разыгрывать из себя гуру перед молодыми женщинами. А миссис Холлингер и обувной фетишист Роджер Сэнсом? Вдруг у Сэнсома была темпераментная подружка-испанка, которая приревновала его к пленительной кинозвезде и решила отомстить?
– Пленительной она была сорок лет назад, популярной восходящей звездочкой с сексуальным голосом. Алиса Холлингер, которая жила в Эстрелья-де-Мар, годилась ему в матери.
– И, наконец, племянница, которая смотрит последнюю в жизни телепередачу, ширяясь в ванной. Там, где есть наркотики, всегда есть дилеры. Обычно дилеры сатанеют даже из-за копеечного долга. Здесь они дежурят у входа в дискотеку каждую ночь. Я поражаюсь, почему Фрэнк терпел их присутствие.
Пола повернулась ко мне и нахмурилась. Она была явно удивлена, впервые услышав из моих уст критику в адрес брата.
– Фрэнк управлял преуспевающим клубом. Кроме того, он чрезвычайно терпимо относился ко всему на свете.
– Я тоже, Пола. Я только хотел сказать, что существует сколько угодно мотивов поджога. Когда я в первый раз побывал в доме Холлингеров, то никак не мог взять в толк, кому могло понадобиться его поджечь. Но теперь я вижу слишком много поводов и подозреваю слишком многих.
– В таком случае, почему бездействует Кабрера?
– У него есть признание Фрэнка. С точки зрения полиции, дело закрыто. Кроме того, он, может быть, полагает, что у Фрэнка были и свои причины, вероятно, финансовые. Разве Холлингер не был одним из главных акционеров клуба «Наутико»?
– Вместе с Элизабет Шенд. Вы стояли рядом с ней на похоронах. Поговаривают, что у них с Холлингером когда-то что-то было.
– Это и ее включает в список подозреваемых. Может быть, она не могла простить ему роман с Биби. Иногда люди делают очень странные вещи по самым банальным причинам. Может быть…
– Слишком много всяких «может быть».– Пола попыталась успокоить меня, усадив в кожаное кресло и подложив подушку мне под голову.– Будьте осторожны, Чарльз. Следующее нападение на вас может оказаться куда более серьезным.
– Я об этом думал. Зачем кому-то меня пугать? Это можно объяснить тем, что тот, кто на меня напал, только что приехал в Эстрелья-де-Мар и принял меня за Фрэнка. Может быть, ему заказали убить Фрэнка или только покалечить. Он понял, что я не Фрэнк, и отступил…
– Чарльз, пожалуйста…
Эти мои размышления снова вывели Полу из себя, и она вышла на балкон. Я встал и последовал за ней. Мы стояли у перил. Бобби Кроуфорд все еще обучал своих пловчих, замерших в ожидании старта на глубоком конце бассейна и явно жаждавших броситься во взбаламученную воду.
– Кроуфорда здесь любят, – заметил я.– Его энтузиазм просто подкупает.
– Поэтому он и опасен.
– А он опасен?
– Как все наивные люди. Никто не в силах противиться его обаянию.
Одна из пловчих потеряла ориентацию в бассейне, который настолько вспенился от множества молотивших по воде рук, что походил на изрытое бороздами поле. Отчаявшись, она стояла по плечи в воде, покачиваясь на волнах, а когда попыталась отереть с лица пену, не удержалась и потеряла равновесие. Кроуфорд тут же сбросил сандалии и прыгнул в воду, спеша ей на помощь. Он успокаивал пловчиху, обняв за талию и прижав к груди. Когда она немного пришла в себя, он поддержал ее, показав, как правильно вытянуть руки, и успокоил волну, чтобы она смогла отработать стиль. Она двинулась вперед, а он поплыл рядом и радостно улыбнулся, заметив, что ее округлые бедра снова стали двигаться уверенно.
– Впечатляюще, – сказал я и повернулся лицом к Поле.– А кто он на самом деле?
– Бобби Кроуфорд и сам того не знает. Он за час кем только не успевает побыть. Каждое утро он достает свои личины из платяного шкафа и решает, которую из них надеть.
Она говорила с ядовитым сарказмом, боясь, как бы я не заподозрил ее в том, что она тоже не в силах устоять перед обаянием Кроуфорда, но вместе с тем, казалось, не осознавала, что на губах у нее играет нежная улыбка, как у любовницы, вспоминающей былой роман. И обаяние, и самоуверенность Кроуфорда явно сердили ее, а я задавался вопросом, не вскружил ли он голову и ей. Для Кроуфорда, наверное, игра с этой угрюмой и остроумной докторшей была труднее и увлекательнее, чем состязание с теннисной машиной.
– Пола, не слишком ли вы к нему строги? Он довольно симпатичный.
– Конечно, еще бы. На самом деле этот парень мне нравится. Он вроде большого щенка, которого посещают множество странных идей, а он и понятия не имеет, как их пережевать и претворить в жизнь. Теннисист-бездельник, прослушавший курс гуманитарных наук в открытом университете. Он думает, что дешевая книжка по социологии в мягкой обложке способна дать ответ на все вопросы. Но вообще-то он довольно забавный.
– Я хочу поговорить с ним о Фрэнке. Ему, наверное, известно все об Эстрелья-де-Мар.
– Держу пари, так оно и есть. Мы все здесь пляшем под его дудку. Бобби изменил нашу жизнь, да и пациентов у нас в клинике с его появлением поубавилось. До его приезда это был громадный конвейер, поглощающий деньги пациентов, которых мы лечили от пристрастия к наркотикам: алкоголизм, утрата интереса к жизни, последствия злоупотребления бензоседуксеновыми транквилизаторы… Но стоило Бобби Кроуфорду просунуть голову в приоткрытую дверь палаты, как все ожили и стремглав понеслись на теннисные корты. Он удивительный человек.
– Полагаю, вы хорошо его знаете.
– Слишком хорошо.– Она рассмеялась, вспомнив что-то свое.– Я говорю гадости, правда? Вам будет приятно услышать, что он не очень хороший любовник.
– Почему?
– Для этого он недостаточно эгоистичен. Эгоистичные мужчины – самые лучшие любовники. Они готовы постараться, чтобы женщина получила удовольствие, зная, что потом смогут рассчитывать на большее для самих себя. Кажется, вы вполне способны это понять.
– Я стараюсь не понимать. Вы очень откровенны, Пола.
– Ах… Но откровенность – искусный способ скрыть истину.
Проникаясь к ней все более теплыми чувствами, я осторожно обнял ее за талию. Она мгновение колебалась, но потом прильнула ко мне. Она виртуозно демонстрировала независимость и самообладание, но на самом деле была лишена уверенности в себе. Эта черточка ее характера восхищала меня. В то же время она флиртовала со мной, словно поддразнивая меня и лишний раз напоминая, что Эстрелья-де-Мар – это шкатулка с секретом, от которой у нее, возможно, есть ключи. Я уже подозревал, что она знает о пожаре и признании Фрэнка намного больше, чем рассказала мне.
Я повел ее с балкона в гостиную, а затем потянул в затененную спальню. Когда мы остановились в полумраке, я положил руку ей на грудь, медленно обводя указательным пальцем голубую вену, змеившуюся по загорелой коже, прежде чем исчезнуть в теплых глубинах ниже соска.
Она с любопытством наблюдала, что будет дальше. Не отталкивая мою руку, она сказала:
– Чарльз, прислушайтесь к совету доктора. На сегодня вам хватит стрессов.
– Секс с вами чреват большим стрессом?
– Секс со мной – это всегда сплошной стресс. Очень немногие мужчины в Эстрелья-де-Мар это подтвердят. Я больше не хочу ходить на кладбище.
– Следующий раз, когда мне случится там быть, почитаю эпитафии. Там что, похоронены сплошь ваши любовники, Пола?
– Нет, там их всего один-два. Как говорится, врач может похоронить свои ошибки.
Я прикоснулся к тени на ее щеке, напоминавшей темное помутнение на фотопленке.
– Кто поставил вам синяк? Сильно же вас стукнули.
– Пустяки.– Она прикрыла синяк рукой.– Я занималась в тренажерном зале. Кто-то на меня случайно налетел.
– В Эстрелья-де-Мар царят грубые нравы. Прошлой ночью на автомобильной стоянке…
– Что-то случилось?
– Я не уверен. Если это была игра, то очень жестокая. Какой-то друг Кроуфорда пытался изнасиловать девушку. Но, как ни странно, она, кажется, не очень сопротивлялась.
– Это похоже на Эстрелья-де-Мар.
Высвободившись, она села на кровать и разгладила покрывало, как будто искала отпечаток тела Фрэнка. Казалось, Пола забыла о моем присутствии. Потом она взглянула на часы, вернувшись к своей прежней роли – уверенности в себе и самообладанию.
– Мне нужно идти. Вы не поверите, но в клинике еще есть несколько пациентов.
– Конечно.
Когда мы дошли до двери, я спросил:
– А почему вы стали врачом?
– А вдруг я – хороший врач?
– Уверен, что самый лучший. Ваш отец – врач?
– Он – пилот австралийских авиалиний. Моя мать ушла от нас, познакомившись с австралийским адвокатом, дожидавшимся в аэропорту своего рейса.
- Мистер Ф. это мистер Ф. (пер. В.Гольдича) - Джеймс Боллард - Социально-психологическая
- Дворец памяти. 70 задач для развития памяти - Гарет Мур - Менеджмент и кадры
- Еврейское остроумие. Чисто еврейская профессия - Юлия Белочкина - Анекдоты
- Стражи незримых границ - Ирина Гусева - Фэнтези
- Жизнь без границ. Нравственный закон - Владимир Жикаренцев - Здоровье