Сад господина Ничке - Корнель Филипович
- Дата:18.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Сад господина Ничке
- Автор: Корнель Филипович
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через некоторое время Ничке все же стало лучше, и он понемногу начал поправляться. Большую часть времени он теперь проводил, сидя в кресле у себя в комнате. Иногда госпожа Рауш выносила кресло на крыльцо, чтобы он мог наблюдать, как она вместо него занимается прополкой, окучиванием, поливом и сбором первого урожая. Время от времени они с госпожой Рауш обменивались соображениями относительно урожайности и способов ухода за землей, причем Ничке с удовлетворением отмечал, что госпожа Рауш, хотя и превосходно знала, как обрабатывать землю, никогда ничего не предпринимала без его согласия.
– Может быть, пасынковать помидоры? – спрашивала его госпожа Рауш.
– Пожалуй, да, – немного подумав, соглашался Ничке.
Или:
– Не кажется ли вам, что нужно закрыть цветную капусту листьями, а то будет некрасивая, желтая? – обращалась она к нему с вопросом.
– Если у вас нет более срочной работы, то пожалуйста, – отвечал Ничке.
Копфу так и не удалось создать квартет, так как Ничке, едва почувствовав себя немного лучше, на месяц уехал к дочери. Но еще до отъезда – словно в подтверждение того, что беда не ходит в одиночку, – произошло одно довольно неприятное событие. А именно: однажды утром Ничке вдруг услышал звонок и, выглянув в окно, увидел напротив своего дома фургончик с надписью: «Götz u. Söhne – Hochu. Tiefbauunterneh-mung».[2] Прибывшие на этой машине люди были тут, наверно, уже порядочное время, так как успели установить посреди улицы теодолит и треножник, направленный трубой в сторону дома господина Ничке. Двое итальянских рабочих в пестрых шапках с козырьками, черные, как дьяволы, на другой стороне улицы приподнимали киркой плиты тротуара. Возле калитки стоял человек, похожий на мастера, и смотрел в окна дома господина Ничке. Ничке набросил на пижаму халат и вышел в сад.
– Мы приехали, – весело заявил человек, похожий на мастера.
– Простите, а по какому делу? – спросил Ничке, не открывая калитки.
– Будем копать. Мы это сделаем быстро – раз, два.
– Копайте, сколько влезет, но при чем тут я? – сказал Ничке, похолодев от волнения.
Человек, похожий на мастера, рассмеялся:
– К сожалению, дорогой хозяин, у нас нет вертолета…
– Где же вы хотите копать?
– Как где? У вас в саду!
– Вы с ума сошли! – воскликнул Ничке, стараясь преодолеть внезапно напавшую на него одышку.
Человек вовсе не счел себя обиженным. Поведение Ничке он принял, видимо, за следствие какого-то недоразумения. Очень вежливо он объяснил, что фирма, которую он представляет, ведет по заказу армии земляные работы и прокладывает кабель, необходимый для питания каких-то устройств, сооружаемых на территории, находящейся по ту сторону сточной канавы, что на задах владения господина Ничке. Ров предполагается выкопать за шесть часов, приблизительно столько же времени понадобится, чтобы проложить кабель и засыпать ров. Завтра, примерно в это же время, все будет закончено. Представитель фирмы «Гёц» сказал еще, что придется выкопать два молодых деревца и все георгины, добавив при этом, что потеря не так уж велика, если учесть, что их владелец получит за все убытки соответствующее вознаграждение.
Перед запертой калиткой, ибо Ничке и не думал уступать, состоялась бурная дискуссия, в которую активно включился привлеченный шумом господин Копф и изрядная толпа прохожих. Господин Копф придерживался мнения, что гражданин немецкого государства должен быть заблаговременно предупрежден о том, что какие-то власти имеют намерение посягнуть на его собственность. А господин Ничке имеет право и не согласиться.
– Надеюсь, вы этого не сделаете? – спросил представитель фирмы «Гёц».
– Нет, сделаю! – воскликнул Ничке. Он ясно представил себе, как после раскопок будет выглядеть его сад, и почувствовал внезапный прилив горечи и злости.
– Во время войны мы понесли большие потери, и никаких разговоров не было, – сказал представитель фирмы «Гёц» и повернулся к господину Ничке спиной.
– Во время войны – другое дело, а сейчас войны нет! – крикнул Ничке и схватился за грудь. Ему показалось, что сердце его подпрыгнуло и вот-вот вырвется из груди. К калитке, расталкивая собравшихся, пробивалась госпожа Рауш.
– Что здесь происходит?! – воскликнула она. – Как вы выглядите, господин Ничке, ведь вам нельзя волноваться! – Затем она повернулась к человеку, которого сразу определила, как виновника случившегося. – Господин Ничке только что встал после тяжелой болезни. Неужели вы хотите, чтобы на вашей совести была смерть человека?!
Так как все симпатии окружающих были явно на стороне господина Ничке, а тот не открыл калитку даже для госпожи Рауш, представитель фирмы «Гёц» прекратил осаду. Рабочие сложили инструменты, погрузили их в машину, и бригада укатила.
Вскоре Ничке узнал, что среди накопившейся корреспонденции, которую госпожа Рауш, чтобы не раздражать больного, спрятала в буфете (ей показалось, что там какие-то счета и напоминания), было также письмо из магистрата, уведомлявшее господина Ничке, что планом строительных работ предусмотрена установка кабеля, проходящего также и через его участок. Письмо содержало оговорку, согласно которой господину Ничке, как владельцу участка, полагалось полное вознаграждение за весь ущерб, который мог быть нанесен земляными работами его собственности. Это его несколько успокоило. Дело тут даже не в возмещении убытков, а в престиже владельца собственности – ведь каждый человек хочет чувствовать себя свободным и независимым и не любит, когда это ставят под сомнение.
На следующий день, перед обедом, как раз накануне отъезда к дочери, Ничке получил возможность окончательно уладить этот вопрос, который стоил ему столько нервов. Госпожи Рауш дома не было, она уехала в город за покупками, а Ничке потихоньку собирался в дорогу, укладывая в чемодан какие-то мелочи, когда вдруг раздался звонок. Ничке выглянул в окно и увидел перед своим домом большой серый «мерседес», а возле калитки офицера в мундире летчика. Ничке нажал кнопку, офицер толкнул калитку и легким шагом направился к крыльцу. В левой ладони он держал сложенные перчатки, а правой делал движения, словно бы с кем-то разговаривал или напевал какую-то мелодию. Ничке снял халат, надел пиджак и открыл входную дверь.
– Я имею удовольствие видеть господина Рудольфа Ничке?
– Да. Чем я могу быть вам полезен, господин полковник?
– Разрешите представиться – фон Тристенгауэр.
– Ничке. Очень приятно познакомиться. Заходите, пожалуйста, прошу вас, – добавил Ничке, ибо гость стоял, видимо, ожидая приглашения.
Полковник вошел, положил перчатки в фуражку и оставил ее в прихожей на столике.
– Чем могу служить? – еще раз спросил Ничке, когда они расположились у него в комнате, и придвинул к гостю коробку с сигаретами.
– Благодарю вас, я не курю, – сказал полковник, встав и слегка щелкнув каблуками.
Ничке не без некоторого удовольствия отметил про себя, что у этого молодого человека, которому в конце войны было не более двадцати лет, – а теперь он уже полковник, – хорошие манеры. Он производил впечатление человека сосредоточенного и вместе с тем по-юношески робкого и застенчивого. Впечатление это помогло Ничке избавиться от чувства неприязни или даже враждебности к человеку, о цели визита которого он сразу догадался. Он скорее почувствовал к нему нечто вроде симпатии, если не благодарности, и мог слушать речь молодого офицера с вниманием и без предубеждения. Все, что он от него услышал, касалось права распорядиться полоской земли шириной в сорок пять сантиметров, лежащей на глубине полутора метров под поверхностью сада господина Ничке, – права, которого Ничке не хочет предоставить германской армии.
Ничке узнал также, что дело, заставившее полковника прийти к нему, имеет огромное значение для обороны и будущего страны. В траншее, рытье которой, как это признал сам полковник, столь грубо нарушает право собственности господина Ничке, будет проложен кабель, необходимый для питания военной аппаратуры, устанавливаемой на огороженном проволокой, заброшенном и заросшем сорняками участке. Попутно полковник заметил, что протекающий за оградой сада господина Ничке ручей, не доставляющий удовольствия ни своим видом, ни запахом, будет при проведении работ во внеочередном порядке отведен в бетонную трубу и засыпан землей. Впрочем, полковник пришел не ради этой вонючей канавы, а по серьезному делу: он пришел попросить господина Ничке оказать важную услугу государству и народу. Времена меняются, сменяются правительства, уходят люди. Но есть еще нечто, что стоит над временем и правительствами, над политикой и человеческими страстями, именно оно заставило немцев приносить жертвы, которые повергли в изумление весь мир и дали им возможность выходить победителями из любого положения. Разве каждый из нас, немцев, не был готов всегда, когда этого требовала история, отказаться не только от какой-то части, но и от всего своего имущества и отдать даже жизнь ради идеи, которая столь лапидарно выражена в поговорке: «Gemeinnutz gent vor Eigennutz».[3] Времена меняются, и вот представитель германской армии приходит к гражданину Рудольфу Ничке – не с требованием, а с просьбой. Не как насильник, а как проситель…
- Букет из народных преданий - Карел Яромир Эрбен - Мифы. Легенды. Эпос
- Блюз ночного дождя - Анна Антонова - Детская проза
- Капли девонского дождя - Рудольф Константинович Баландин - География
- Книга дождя. Повесть - Дмитрий Волчек - Русская современная проза
- Господин Наставник - Кендалл Райан - Современные любовные романы