Сад господина Ничке - Корнель Филипович
- Дата:18.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Сад господина Ничке
- Автор: Корнель Филипович
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У каждого человека бывают хорошие и плохие минуты. С некоторых пор Ничке был не в форме, все его раздражало и действовало ему на нервы. Если бы не плохое настроение, возможно, воспоминание об убитом дрозде и беспокойство за судьбу осиротевшей птицы не так остро подействовали бы на него. Как человек с нарушенным внутренним равновесием, которому угодили в больное место, Ничке теперь бурно реагировал на все. Он решил, что должен немедленно сделать то, что давно следовало сделать. Ничке был возмущен и готов на все. И вот, вымыв руки и надев галстук, он уже стоял у порога виллы Тренча и нажимал кнопку звонка. Ждать пришлось довольно долго. Он стоял, перечитывал медную табличку с надписью «Д-р Йозеф Тренч – окружной судья» и рассматривал старомодный витраж, на котором была изображена женщина с обнаженной грудью, держащая на голове корзину с фруктами. Ничке собирался позвонить еще раз, когда за дверьми послышались шаги и чей-то голос спросил:
– Кто там?
– Рудольф Ничке, сосед!
Дверь отворилась. Судья Тренч был в туфлях и домашней куртке.
– Чем могу быть полезен? – спросил он.
– Я, господин доктор, по одному делу, как сосед.
– Пожалуйста, пройдите; прошу извинения за мой костюм, но сегодня суббота, и я по-домашнему. Жена в городе, мальчишки куда-то умчались, а я немного вздремнул. Прошу вас, пройдемте ко мне в кабинет!
На стене над столом висел портрет молодой женщины в красном платье. В длинных пальцах женщина держала папиросу, дым тоненькой струйкой вился вверх. В черном шкафу, за стеклом, – толстые книги в кожаных переплетах. Над книжным шкафом – крест, но какой-то странный, нездешний, во всяком случае – не протестантский. «А может, этот Тренч еврей? – подумал Ничке. – Говорят, будто он всю войну и много лет перед войной провел где-то за границей – во Франции или Испании, а может быть, даже и в России? Но на еврея он не похож. Нос у него большой, но слишком тонкий, губы поджатые, и он совсем не лопоухий».
– Я уже давно хотел с вами познакомиться. Мы ведь близкие соседи. Ваш дом там, около Домерацки, Копфа, Линке? – спросил Тренч, снимая очки и глядя в глаза господину Ничке.
– Да.
– У вас порядок, чистота, чудесный сад. А у меня все заросло сорняком, одна крапива да лопухи, как в заброшенном замке…
– В этом тоже есть своя прелесть.
– Прелесть прелестью, а я предпочитаю порядок. Но моя жена работает в городе, она врач, а мальчишки – разве их заставишь работать, когда у них в голове совсем другое?
Ничке с удовлетворением отметил, что беседа идет по правильному руслу, и спросил:
– Сколько лет вашим сыновьям?
– Старшему пятнадцать, а младшему в июле исполнится тринадцать.
– Да, это самый трудный возраст. Мальчики в этом возрасте способны на все. Мне крайне неприятно, но я вынужден пожаловаться на ваших сыновей…
– Интересно, что же опять натворили мои сорванцы, снова, наверное, выбили стекло? – спросил Тренч весело, но не без некоторого злорадства в голосе.
– Стекло это пустяк. Они мне доставили совсем другого рода неприятность…
Тренч, глядя в глаза господину Ничке, даже наклонился в его сторону.
– Вы меня огорчили, господин Ничке. Но что они все-таки натворили?
– Они застрелили из малокалиберки дрозда, и у меня есть основания полагать, что сегодня такая же судьба постигла вторую птицу.
– Постойте, постойте. Во-первых, если это сделали они, то не из малокалиберки, а из духового ружья.
– Возможно, я в этом плохо разбираюсь.
– Однако расскажите, как это произошло?
– Два месяца назад я нашел у себя в саду мертвого дрозда. Он лежал недалеко от изгороди. На груди у него была огнестрельная рана, перья слиплись от крови…
– Это очень неприятно… Вы курите? – Тренч надел очки и потянулся к коробке с сигаретами и сигарами.
Оба закурили, наступила пауза. Через некоторое время судья Тренч продолжал:
– Если я правильно понял вас, вы считаете эту птицу чем-то вроде своей собственности, верно? Но ведь вы не держали ее в клетке?
– В моем саду свили себе гнездо дрозды, я видел их ежедневно. Слышал их щебет. Я просто привязался к ним, – сказал Ничке раздраженным тоном.
– Я вас понимаю. Это неприятная утрата. Очень неприятная. – Тренч снова на мгновение замолк, потом произнес: – Но почему вы приписываете эту утрату, так сказать, действиям моих сыновей?
– У них есть оружие, они стреляют. Я без конца слышу эти хлопки. Только что я снова слышал выстрел в вашем саду.
– Вокруг полно духовых ружей. У каждого второго мальчишки есть такое ружье.
– Я постоянно наблюдаю, как они носятся с этими ружьями, – сказал Ничке и сам почувствовал, что все его обвинение зиждется на очень зыбких основаниях.
– Вы упомянули вначале, что у вас есть основания обвинять моих сыновей в убийстве второго дрозда. Какие это основания?
– Просто я давно уже не вижу птицу в своем саду.
Ничке ожидал, что судья Тренч спросит, не считает ли он, что птица могла просто улететь в другое место, но Тренч этого не спросил. Ничке подумал, что Тренч сделает все, чтобы защитить своих сыновей; было бы странно, если бы он поступил иначе. Вообще судья Тренч за время этого разговора очень изменился, изменилось и его лицо: нос обострился, уши, казалось, еще больше прижались к черепу. Он был весь настороже, как полицейская собака. «Странно, почему он не воспользуется слабыми пунктами моего обвинения?» – подумал Ничке с некоторым беспокойством. Судья Тренч отвернулся и посмотрел через окно в сад. А потом сказал:
– Ну что ж, поиграем в следствие. Возможно, это сделали они. Я не хочу выгораживать сыновей, но вы понимаете, что мне, как отцу, нелегко их и осуждать. Извините!
Он встал, с трудом открыл туго поддававшееся окно и крикнул:
– Артур, Эвальд! Где вы?
– Я здесь, папа!
– Позови Артура, и зайдите оба ко мне на минутку. Потом снова будете бегать.
Тренч закрыл окно, сел за стол и сказал:
– Помнится, когда мне было семь или восемь лет, я убил маленького котенка. Сейчас я уже не припомню за что, а вернее – зачем я это сделал. Но тогда я сделал это сознательно. Впрочем, дело не в подробностях. А сейчас, господин Ничке, я не мог бы убить даже мухи. Может, я немного преувеличиваю, но, во всяком случае, воробья – наверняка нет…
– Да, человек меняется, – сказал Ничке.
В прихожей раздался грохот, будто кто-то пытался выломать дверь, потом послышался стук, и в комнату, не ожидая разрешения, ввалились двое мальчишек. Они отнимали друг у друга какую-то вещицу, толкаясь и вертясь при этом, как бильярдные шары.
– Что это за возня! – не слишком сурово прикрикнул на них Тренч. – Поздоровайтесь!
– Здравствуйте, – пробормотали мальчики, еле взглянув на господина Ничке. Младший, воспользовавшись моментом, вырвал что-то у старшего. Оба были потные и грязные.
– Эвальд, положи сейчас же на стол, – сказал Тренч.
Мальчик повиновался. Ничке и Тренч взглянули на то, что он вынул из кармана и положил на край письменного стола, и оба подумали, что это пустяковина, которую можно найти в траве, в канаве, на помойке и которая может на что-нибудь пригодиться только детям.
– Послушайте, ребята, – начал Тренч. – Скажите мне, вы знаете, чем отличается дрозд от воробья?
– Дрозд черный, в три раза больше, чем воробей, к у него желтый клюв. Он быстро бегает по земле. Довольно хорошо умеет петь, – без запинки и, как показалось господину Ничке, не без иронии произнес младший.
– Дрозд-самец – черный, а самка посветлее, иногда даже коричневая, – добавил старший.
– Хорошо. Я вижу, вы разбираетесь в птицах. А теперь ты, Эвальд, пойди в спальню, только не подслушивай, мы тут играем в одну игру, и это будет нечестно. Потом я тебя позову.
Мальчик, закрывая за собой дверь, скорчил какую-то непонятную мину. Тренч тихо сказал:
– Артур, подойди поближе. Скажи, кто из вас убил дрозда?
– Не я и, наверно, не Эвальд. Мы не стреляем по дроздам.
– А по воробьям и другим птицам стреляете?
– Нет. Может, только по воробьям. Раза два стреляли, – сказал Артур и оглянулся на дверь, за которой скрылся брат.
– Хорошо. Можешь идти. Принеси только ваше ружье и несколько патронов. Нет, не теперь, а когда Эвальд выйдет отсюда.
– Хорошо! – ответил Артур, повернулся и вышел.
– Эвальд, – позвал Тренч и внимательно посмотрел на господина Ничке. – Эвальд, можешь войти!
Мальчик вошел, остановился и взглянул на предмет, лежащий на столе. Ничке только теперь догадался, что это такое: это было нечто, похожее на алюминиевую крышку от чайника. Она, по-видимому, побывала в огне, частично расплавилась и покорежилась.
– Скажи мне, Эвальд, почему вы застрелили дрозда?
– Никакого дрозда я не застрелил, – ответил мальчик.
Судья Тренч недовольно поморщился и сказал:
– Вы сваливаете один на другого. Артур сказал, что это сделал ты.
– Артур свинья.
- Букет из народных преданий - Карел Яромир Эрбен - Мифы. Легенды. Эпос
- Блюз ночного дождя - Анна Антонова - Детская проза
- Капли девонского дождя - Рудольф Константинович Баландин - География
- Книга дождя. Повесть - Дмитрий Волчек - Русская современная проза
- Господин Наставник - Кендалл Райан - Современные любовные романы