Любите ли вы Брамса? - Франсуаза Саган
- Дата:31.10.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Любите ли вы Брамса?
- Автор: Франсуаза Саган
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Любите ли вы Брамса?"
📚 "Любите ли вы Брамса?" - это захватывающий роман от известной французской писательницы Франсуазы Саган, который рассказывает о сложных отношениях, страсти и предательстве.
Главный герой книги, молодой и талантливый музыкальный критик, оказывается втянутым в запутанную сеть интриг и страстей, которая перевернет его жизнь с ног на голову. В поисках истины и своего места в этом мире, он сталкивается с трудными решениями и непредсказуемыми последствиями.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в мир увлекательных историй, которые захватывают с первых минут. "Любите ли вы Брамса?" - одна из таких книг, которая оставит незабываемые впечатления и заставит задуматься о важных жизненных ценностях.
Не пропустите возможность погрузиться в мир литературы и насладиться увлекательным сюжетом, который перевернет ваше представление о любви, дружбе и предательстве.
Погрузитесь в атмосферу загадочности и страсти вместе с аудиокнигой "Любите ли вы Брамса?" и насладитесь каждой минутой прослушивания!
Об авторе:
Франсуаза Саган - французская писательница, автор множества известных произведений, покоривших сердца читателей по всему миру. Её работы отличаются глубоким психологическим анализом персонажей и захватывающим сюжетом, который не отпускает до последней страницы.
Не упустите возможность познакомиться с творчеством этого талантливого писателя и окунуться в мир его увлекательных историй.
Погрузитесь в мир литературы вместе с аудиокнигами современной прозы на сайте knigi-online.info и откройте для себя новые грани в мире слова и воображения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чувства тут ни при чем, Симон. Речь идет о том, что ты пьешь, бездельничаешь, тупеешь. Я говорила тебе, чтобы ты работал. Тысячу раз говорила. А сейчас говорю в последний раз.
– А дальше что?
– А дальше то, что я не смогу тебя видеть, – ответила она.
– Значит, ты можешь меня вот так бросить, – задумчиво произнес он.
– Да.
Потом повернулась к нему и заговорила:
– Послушай, Симон…
Он присел на край кровати, с каким-то странным выражением пристально глядя на свои руки. Затем медленно поднял ладони и закрыл ими лицо. Она озадаченно молчала. Он не плакал, не шевелился, и Поль показалось, что никогда в жизни она не видела человека, охваченного таким безысходным отчаянием. Она вполголоса окликнула его, как бы желая отвратить неуловимую для нее самой надвигавшуюся опасность, потом подошла к нему. Он тихонько раскачивался всем телом, сидя на краю постели, все еще не отнимая рук от лица. Ей подумалось, что он просто пьян, и она дотронулась до него, желая прекратить это бессмысленное раскачивание. Потом попыталась отнять от его лица ладони, но он не давался, и тогда она опустилась на колени и взяла его за кисти обеих рук.
– Симон, погляди на меня… Симон, перестань дурачиться.
Ей удалось отвести его руки, и он поглядел на нее. Лицо у него было застывшее, неподвижное, как у статуи, и даже глаза такие же незрячие. Невольным движением она положила ладонь на его веки.
– Да что с тобой, Симон?.. Скажи, что с тобой…
Он нагнулся, прижал свою голову к ее плечу и глубоко вздохнул, как очень уставший человек.
– А то, что ты меня не любишь, – спокойно произнес он, – и, как бы я ни старался, все напрасно… И то, что с самого начала я знал, что ты меня прогонишь. И то, что я ждал, покорно согнув спину, а иногда все-таки надеялся… Вот это-то хуже всего – надеяться, особенно ночью, – прибавил он, понизив голос, и она почувствовала, что краснеет. – И вот сегодня это случилось – то, чего я ждал уже целую неделю, и никакой джин в мире не может меня успокоить. Я чувствовал, что ты потихоньку меня ненавидишь. И вот, Поль… – И тут же повторил: – Поль…
Она обхватила его обеими руками и прижалась к нему со слезами на глазах. Она слышала свой собственный шепот, ободряющие слова: «Симон, ты с ума сошел… совсем как ребенок… Дорогой мой, бедняжка ты мой любимый…» Она покрывала поцелуями его лоб, его щеки, и вдруг ее пронзила жестокая мысль, что вот она уже и вступила в стадию материнской любви. В то же самое время что-то в ней упорствовало, находило усладу в том, что, убаюкивая Симона, она баюкает их старую общую боль.
– Просто ты устал, – сказала она. – Вошел в роль покинутого человека и доигрался, стал жертвой собственной выдумки. Я дорожу тобой, Симон, ужасно дорожу. Правда, все это последнее время я была к тебе не так внимательна, но это из-за работы, только из-за работы.
– Только поэтому? Значит, ты не хочешь, чтобы я ушел?
– Сегодня нет, – улыбнулась она. – Но я хочу, чтобы ты работал.
– Я сделаю все, что ты захочешь, – произнес он. – Приляг со мной, Поль, мне было так страшно! Ты так мне нужна. Обними меня, не шевелись. Ненавижу, когда на платье столько всего наворочено. Поль…
Потом она лежала не шевелясь. Он молчал, еле слышно дышал у ее плеча, и, когда Поль положила ладонь на его затылок, ее вдруг охватило такое пронзительное, такое мучительное чувство собственности, что она поверила, будто его любит.
На следующее утро он отправился на работу, с грехом пополам помирился со своим патроном, проглядел дела, раз шесть звонил Поль, занял денег у матери, которая даже обрадовалась этому, и вернулся к Поль в половине девятого с видом человека, изнуренного работой. Последние два часа он провел в баре, играл в 421 с единственной целью вернуться домой с достоинством. А про себя он думал, что убивать время таким образом – скучнейшее занятие и что ему придется немало помучиться, заполняя пустые часы.
Глава 15
Обычно Роже и Поль в феврале отправлялись на недельку в горы. Между ними было договорено, что независимо от их сердечных дел (а в те времена речь могла идти только о сердечных делах Роже) они непременно урвут для себя в течение зимы несколько спокойных дней. Как-то утром Роже позвонил в контору Поль, сообщил, что уезжает через десять дней, и осведомился, брать ли билет на ее долю. Оба замолчали. Поль с ужасом спрашивала себя, чем объясняется это приглашение: инстинктивной потребностью в ее присутствии, угрызениями совести или просто желанием разлучить ее с Симоном. Только первый мотив мог бы поколебать ее решимость. Но она прекрасно знала, что никакие слова Роже не дадут ей уверенности в том, что их совместное пребывание в горах не превратится для нее в пытку. И в то же время, вспомнив, каков Роже в горах, как он, жизнерадостный, улыбающийся, стремглав несется по горным тропинкам, увлекая ее, испуганную, за собой, Поль почувствовала, что сердце ее разрывается от боли.
– Ну так как же?
– Не думаю, чтобы это было возможно, Роже. Мы будем притворяться, что… словом, что мы ни о чем другом, кроме гор, якобы не думаем.
– Для того-то я и уезжаю, чтобы ни о чем не думать. И поверь, вполне на это способен.
– Я поехала бы с тобой, если бы ты… (ей хотелось добавить: «Если бы ты был способен думать обо мне, о нас», – но она промолчала)…если бы ты действительно во мне нуждался. Но ты прекрасно проживешь там без меня или… с кем-нибудь другим.
– Ладно. Насколько я понимаю, ты просто не хочешь сейчас уезжать из Парижа.
«Он имеет в виду Симона, – подумала Поль. – Почему это никто не желает отделять видимость от сути?» И она подумала также, что в течение месяца видимость жизни с Симоном стала ее повседневной, реальной жизнью. И возможно, именно по вине Симона она отказала Роже при первом же звуке его голоса.
– Если угодно, это так… – сказала она.
Оба помолчали.
– Ты, Поль, сейчас не особенно хорошо выглядишь. У тебя усталый вид. Если ты не желаешь ехать со мной, все равно поезжай с кем-нибудь. Тебе это необходимо.
Голос его звучал печально и ласково, и на глаза Поль навернулись слезы. Да, она нуждалась в Роже, нуждалась в том, чтобы он охранял ее всегда, а не дарил ей эти десять дней на бедность. Ему полагалось бы это знать; есть же предел всему, даже мужскому эгоизму.
– Тогда я, конечно, поеду, и мы будем посылать друг другу открытки с одной вершины на другую.
Он повесил трубку. А если он просто просил у нее помощи, и она ему отказала? Хорошо же она его любит! И все же она смутно почувствовала, что была права, что ее право, если не долг, – быть требовательной и страдать от этой требовательности. Как-никак она женщина, которую страстно любят. Обычно она бывала с Симоном в соседних безлюдных ресторанчиках. Но, вернувшись к себе сегодня вечером, она столкнулась с ним в дверях; на нем был темный костюм, волосы он причесал особенно тщательно – словом, вид у него был торжественный. Она снова, в который раз, подивилась его красоте, кошачьему разрезу глаз, безупречному рисунку рта и весело подумала, что у этого мальчугана, который ждет ее целыми днями, зарывшись в ее платья, наружность рыцаря и сокрушителя женских сердец.
– До чего же ты великолепен! – воскликнула она. – Что случилось?
– Мы будем развлекаться, – изрек он. – Пойдем пообедаем в каком-нибудь шикарном ресторане, а потом потанцуем. Но ты не думай, я, если хочешь, готов остаться дома и съесть обыкновенную яичницу. Просто мне не терпится вывести тебя в свет.
Он снял с нее пальто, она заметила, что от него пахло туалетной водой. В спальне на кровати было разложено ее вечернее, очень декольтированное платье, которое она надевала только раза два.
– Оно мне больше всех нравится, – объяснил Симон. – Хочешь коктейль?
Он приготовил ее любимый коктейль. Поль растерянно присела на постель: итак, она спустилась с гор, чтобы попасть на светский вечер! Она улыбнулась Симону.
– Ты рада? Ты хоть не особенно устала? Если хочешь, я сейчас же переоденусь и мы останемся дома.
Он уперся коленом в край постели и взялся за отвороты пиджака, готовясь его снять. Прижавшись к нему, она просунула руку под его рубашку и ощутила ладонью горячую кожу. Да, он был живой, по-настоящему живой…
– Что ж, хорошая мысль, – сказала она. – Значит, ты настаиваешь именно на этом платье? А по-моему, у меня в нем какой-то полубезумный вид.
– Я люблю твою наготу, – ответил он, – а это платье более открытое, чем другие. Я все перерыл.
Она взяла стакан, выпила. Ведь могло быть и так, что она вернулась бы одна в свою квартиру, прилегла бы с книгой в руках, поскучала бы немного, как часто скучала до Симона; но здесь был Симон, он смеялся, он был счастлив. Она смеялась вместе с ним, а он требовал, чтобы она непременно поучила его чарльстону, не понимая, что отсылает ее на двадцать лет назад. И она, спотыкаясь на ковре, обучала его чарльстону и, запыхавшись, упала в его объятия. Он прижал Поль к себе, а она смеялась от всей души, начисто забыв Роже, снег и все свои огорчения. Она была молода, она была красива; она выгнала его из комнаты, подкрасила лицо под «вамп», надела это неприличное платье; а он, сгорая от нетерпения, барабанил в дверь. Когда она вышла к нему, он ослепленно прикрыл глаза, потом стал покрывать поцелуями ее обнаженные плечи. Он заставил ее выпить еще стакан коктейля, ее, совсем не умевшую пить. Она была счастлива, сказочно счастлива.
- Любите ли вы Брамса? (Сборник) - Франсуаза Саган - Современная проза
- Iталiйскае неба (на белорусском языке) - Франсуаза Саган - Проза
- Семья Тибо (Том 2) - Роже Гар - Проза
- Рыбья кровь - Франсуаза Саган - Современная проза
- В ловушке любви - Франсуаза Саган - love