Матросы - Аркадий Первенцев
- Дата:25.10.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Матросы
- Автор: Аркадий Первенцев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Матросы" от Аркадия Первенцева
🌊 В аудиокниге "Матросы" вы окунетесь в захватывающий мир морских приключений и суровой жизни матросов. Главный герой, молодой матрос *Иван*, отправляется в далекое плавание на военном корабле, где его ждут испытания, опасности и неожиданные повороты судьбы.
🚢 *Иван* - храбрый и решительный парень, который готов пройти через огонь и воду, чтобы защитить свою страну и своих товарищей. Его сила воли и верность принципам делают его настоящим героем и лидером среди матросов.
🎧 Сайт knigi-online.info предоставляет возможность слушать аудиокниги онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения, включая "Матросов" от Аркадия Первенцева.
Об авторе
Аркадий Первенцев - талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей глубокой философией и яркими образами. Его книги всегда отличаются оригинальным стилем и захватывающим сюжетом.
Не пропустите возможность окунуться в увлекательный мир "Матросов" и почувствовать атмосферу морских приключений на себе. Слушайте аудиокниги на сайте knigi-online.info и погрузитесь в мир литературы вместе с нами!
📚 Погрузитесь в атмосферу советской классической прозы, прослушав аудиокнигу "Матросы" от Аркадия Первенцева прямо сейчас!
Советская классическая проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я вас не понимаю, товарищ лейтенант, — еле разжимая челюсти, произнес Татарчук.
— Не понимаете? Отлично! Вольно! Разойдись!
В это время старший помощник Савелий Самсонович Заботин направлялся на мостик. Он не выносил крикливых команд.
— Вызвать ко мне на восемнадцать тридцать лейтенанта Ганецкого, — приказал Заботин и пошел наверх.
Команда «Разойдись» не сразу рассыпала строй. Комендоры еще несколько секунд оставались на месте, и только после повторной команды строй дрогнул и распался.
Татарчук после ухода командира смущенно потирал ладони и прятал от подчиненных свое недоумение и обиду. К чему привязался он с Килен-балкой и репой! Теперь команда будет втихомолку посмеиваться, да и правы они будут.
Замочный Рассевахин, коммунист, бывший мотовилихинский пушкарь, подошел к Татарчуку и голосом, срывающимся от сдерживаемого волнения, сказал:
— Мы вас ценим, товарищ мичман… Извинения прошу… За всех… Если что не так, выправим. Только скажите, товарищ мичман.
— Зачем вы так? — Татарчук скривился от внутренней боли и чувства признательности.
— Вы напрасно стараетесь затащить меня в психологические дебри, товарищ лейтенант, — напустился на Ганецкого Заботин. — Письма, настроения, подписные листы не по моей епархии…
Ганецкий встал, руки по швам.
— Так, товарищ лейтенант… Договорились?
— Разрешите обратиться, товарищ капитан второго ранга?
— Давайте, давайте… Что у вас еще?
— Прошу прощения, — с холодной почтительностью начал Ганецкий, — но мне почему-то кажется, что параграф «д» девяносто пятой статьи Корабельного устава обязывает старшего помощника быть в курсе всех вопросов, касающихся как боевой, так и политической подготовки корабля.
Савелий Самсонович понимал, что он сам нередко давал повод к вольному обращению с ним младших офицеров. Благоразумие взяло в нем верх — он пообещал Ганецкому разобраться. Но, замотавшись, забыл о своем обещании. И всего через сутки на утреннем докладе командир корабля Ступнин неожиданно спросил его: поет ли вторая башня?
— Не совсем понимаю. Башня не солистами государственной оперы укомплектована…
— Хорошо, пусть не поют, а почему смеха не слышно? Раньше, бывало, сам веселеешь, наблюдая с мостика за ребятами…
— Можно ошибиться, Михаил Васильевич, — хитро ответил Заботин. — У меня, на заре печальной юности, была одна зазнобушка. Бывало, придет на свидание, ну просто мумия. Не то что смеха, улыбки у нее никогда не мог обнаружить. Карабкаюсь я однажды по улице, темно, и вдруг слышу хохот, безудержный, будто кого-то щекочут. Остановился, прислушался. Она!.. С подругами… И конечно, мое имя склоняют и так и этак… — Савелий Самсонович прикусил язык: командир хмурился, слушал рассеянно. — Так и здесь. Вторая башня вечно перед вашими глазами. Мы же, на ходовом мостике, у матросов как бельмо на глазу. От созерцания наших вытянутых физиономий разве только какого-нибудь комика потянет на смех. Да и то на полубаке.
О полубаке Заботин напомнил неспроста, и теперь ждал, что хитрость командира выплывет наружу.
Ступнин прошелся по каюте пять — шесть шагов туда и обратно, выпил стакан воды с пузырьками газа. Гудели компрессоры. Через иллюминатор, как на пленке фотоленты, были видны снасти такелажа, темное небо и кусок взбугренного некрасивого моря.
— Помнишь, — Ступнин тепло назвал старпома на «ты», — однажды на рейде, при погрузке мяса, матросы упустили за борт говяжью ляжку?
— Да, помню! — обрадованно воскликнул Заботин. — Тебе пришлось выплачивать начет.
— Дело не в начете. Дело в том, что ты забыл про этот случай, когда выслушивал офицера Ганецкого. Ты ведь мимо ушей пропустил его слова.
Старпом наконец понял все и сокрушенно признался:
— Замотался. Подписной лист на покупку какой-то коровы. На полубаке началось… Татарчук — честнейший человек. Кристалл… — Заботин обеспокоенно завздыхал, машинально хлопнул несколько раз крышкой карманных часов. — Верно, упоминалась какая-то женщина, корова, какие-то корма. И к чему нам все это? Крейсер «Истомин»!
— Вы что, ничего не поняли?
— Понял, понял, как не понять, товарищ капитан первого ранга. Что же, теперь мне превращаться в радиолокатор, принимать на свой экран любую пульсацию?..
Лицо Ступнина стало строгим, взгляд дальним. Слова его звучали глухо:
— Какое-нибудь письмо о волоките с пенсией может вывести из равновесия целую артиллерийскую систему. Снаряды лететь будут, а вот в цель не попадут. Потому что люди станут думать о другом. А каждый снаряд по стоимости равен годовой пенсии.
Гористая гряда отчетливо вырисовывалась на ближнем горизонте. Расстояние сглаживало обрывы и ущелья, леса сливались в темные пятна с проседью от снега; в некоторых местах эти пятна прорезывались более светлыми тонами осыпей. Перепаханное ветром море слева смешивалось с потемневшим небом, справа упиралось в берега Крымского полуострова.
Время приближалось к 18.30, к разводу суточного наряда. Мичман Татарчук, заступающий дежурным по низам, проверял наряженных в корабельное дежурство.
На верхней палубе стоял Карпухин. Его ноздри жадно вдыхали соленый воздух.
Оркестр заиграл «Встречный марш». Послышался отчетливый голос Татарчука, рапортовавшего дежурному, и, слушая этот голос, котельный машинист рассуждал сам с собой, иногда впадая в противоречия: «Подписной зря отменили. Пожертвования — не метод исправления ошибок. То-то вдова засохла бы, ежели бы получила переводец от энской части. На селе рубль тянет».
Скомандовали караулу. Ветер чисто донес команду: «Автомат — на грудь» и резкие звуки марша.
Скоро Инкерманские створы. Севастополь.
Командир корабля подошел к Карпухину незаметно, поздоровался за руку.
— Карпухин, я приказал отменить подписной лист. Я слышал, что вы считаете мое решение правильным…
Глаза Карпухина встретились с глазами командира, и каждый прочитал в глазах другого самое главное — взаимное доверие.
— Да, товарищ капитан первого ранга. Только что я говорил с котельным машинистом… Карпухиным. Я сказал ему, что пожертвование — не метод исправления ошибок…
Ступнин кивнул. Сплюснутые с боков трубы дышали утробным жаром трюмных отсеков. Сигналил эсминец, ныряя в волнах, как огромная, неутомимая птица.
Карпухин ждал.
— Надо ответить этому… Карпухину, — посоветовал Ступнин очень душевно, — что Архипенко ждет ответа от него… от вас. Напишите Архипенко: флот учит не только обязанностям на корабле, но и правильному поведению на суше…
XV
Будто надломили Матрену Ильиничну — никак не могла прийти в себя, хоть и пыталась избавиться от плохих мыслей. А они разве улетят? Гудят, будто рой, не приткнувшийся еще к месту. Возьмется Матрена Ильинична за какое-нибудь дело, задумается, просидит на лавке две — три минуты, а кажется — прошла вечность. Увидит в руках недомытую миску, встрепенется.
Бывало, орудуя рогачами в печи, Матрена Ильинична воинственно заявляла забегавшим к ней соседкам: «Я свое возьму!»
Теперь решение вынесено, надежд никаких. Сгори хата, и то горя меньше — вдове нанесли тяжелую сердечную рану.
В семье все как и прежде. Дети ходили в школу, скрипели перьями у лампы, играли со своими сверстниками. Но и они изменились — больше не упоминали имени отца, не хвалились им, как бывало прежде, и на ордена под портретом глядели недоверчиво. Крепкие, смуглые, эти лобастые и вихрастые пареньки знали цену краюшке хлеба и глечику молока. Они-то и писали под диктовку жалобы и по-мальчишески стойко верили в успех справедливого и ясного дела. Ведь отец их — боевой сержант 3-й разведроты 77-й стрелковой Симферопольской Краснознаменной ордена Суворова дивизии имени Серго Орджоникидзе. У него благодарности Верховного Главнокомандования за отличные прорывы глубоко эшелонированной обороны в озерных дефиле на южном побережье Сиваша, а также у Симферополя, на Сапун-горе, в Севастополе, что отмечено в приказах 11 и 14 апреля и 10 мая 1944 года.
«Слава вам, богатырям Сиваша, Симферополя, Сапун-горы и Севастополя!» — так заканчивал приказ командир дивизии полковник Родионов.
Дети почти наизусть изучили благодарности и справки начальника штаба о награждении старшего сержанта Федора Свиридовича Кабакова орденом Красной Звезды, орденами Славы III и II степени и орденом Отечественной войны.
Сохранилась еще ветхая бумажка, заверенная станичниками — бывшими красными партизанами, о том, что их мать
«подвергалась репрессиям со стороны белых, ее пороли плетями и нанесли 250 ударов, после чего ей пришлось очень долгое время быть больной».
Отец ушел в отряд 2 февраля в восемнадцатом и дрался с белыми гадами до 1920 года. Хату они спалили, скотину изъяли…
- Над Кубанью. Книга вторая - Аркадий Первенцев - О войне
- Александрийский театр. Щепкин на петербургской сцене - Виссарион Белинский - Критика
- Легенда о морском параде - Михаил Веллер - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- На флоте менингитом не болеют, или Нептуна расстрелять, русалку – утопить - Андрей Рискин - Юмористическая проза