Три поколения - Ефим Пермитин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Три поколения
- Автор: Ефим Пермитин
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Терька быстро решил, что ему делать дальше.
Переписав семью Сизова, Митя приступил к учету скота.
— Чего уж там, ангельчик, сам увидишь, — по-прежнему хором отвечали Вонифатьичевы дочки. Только теперь в голосах их уже явственно слышались нотки едва сдерживаемых слез.
— Симка! Симка! — уставился на запыхавшуюся старшую дочь и, словно не видя ее, загнусавил Вонифатьич. — Она уж тебе все покажет. Сам увидишь, какой я хозяин.
— Чего уж там, ангельчик, сам увидишь, — подтвердили слова Вонифатьича Фотевна и дочки.
Аксинья выступила вперед:
— Видимость одна — хозяйство наше. Свежему человеку кажется, будто бог знает что, а на самом деле — какие мы хозяева?
— Крупного рогатого скота выше трех лет сколько? — задал вопрос Митя и, сдвинув брови, взглянул на Аксинью, приготовившись записывать.
— Дойных, что ли? Темные мы, — уклонилась от прямого ответа Аксинья. Она поджала губы, подняла белесые глаза без ресниц к потолку: — Две дойные коровеночки… Одна-то будто добренька, а одна тень тенью — от старости, десятым теленком переходила.
Озадаченный Митя поставил в графу двойку.
Анемподист Вонифатьич внимательно наблюдал за движением его руки.
— Подтельничков, пиши, шесть, нетелишек пять, годовушонок шесть…
— Сколько, говорите, телят-годовичков?
Аксинья поняла оплошность, но вывернулась:
— Медведь двух осенью у нас дойных задрал, двух на убоинку забили. На виду наше хозяйство. На виду…
— Чего уж там, ангельчик, сам видишь, — пропели остальные.
— Он, может, не верит, — вмешалась Фотевна, глядя на Митю.
— Во двор пойдем, осмотрим, — предложила Аксинья.
Вонифатьич, а за ним Фотевна и все дочки подняли глаза к иконам.
— Да убей… убей бог на этом самом месте, ежели мы хоть хвостишко утаили от тебя!
— Идемте на двор — необходимо в натуре…
Удивленный малым, против других козлушан, количеством скота у Сизева, Митя поспешно поднялся с лавки. Он решил проверить полученные сведения. Все гурьбой вышли за ним в крытый двор.
Аксинья подобрала сарафан и, широко шагая, повела Митю. На унавоженном скотном дворе лежала облезлая, с бельмом на глазу, старая корова. Вторая неистово ломилась в запертые задние ворота, выходящие на выгон.
Аксинья открыла боковые ворота в пригон к нетелям и подросткам. Митя пересчитал молодняк и сверил со сведениями. Сведения оказались верными.
Он уже повернулся было и пошел к двору, где стояли лошади, но услышал громкие голоса Зотика, Терьки, Вавилки, Амоски и остановился.
Аксинья насторожилась и изменилась в лице.
— Да их не бес ли вывернул! — не сдержалась вековуха.
Первыми двинулись по направлению криков дочки Сизева. Митя побежал следом за ними. На дворе остались только Анемподист Вонифатьич, Фотевна и Аксинья.
Митя выскочил из двора на поляну.
На поляне метались от криков и ребячьих ударов испуганные коровы и лошади. Палашка с длинной палкой гонялась то за ребятами, то за разбегающимися в разные стороны животными. Увидев подкрепление, Палашка оставила скот и устремилась с палкой за Терькой.
Но при появлении Мити воинственный пыл ее остыл.
— Угнали, а мы доглядели, — преодолевая робость перед рыжманками и подойдя к Мите, сказал Амоска. — Ты-то сидишь и ничего не видишь, а нам сквозь окошко все Анемподистово плутовство как на ладони видно. Он вот этак глазами зирк на Симку.
Амоска представил Мите, как «зиркал» глазами Анемподист Вонифатьич.
— Гоните во двор! — твердо приказал Митя.
Рыжманки завернули разбредавшийся скот и погнали к дому.
Зотик, Терька и Вавилка все еще боялись девок и стояли на противоположной стороне поляны.
На дворе навстречу Мите торопливой походкой бежал Анемподист Вонифатьич. Он отвел его в сторону и, взяв за рукав, зашептал:
— Голубчик! Милый ты мой голубчик, ангельчик небесный! По дурости это, по темноте нашей, — он всхлипнул, закрыв глаза ладонью. — По темноте, убей бог, по темноте…
Девки уже загнали скот во двор, а Анемподист все еще держал Митю за рукав и всхлипывал. Потом, мгновенно изменив голос, вновь приблизил бороду к уху Мити:
— Не пиши ты, ангельчик, не пиши… Ну чего тебе стоит, а я уж тебя не оставлю, отблагодарю…
Митя, бледный, вырвался из рук старика, перелез через изгородь скотного двора и трясущимися пальцами стал записывать на учетную карточку пересчитанных коров и лошадей.
На дворе не было уже ни Фотевны, ни дочек, но Митя чувствовал их присутствие где-то рядом. Анемподист Вонифатьич оглянулся вокруг и закрыл ворота.
— С глазу на глаз! Пикнешь — как щененка! — сказал Анемподист, и пальцы, протянутые к Мите, судорожно скрючились. — Слышишь? За-а-душ-шу, ка-ак ще-е-нен-ка!
Столбняк сковал Митю, точно над головой его был занесен нож. Митя порывался бежать, но ноги не слушались, и он стоял неподвижно, беспомощно озираясь по сторонам. Блуждающий взгляд Мити, его бледное лицо и весь он, готовый упасть, испугали Анемподиста.
Старик схватил Митю за плечо, сморщил лицо в улыбку и быстро заговорил:
— Ангельчик, я шутя, я ведь шутя. Да что ты, господь с тобой! Да что мы, саддукеи аль фарисеи какие?
Митя вобрал голову в плечи и пошел. Следом за ним — Сизев. Митя прибавил шагу. В темноте двора ему казалось, что сейчас сзади или сбоку Анемподист схватит его цепкими, как когти зверя, пальцами и задушит. Он с трудом удерживался, чтобы не побежать.
— Дак смотри же делай, как лучше, тебе видней. А с глазу на глаз и царю можно было сказать: все равно отопрусь… Но тогда уж… — В голосе Анемподиста вновь зазвучали угрожающие нотки.
Митю давил этот огромный, казалось — бесконечный, наглухо крытый двор; высокие рубленые заборы из пихтового кругляка походили на стены тюрьмы. А ворота все еще были далеко. Усилием воли он заставил себя идти прежним, размеренным шагом. Но когда переступил подворотню и вышел на улицу, силы оставили его.
Митя сел на бревна и привалился к забору.
Подбежавшие ребята наперебой что-то рассказывали ему, а он смотрел на них и ничего не слышал, не понимал.
Потом всей гурьбой пошли по знакомой улице.
— Я, брат, уж знаю их ухватки, — сверкал глазами Терька.
— Нет, врешь, не за ту тянешь — оборвешь! — кричал, забегая вперед Мити, Амоска. Он не переставал говорить, обращаясь все время к Мите: — Я это смотрю, а он вот эдак зирк глазами… — И Амоска вновь забегал вперед.
Потом портфель Мити очутился в руках Амоски, и он важно шагал по улице, прижимая портфель локтем, как это делал Митя.
Глава XX
Ночью, когда дед Наум и Феклиста уже уснули, Митя толкнул под бок Зотика, Зотик — Терьку, Терька — Вавилку. Ребята беззвучно соскользнули с полатей и вышли на двор.
На небе, затянутом тучами, не пробивалось ни одной звезды. Из-под крыльца выскочил Бойка и испугал Терьку.
Митя шепотом спросил Зотика:
— Захватил?
Зотик, пригнувшись к самому уху Мити, шепнул что-то.
— Ты иди вперед, — подталкивая Вавилку, сказал Терька.
— Оторви мне голову, не пойду! — уперся Вавилка и подвинулся ближе к крыльцу.
— Зотик, ты дорогу знаешь?
— Оборони господь!
Зотик столкнул Вавилку с крыльца и уцепился за скобку. Бойка, лизавший горячим языком Митину руку, действовал успокаивающе, но Митя все же не решался идти вперед.
Совсем еще недавно, с час назад, лежа на полатях, он страстно убеждал ребят в том, что разговор о нечистой силе — сказка. Но стоило ему окунуться в черноту ночи, как страх против воли сковал язык, ноги и даже мысли. Окружающие предметы притаились, точно чудовища с разинутой пастью, и дышат, и сопят из каждого угла, отравляя страхом самый воздух.
— Идите за мной, — наконец хрипло сказал Митя и сделал несколько шагов в темноту.
Ребята сошли с крыльца, ухватившись один за другого.
На краю заимки по-особому жутко лаяла собака. Чем ниже спускался по яру Митя, тем короче становились его шаги и тем чаще вздрагивали ребята. Идущему впереди Мите все время казалось, что сзади кроме ребят крадется еще кто-то. Но он знал: если свои опасения высказать вслух, ребята кинутся вверх к двору, оставив его одного под яром.
У бани Митя остановился. Ребята наткнулись на него и шарахнулись в сторону.
— Егорий храбрый, спаси, сохрани от беса банного, подполошного, — вслух забормотал Зотик.
Терька и Вавилка повторяли слова молитвы, держась за Митю и не давая ему открыть дверь, пока они трижды не прочтут «банного заклинания».
Митя не протестовал. Слова молитвы, над которыми он дома, на полатях, смеялся, теперь не только не смешили его, но казалось, даже успокаивали. Он решительно дернул за скобку двери. Из бани пахнуло в лицо застоявшейся плесенью.
— Будет вам, — нарочито громко сказал Митя и шагнул через порог. Зажженная спичка вырвала из темноты круглую черную пасть каменки и край полка. — Давай свечку!
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Строительство печи в дачном домике - Илья Мельников - Сад и огород
- Желание и умение делиться душевным теплом - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Науки: разное
- Большая книга ужасов. Особняк ночных кошмаров (сборник) - Елена Артамонова - Детская фантастика
- Мир Полуночи - Кира Стрельникова - Ужасы и Мистика