Форма входа
0/0
ЯТ - Сергей Трищенко
- Дата:22.09.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: ЯТ
- Автор: Сергей Трищенко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно ЯТ - Сергей Трищенко. Жанр: Русская современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги ЯТ - Сергей Трищенко:
Это «Алиса в Стране Чудес», «Алиса в Зазеркалье», «Винни Пух» и «Гаргантюа и Пантагрюэль», в одном флаконе!Книга написана в строгом эклектическом стиле псевдоаллегорической квазисимволики с использованием жанровых приёмов сублингвистического сюрреализма, отягощённого микровключениями фантасмагорийной мистики и эпического релятивизма. В ней открыто и тайно могут быть зашифрованы многие моменты советской, постсоветской, просоветской и антисоветской действительности. А могут и не быть…Книга даёт верное описание извращённой действительности (или извращённое описание верной), показывает целостную картину окружающего нас мозаичного мира, в которой не хватает множества крупных деталей…Если вы хотите чтобы у вас от смеха заболел живот – читайте «ЯТ»!Если вы любите поразмышлять, подумать – читайте «ЯТ»!Если ваш интеллект выше интеллекта кирпича – читайте «ЯТ»!Если вам нравятся каламбуры, игра слов и игры со словами – читайте «ЯТ»!
Читем онлайн ЯТ - Сергей Трищенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Глава 21. Утешение и жадность
В кольце людей, в стороне от больших очередей, стоял недобритый субъект, рассказывающий душещипательную историю:
– Потерял я, братцы, уважение. Было его у меня много, и разные, а вот потерял. Растерял все по очереди. Сначала уважение к себе, потом к близким, товарищам по работе, к людям вообще…
– Обычно бывает наоборот, – наклонился ко мне случайный сосед по толпе, – сначала теряют уважение к людям, а к себе – в последнюю очередь.
– Словом, всяческое уважение… – продолжал субъект. – Но я-то ладно! Почему же ко мне люди уважение потеряли? – и он всматривался в каждого, помаргивая бледными глазками – ни дать ни взять прорастающие глазки картошки. И лицо у него словно выросло на картофельной грядке.
– Уважение порой перерождается в подобострастие, – заметил сосед.
– Смотря какое уважение, – возразил второй.
– То самое, которое подобно страсти, – пояснил первый.
– Да… Но… от любви до ненависти один шаг. Поэтому подобострастие часто сменяется ненавистью.
Ещё один оратр, старающийся говорить кратко, чтобы его признали талантливым, стоял на возвышении и проповедовал, простирая руки над головами людей – словно простирывая облака в голубом тазу. Его никто не слушал, кроме Тома, который увидел подобное впервые. Я подошёл к ним в тот самый момент, когда проповедник провозгласил:
– Промедление смерти подобно!
– И… и это? – бледжнея: не то бледнея, не то желтея, но явственно меняя окраску, испугался Том. Я хотел оттащить его подальше, но увидел спешащего к нам Гида, и успокоился.
– Что случилось? – не понял Гид.
– С…смерть, – пролепетал Том, на всякий случай отходя в сторону самостоятельно.
– А-а… нет. Он сказал так ради красного словца, – успокоил его Гид.
– Что за промедление такое?
– Бывает. Когда нужно действовать быстро, и от скорости действия зависит жизнь. Иногда приходится балансировать между «поспешишь – людей насмешишь» (оно же festina lente) и… тем, что вы слышали.
– Мне слышится по-другому, – возразил Том. – Выражение «поспешишь» я воспринимаю как «поспе-шиш», а «поспа» – нечто вроде кашицы из мела, клея и воды. У меня дедушка маляр-штукатур. Такие штуки делает… Что такое шиш, всем ясно. Правда, непонятно, почему поспе нужно показывать шиш, но мало ли чего мы не знаем? А «насмешишь» – тоже сложносоставное слово: «нас-мешишь». «Нас» – жевательный табак, «мешишь» – означает «пакуешь в мешок».
– А люди?
– А люди здесь абсолютно ни при чём.
Проповедник продолжал витийствовать, и разноизогнутые куски медной проволоки вылетали у него изо рта.
– Это витийство? – уточнил Том.
– Витии, – уточнил Гид.
– Хоть не напрасно сходили, Гид? – спросил я. – Хорошая ересь?
– Что вы! Уникальная вещь, пятнадцатый век, не меньше!.. Взгляните, – радовался он, вертяя её в руках.
– Как-нибудь расскажете о своей коллекции…
– Почему же как-нибудь? – обиделся Гид. – Я расскажу подробно. Есть превосходные экземпляры! Ереси от первого века до последнего. Псевдоереси…
– А еретиков у вас нет? – пошутил Том.
Гид понял шутку и покачал головой:
– Еретики – носители ереси. А ими могут быть только люди. Ладно, пойдём дальше.
В следующем дальше нам попалась небольшая частная лавочка, где безвестный кустарь-одиночка под вывеской «ВЛ» продавал выражения лица. Воплощал какое-то на своём лице, потом замирал на мгновение, обрызгивал, обляпывал себя быстросохнущим лаком и осторожно снимал выражение с лица. Около него уже висело Удивление, Удавление, Уединение, Умножение, Унижение, Заикание, Замыкание, Засекание, Затекание, а также Восторг, Ужас, Печаль и Разочарование. Как ни странно, но Очарования, забегаю вперёд, мы так и не нашли на Ярмарке, хотя с литца Тома – словно литого – оно почти не сходило. Там висело чего-то много ещё, но мы не стали задерживаться и прошли мимо.
– Видите, – брезгливо скривился Гид, – какая халтура! И он пытается выдать ляпсусы за настоящие вещи! Любой мало-мальски соображающий человек сразу поймёт, чем они являются на самом деле.
– А если кто не знает? – Том оказался неоригинален.
– То-то и оно. Кто не знает, примет за чистую монету. И художественный вкус того будет безнадёжно испорчен.
– Но ведь вкус можно исправить?
– Можно, но лучше его развивать с детства, чтобы потом не исправлять. Так проще и дешевле.
– Вкус – произошёл от слова «вкусить», – произнёс Том и потянул нас к стоящей на улице возле магазинсика – наверное, китайского – большой металлической бочке, окрашенной жёлтой краской; типа тех, в которых раньше у нас продавался квас, недалеко – молоко, или пиво для разлива. Но здесь продавали утешение.
Это было слабое утешение, градусов десять-двенадцать. Светленькое, соломенно-жёлтое. Мы попробовали его совсем не для того, чтобы утешиться, а ради любопытства и, пригубливая из стаканов, стали свидетелями разговорчика между двумя завсегдатаями:
– Надо с тебя блажь сбить. А чем?
– Чем хочешь. Всё равно не получится. Я сколько раз пробовал!
Но на сей раз получилось, и мы увидели, как блажь неохотно слетела с него, и тяжело, как большая мокрая лягушка, ударилась о землю. Сбивший брезгливо отшвырнул её носком сапога в сторону. Прямо под ноги гражданину свирепого вида.
Все замерли: что-то будет? Но ничего не случилось: гражданин не обратил на блажь никакого внимания. Вместо всего он шагнул к кружку мужичков, ощетинившихся кружками, и свирепо спросил:
– Где моя доля доли?
Ему сунули в руки кружку, и он успокоился.
Слегка утешившись, мы двинулись дальше.
Под вывеской «Жадность» покоились пустующие прилавки. Никого не было видно – ни покупателей, ни продавцов. Впрочем, нет, один продавец сидел, скучая, без кофе и чая, зорко зыркая по сторонам.
– Не продадите ли немного жадности? – обратились мы к нему. Жадность нам не требовалась, просто захотелось, чтобы он перестал скучать в одиночестве.
– Нет!!!
Хотя, подумав, такую реакцию мы могли предположить сразу: уж слишком много жадности он вывез на продажу.
– А если не продаёшь – зачем приехал?
– Казалось, что мало.
– Чего?
– Жадности.
– И что же?
– Потому и повёз.
– Было мало, потому и повёз продавать?
– Да.
– А разве продают не потому, что чего-то много, что имеются излишки, которые можно продать?
– Может, что-нибудь другое и так, но только не жадность!
Мы хмыкнули и отошли. На второй Ярмарке покупальных покупателей было много меньше, чем продавальных продавцов, что нам шло на руку, потому что лучше рассматривалось продаваемое.
В очередной по счёту лавке на прилавке лежало что-то тёмное, почти чёрное, паукообразно растопырившееся… Мракобесие! Где и кто сумел его откопать, в какой трясине болота, на каком чердаке или в чулане? А может, наоборот, оно совсем новенькое? Однако новизну или степень изношенности визуально я определить не смог, а спрнашивать – на наши головы – посчитал несущественным: в общем, какая разница? Покупать я не собирался, к чему пустые расспросы?
– А оно бесится только во мраке? – решил выяснить Том окружающие обстоятельства.
– Наоборот. Бесится оно на свету, но хочет, чтобы вокруг всегда был мрак, – пояснил Гид. Продавец хранил глубокомысленное молчание, не продавая его. Но при более пристальном взгляде возникала уверенность, что мракобесие и молчание тесно связаны друг с другом.
На соседнем прилавке рядком лежали суматоха, сумятица, суета и сутолока.
– Как вы их отличаете друг от друга? – удивился Том.
Продавец охотно пустился в объяснения, которые я не слушал, отправившись рассматривать большую наклонно-ступенчатую стендовидную стойку, уставленную разнообразными напитками в небольших стеклянных стаканчиках. Сначала меня привлекло их разноцветие, потом – разнозапахие… Я уверен, и во вкусе наблюдалось бы похожее разнообразие, потому что в стаканчиках оказались аргументы. И причём известные мне: я вспоминал некоторые с удивлением, другие – с усмешкой, третьи – с недоумением. Очевидно, эти оттенки чувств и отражались цветом, запахом и вкусом напитков. Но они ещё обладали и разной вязкостью, отметил я, взяв по очереди несколько со стенда и поболтав. Некоторые болтались хорошо, другие – с трудом. И я понял, почему иногда в спорах язык плохо ворочается: аргументы вязкие.
– Почему в стаканчиках? – спросил я.
– Чем черпали, тем и продаём, – пожал плечами продавец.
– А, это исчерпанные аргументы, – догадался я. Вот почему они показались мне знакомыми
Видя, что я интересуюсь напитками, ко мне подстроился гражданин пропитанного ими вида и, повертев головой из стороны в сторону – похоже, непроизвольно, – произнёс, таинственно шепоча:
– У меня больше нет уверенности в себе!
Я посмотрел на него и задумался. Совсем о другом. Мне пришла в голову интереснейшая мысль: я привык, что тут всё надо понимать не так, как у нас – если не буквально, то значительно ближе к букве. Суть буквы – в буквальном значении, а не в переносном. Переносное значение несёт перенос слова со строки на строку. Буквальная составляющая слов часто вступает в противоречие с сутью слова – из-за взаимовлияния. Суть слова – понятие – развивается, следуя диалектической логике, а слово остаётся прежним. Потому-то и требуется иногда добавлять в известные слова новые буквы, или убирать их оттуда – чтобы более точно передать меняющееся значение слова.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу ЯТ - Сергей Трищенко бесплатно.
Похожие на ЯТ - Сергей Трищенко книги
- Раса значения не имеет (СИ) - Васильева Алиса - Любовно-фантастические романы
- Библия как реальность. Предельные значения библейских картин мира - Владимир Красиков - Публицистика
- Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока - Николай Стариков - Прочая документальная литература
- «Запрещенные» удушающие приемы, техники дыхания, которые увеличивают силу, скорость и реакцию. По системе спецназа КГБ - Александр Травников - Самосовершенствование
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
