Форма входа
0/0
Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим - Владимир Гамаюн
- Дата:13.12.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим
- Автор: Владимир Гамаюн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим - Владимир Гамаюн. Жанр: Русская современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим - Владимир Гамаюн:
Гамаю́н – в славянской мифологии вещая птица, поющая людям божественные песни и предвещающая будущее тем, кто умеет слышать тайное. Гамаюн знает всё на свете. Когда Гамаюн летит с восхода, приходит смертоносная буря. Птица Гамаюн считается созданием с особым даром – ей доступны все скрытые знания обо всем, обо всех живых существах. По преданию, эта птица является посланницей бога Велеса. Каждый, кто услышит крик Гамаюна, обретет счастье.
Читем онлайн Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим - Владимир Гамаюн
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Кое-как Мыколу всё же опознали, признали и узнали, и всё вокруг него сразу завертелось, закружилось. Ведь нужно гостя дорогого приветить, встретить по-«людски» и угостить по-человечески. А уж причина-то для застолья какая, тут и сам председатель колхоза, строгий мужик, слова не вякнет. Срочно «завалили» кабанчика – «свежина» будет на столе да колбаска домашняя колечками с пылу, с жару, сделают и кровяную колбасу с кашей да салом. Попозже подадут на стол и свиной желудок, сальтисон, вынутый из-под пресса, и который тоже набит свининой со специями. Это украинское фирменное блюдо! А колбасы, сальтисон да сало – самая традиционная еда на Украине.
Столы в саду накрыты и чего только на них нет: разные колбасы и сыры магазинные, икра чёрная паюсная, красная крупнозернистая, лососёвая (знай наших!), конфеты шоколадные и разные трюфели и зефиры, есть ещё и торты с цветами кремовыми. Бутылки стоят «забугорные», одна краше другой: тут тебе и «виски», и «бренди», и коньяки, а для дам вина сладкие да «шампуни» игристые. Это всё презент от Николая, а вот про нашенское, домашнее угощение и говорить не буду, во-первых, бумаги не хватит всё перечислить, а во-вторых, слюной можно захлебнуться, даже если ты и сыт.
Но вот все расселись по обе стороны от Мыколы, по степени родства, хотя каждый норовил быть поближе. Уже налиты гранёные стаканы, звучит первый тост за блудного сына Мыколу и за то, что он не забыл дорогу в отчий дом. Второй тост был за мать, родившую его и за отца (покойного), сделавшего его. Потом долго (никого не забывая) пили за всю родню и все православные праздники, которых оказалось больше, чем дней в високосный год, и не все дошли до «финиша», в своём пьяном религиозном экстазе.
Гости налегали на городское угощение (баловство одно), а Мыкола всё больше на домашнюю колбаску, сало, жареную свинину и добрую «горилку». За годы скитаний соскучился по нормальной деревенской пище и сейчас навёрстывал упущенное, наедался впрок. Ножки у столов подламывались от всевозможных закусок, заедок да запивок. Вся родня, весь хутор – все пришли не с пустыми руками, и, казалось, что такого количества продуктов, «браг» да «горилок» никогда ни съесть, ни выпить. Но это лишь только казалось! Пока на столе есть что пить и чем «занюхать», хохол не сдастся и не вылезет из-за стола, скорее, он упадёт под стол. «Злой» он на это дело, тем более, если на дурняк, то вообще звереет.
По просьбе гостей, «гарный казак» Мыкола начал было что-то рассказывать о своём житье-бытье на северах, о старателях, о золоте, но вскоре никто его уже не слушал, и он заткнулся, чего никто и не заметил. Куролесили до первых петухов, пока не пришёл председатель колхоза и пинками не разогнал самых «упорных «питухов» по домам отсыпаться, а Колю по-свойски попросил не спаивать сельчан.
Старательский отпуск до марта месяца, а это почитай пять месяцев безделья. Народ сельский весь при деле, все работают, лишь Мыкола «груши околачивает» да бухает, как и привык за все свои старательские годы. Вот только землякам интересно стало, «видкиля у Мыколы стильки грошей? Дэ вин их бэрэ?»
Участковому это было тоже интересно, и хотя он был один на три колхоза, он знал всё и обо всех. Вот только «гость» был пока для него «тёмной лошадкой». По этой-то причине он и завёл однажды, этот «Анискин», разговор с Колькиной маманей: «А скажи-ка мэни, стара, видкиля у твого Мыколы стильки грошей? Нидэ ни робэ, пье як лошадь, мужикив усих споив в сельпе, бэрэ шо хоче и скильки хоче. Уси людыны довжны буты однаковы, чи ныщи, чи богати. А твий Мыкола, сам ныщий, а вэдэ сэбэ як богач». Старушка-мать по своему простодушию и рассказывает: «У мого Кольки, як гроши кинчаюца, вин бэрэ якись бумажки, идэ в район, а виттиля прыежае вже с грошми. Тай мабудь воруе дэсь».
Вот старая «удружила» сыну. Мыколу разбудили и полупьяного увезли в район, в тамошнее отделение милиции, ладно, что он догадался прихватить с собой аккредитив, привычка сработала. Там стали его «пытать», «видкиля у нёго стильки грошей, почему вин нэ робэ, и шо цэ за отпуск половына року?»
Мыкола кажет им отпускную справку из артели, справку о заработке и аккредитивы. Менты в полных непонятках: «Якиж цэ гроши? И нэ можэ чоловик стильки зароблять. Цэ брэхня!» Коля говорит им: «Поехали в сберкассу, сами увидите». Поехали, получили, набрали выпивки и через несколько часов вся доблестная районная милиция была на «бровях». К вечеру Кольку вернули на хутор с почётом и извинениями, только ещё пьяней чем до «того».
Поскольку он уже по новой «завёлся», то для пущего «куражу» закупил на «корню» местное сельпо, вместе со всем товаром и засидевшейся в девках грудастой хохлушкой. Она давно уже томилась, спала и видела во снах своих девичьих, что у неё муж-красавец и добытчик, а по двору бегает дюжина ребятишек, никак не меньше, потому что с такими титями как у неё меньше никак не может быть.
Для сельчан Колька вытащил из «сельпа» все продукты: муку, сахар, соль, макароны, крупы и многое другое; для себя с зазнобой оставил: водку, курево и какую-то закусь в банках, консервы. Окна Мыкола закрыл наглухо, а на двери навесил все таблички, какие только нашёл в лавке: «Я болею», «Я в райони», «Учёт», ну и т. д. От себя на картонке чёрным «оливцем» Мыкола написал большими буквами: «НЕ СТУЧАТЬ!», пошли вы все на …!
Молва о дармовых продуктах птицей пролетела по хутору, всё расхватали в момент, не обошлось и без жертв, как-то: попорченные причёски, порванные кофтёнки – это, конечно, у женщин, а вот у казаков фингалы и даже выхлестнутые наскоро и не по злобе зубы. Всего этого Колька со своей пассией уже не видел и не слышал. У него, как у глухаря на току, заклинило слух, он пел свою любовную песню и видел только свою пышную самочку. Ровно трое суток лавка была на «карантине», и все эти дни сельчане приходили словно нищие на паперть, в ожидании «манны небесной». Но, увы! Лишь на четвёртый день из дверей показалась опухшая, но счастливая рожа Мыколы. Праздник окончен, пора опять в путь-дорогу, и этот последний загул и стал его «лебединой песней».
Перед отъездом он оставил матери столько грошей, сколь вся деревня и за год не получала. Уезжал, убегал ночью, потому что половина хутора изъявила желание бросить родные нивы и податься с ним на заработки. Про своё обещание жениться на титястой хохлушке он забыл, как только вышел из «сельпа». Не судьба знать!
Как всё непросто в жизни этой
Конец февраля, март время начала ремонта техники, а значит и время собирать рюкзак в дорогу. Чему я вовсе не обрадовался как следовало бы ожидать, а подумал: – Опять блин всё по новой! Как надоела мне эта невезуха, пролёт за пролётом, из года в год. Фортуна, повернись ко мне фасадом, кликни братца Фарта, дайте мне хоть вздохнуть, ведь достала меня ваша кума «Безнадёга». Вот и вся моя старательская молитва! За зиму я почти оклемался, а весной, весенний шальной ветерок опять занёс меня в Амурскую область в надежде обрести надёжный причал в артели «Чих-пых». (артельский юмор)
Но, всё случилось так, как и следовало ожидать. Никто меня не услышал, никто мне не не помог, а госпожа Удача, окончательно отвернулись от меня. Новая случайная артель, находилась у чёрта на куличках, в глухой тайге но в глубоком распадке по которой куда-то торопился небольшой, но якобы золотоносный ручей. Но, старая техника, всякие неувязки в регистрации артели, выделение бедных с низким содержанием золота земель, недостаток опыта в организации промывки, и как следствие, полный «пролёт». Всё одно к одному, я хоть уже и сталкивался с этим, но мне от этого не стало легче. Фортуна повернулась попой, и мы знаем что это такое, мы это уже проходили, и не одиножды. Сплошная очень длинная, очень чёрная полоса без малейшего просвета.
Артель «Напрасный труд»
Как и в Колымской артели где работал на бульдозере, а временами и на мониторе, я и здесь «пахал» с таким удовольствием, что слюнки текли. Но в конце промывочного сезона, когда я окончательно понял, что и я и моя старательская артель в полном пролёте, то, не дожидаясь всеобщего расчёта, выпросил у «преда» денег на проезд, а у артельского кока немного харчей, вскинул тощий рюкзачёк на плечо и пёхом двинул по накатанной лесной дороге в надежде, что кто-нибудь подберёт странника бредущего одним курсом с дорогой.
Уже отмахав с десяток километров, слышу позади шум мотора, меня догоняла вахтовка ГАЗ-66, это была машина старателей с другой артели, мы иногда встречались с ними, обращались за помощью, обменивались запчастями, да и наши боссы контачили меж собой, хотя и являлись конкурентами. В будке вахтовки находилось с десяток старателей, они тоже закончили промывочный сезон и первая партия джентльменов удачи устремилась, как и я же, в сторону того, что, как потом выяснилось, с большой натяжкой можно было назвать аэропортом.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим - Владимир Гамаюн бесплатно.
Похожие на Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим - Владимир Гамаюн книги
- Спорные вопросы Гражданской войны в Якутии - Л. М. Рожин - Историческая проза
- Эмоциональный интеллект - Дэниел Гоулман - Психология
- Осознание - Энтони Мелло - Эзотерика
- Товароведение и биохимия рыбных товаров - Б. Репников - Экономика
- Однажды Россия бросила пить - Любовь Русева - Публицистика
