Осколки фарфорового самурая - Дмитрий Лабзин
- Дата:14.07.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Осколки фарфорового самурая
- Автор: Дмитрий Лабзин
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Аудиокнига "Осколки фарфорового самурая"
📚 "Осколки фарфорового самурая" - захватывающий роман от талантливого писателя Дмитрия Лабзина. В центре сюжета - загадочный герой, чья судьба переплетается с историей древнего фарфорового самурая. Слушая эту аудиокнигу, вы окунетесь в мир интриг, тайн и неожиданных поворотов.
Главный герой книги, *фарфоровый самурай*, олицетворяет собой силу, мудрость и непоколебимость. Его история раскроет перед вами новые грани человеческой души и заставит задуматься о вечных ценностях.
Автор Дмитрий Лабзин - известный российский писатель, чьи произведения завоевали признание читателей. Его стиль увлекает, заставляет задуматься и переживать вместе с героями.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения современных авторов, чтобы каждый мог насладиться литературным наследием.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые заставят вас переживать, смеяться и задумываться. Погрузитесь в мир слова вместе с нами!
Приглашаем вас также ознакомиться с другими произведениями русской современной прозы на нашем сайте: Русская современная проза.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дмитрий Лабзин
Осколки фарфорового самурая
Квентину
I
Взрыв!
II
Партер заполнился дымом и криками о помощи. В зрителей полетела штукатурка вперемешку с кусками человеческой плоти. Если ещё пять минут назад вероятность того, что провинциальный театр будет захвачен террористами, была совершенно ничтожна и сама мысль об этом казалась глупой и бессмысленной, то теперь произошедшее было осознано как свершившийся факт.
III
Сразу после взрыва нашлись смельчаки, в том числе и я, которые попытались выбраться из зала. Такое развитие событий не стало неожиданностью для наших захватчиков, и я счёл разумным прижаться к полу сразу после того, как первый из беглецов был застрелен в упор из автомата.
Сердце, и без того барабанившее как Дейв Ломбардо, едва не выпрыгнуло из груди, когда холодное дуло пистолета коснулось моего виска. Я повернул голову и поразился изнеженности и даже беспомощности сжимавшей его руки – она никогда не стреляла, могу поклясться! Жаль, что некому. Мгновение спустя моя нижняя челюсть встретилась с тяжёлым армейским ботинком, и двухнедельные походы к дорогому стоматологу сделались напрасными. Мир провалился в темноту.
IV
Как и всегда в таких случаях, был обычный, ничем не примечательный зимний вечер. Дежуривший по средам на подмостках областного театра драмы Шекспир и в этот раз готовился развлечь местную публику тем, что могло присниться только летом. Это было очень кстати в морозную погоду.
Незадолго до спасительного антракта в искусственной темноте где-то между Афинами и прилегающим к ним лесом раздался непонятный шум, заглушивший старания звукорежиссёра, послышались выстрелы. Зажглись огни рампы, и на сцену выбежал главный режиссёр театра Алтуфьев в костюме совершенно не соответствующем эпохе повествования пьесы: чёрные лакированные туфли, серые брюки от костюма итальянского стиля на подтяжках и белая рубашка. Через прижатые к животу пальцы сочилась кровь, тёмное пятно расползалось вокруг ладоней. Немного картинно растянувшись посреди сцены, тело народного артиста России вызвало волну недоумения в зрительном зале, прерванного вполне ожидаемым, но от того не менее истеричным женским криком: «Убили!». В зале зажёгся свет, раздались выстрелы из автоматического оружия. На сцене, у всех выходов из зала, на балконах и бельэтажах появились вооружённые люди в военной форме и масках.
Начался процесс сбора мобильных телефонов и усмирения непонятливых посредством тычков прикладами автоматов в живот и грудь. Коллективный страх сковал каждого из нас, лишив возможности совершать элементарные движения. Трясущиеся руки были не в состоянии удержать телефоны, а пластиковые пакеты оказывались слишком трудной мишенью для перепуганных людей, и добрая половина средств связи падала на пол. Наша неловкость раздражала террористов, их раздражение передавалось нам – круг замкнулся, запустив реакцию аккумулирования энергии напряжения. Её вполне логичное высвобождение произошло чуть позже, а пока каждый пытался разобраться в происходящем вокруг безумии. Молча смотреть в глаза незнакомцу считается посягательством на его личное пространство, проявлением первобытной агрессии. Мы же беспомощно озирались по сторонам в тщетной попытке разложить сюрреализм происходящего вокруг безумия на рациональные составляющие, ограничиваясь немыми вопросами, когда встречались наши глаза. В каждом взгляде читалось только одно: страх перед смертью. Парадоксально то, что ни в одном из них не сквозило желание жить.
V
В зал начали приводить работников театра. Старшая буфетчица Антонина Григорьевна была отмечена особым вниманием: левый глаз заплыл, одно ухо уже успело посинеть, из разбитого носа всё ещё текла кровь, а на белом халате в области живота, спины и бюста пятого размера красовались отпечатки чьих-то подошв. Это была славная битва советской буфетчицы с международным терроризмом, победа в которой её противнику досталась лишь по очкам. Ведь, если судить по её твёрдой походке, ни о каком нокауте не могло быть и речи.
Нестройной колонной под конвоем по сцене прошествовали те, кто был занят в постановке и во время захвата находился за кулисами. Надо сказать, что актёры нашего театра, или артисты, как они о себе думают, выглядели скорее потерянными, чем напуганными. Униженные, оскорблённые безжалостным актом чужой воли, превратившим их в простых смертных – зрителей, – они прыгали со сцены в зал и занимали места в проходах между рядами. Подошла очередь Титании, но этот этюд оказался ей не по силам – в последнее время заслуженная артистка сильно раздалась, чем доставляла теперь немало хлопот Оберону и Паку, принимавшим её внизу. Как они ни старались, но нивелировать вполне объяснимые недостатки грации своей партнёрши им так и не удалось, и вся компания дружно спикировала на первый ряд немного правее от центра сцены. Зона поражения в пять мест оказалась самой большой за всю историю театра, даже во время новогодних представлений удавалось зацепить максимум троих зрителей. Маленький, тщедушный мужичок невольно оказался погружённым в бесконечную пучину артистического тела по самую макушку своей освобождённой от волос головы. Его немногим более проворные соседи успели сжаться в позе зародышей и хоть как-то защититься от обрушившегося на них звёздного вещества. Некоторое время продолжалось копошение в попытке обрести равновесие, пострадавший ряд зрительских кресел вёл себя достойно и, как ни трещал, упасть отказался.
Единственный алмаз среди местных помпезных булыжников – Гермия легко спорхнула со сцены, одарив зал полуистеричной улыбкой ужаса, правда, не отменявшей игривый огонёк в её чуть разведённых от переносицы кошачьих глазах. (Отметим для себя, что ей идёт этот стилизованный под неопределённое время костюм и даже беспощадная рука худрука оказалась неспособной затмить её несомненный талант, но в роли приблудной собаки она была несравнимо лучше: больше очарования, непосредственности и вещей в облипку).
Последними в этой не по-скоморошьи унылой процессии шли два молодых актёра из свиты Титании. Волею автомата Калашникова в руках одного из террористов им досталась роль санитаров сцены. Они подошли к ещё неостывшему телу своего бывшего руководителя и взяли его за ноги. Возможно, после пары-тройки лет, проведённых в массовке, эти феи-неудачники неоднократно представляли себе подобную картину, но теперь волочить тело режиссёра было жутко и страшно.
VI
Переступив через волнообразный след последнего пути главного режиссёра, взорам перепуганной публики предстал главный персонаж этой безумной пьесы – обладатель роскошной чёрной бороды и гипнотизирующего взгляда, воскресший полевой командир Будаев.
Всего неделю назад мировые новостные агентства трубили о ликвидации его банды где-то в горах Кавказа. Жадной до сенсаций публике были своевременно предоставлены кадры с места боевых действий, изобиловавшие вполне стандартными гильзами, воронками от снарядов и гранат, грудами камней, некогда бывшими чьими-то домами, обездоленными войной людьми. Особую ценность представляли фотографии искалеченных тел поверженных террористов, в том числе и их командира. Оценка его деятельности давалась самая разная: от бандита и террориста российскими СМИ до борца за свободу и мученика за веру на британских и американских телеканалах. Спор абсолютно бессмысленный, всегда сводящийся к выяснению того, у кого длиннее ядерный потенциал, но не участвовать в нём нельзя, как наивно полагают реальные стороны конфликта.
На торжественной встрече в Кремле президент поздравил командный состав с успешным выполнением «архисложного» задания и, неуместно воспользовавшись цитатой из гениального кинофильма Эйзенштейна, предостерёг мировой терроризм от новых атак на нашу страну. Раздавались ордена и дачи генералам, медали и звания бойцам. Шампанское, коньяк и изысканные закуски создавали непринуждённую атмосферу, столь отличную от суровых условий повседневной военной службы и спецзаданий. Казалось, никто уже не вспоминал о Будаеве и ему подобных, праздно предаваясь протокольному веселью.
Теперь же он стоял перед нами живой и невредимый. Натовская зимняя форма, кобура с пистолетом, капельки воды на бороде и высоких армейских ботинках, доставшиеся этому грозному образу от недавно растаявшего снега, и чёрные глаза – визитная карточка любого террориста, неважно, кубинского, пакистанского или чеченского, окружённого ореолом непримиримого борца за справедливость и свободу.
В зале установилась тишина. Было слышно лишь неровное дыхание соседей, и чей-то нарождающийся бронхит отзывался тем же сухим кашлем, что можно услышать на аудиозаписи Берлинского филармонического оркестра, исполнявшего Бетховена зимой сорок четвёртого года, несмотря на голод и бомбёжки. Пауза затянулась, но это был как раз тот случай, когда ни один зритель не хотел, чтобы воцарившееся молчание неожиданным образом утратило хрупкое равновесие и разлетелось вдребезги под безжалостным натиском слов.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика
- Театр мистерий в Греции. Трагедия - Хорхе Анхель Ливрага - История
- Искусство войны и кодекс самурая - Ямамото Цунэтомо - Древневосточная литература / Науки: разное
- Театр. Рождественские каникулы (сборник) - Сомерсет Моэм - Научная Фантастика