Станция на горизонте - Эрих Ремарк
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Проза
- Название: Станция на горизонте
- Автор: Эрих Ремарк
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дюнкерк стояла с ним рядом. Ее плечи, кожа, ее рот были у него прямо перед глазами, - она улыбнулась, умолкла, словно что-то забыла, повела плечами, едва не задела его, проходя мимо, слегка обернулась, остановилась... Кай не шелохнулся, сколь ни соблазняло его мгновенье, - он знал: поддайся он сейчас, пойди на поводу, прими игру за реальность, и он многое упустит; эта игра была ему знакома, это прощупыванье, заманиванье с целью испытать партнера, выяснить, способен ли он выдержать более высокое напряжение или при первом же выпаде не заметит финта; игра, в которой партнер ничего не мог выиграть, но мог все потерять.
Иметь только такт и вкус - не такая уж заслуга, но в данной ситуации они много значили: трудно было не воспользоваться прежде времени тем, о чем ты знал, что это, вероятно, правда, что это наверняка станет правдой, - не воспользоваться, а оставить в подвешенном состоянии точь-в-точь посередине, чтобы не спугнуть излишней и не расстроить недостаточной решительностью.
Кай ощущал тихо поющую наэлектризованность своих нервов, он принял игру и сделал нечто большее: расширил ее так, что стало казаться, будто она уже дошла до предела и готова лопнуть. В молчании, воцарившемся между ними, в легко вибрирующем ожидании женщины, что подпитывалось в равной степени страхом и влечением, он грубо прорезал край, перекувырнулся и сбежал в область расхожих фраз, которые произносил с подчеркнуто лестным оттенком, дабы показать преднамеренность лишь их декоративной формы, а в несущественное содержание подмешать будто бы что-то пикантно-вторичное. У него было ощущение, словно он гонит машину по серпантину, ощущение бездны и надежности, и он брал повороты, насколько это ему удавалось.
Лилиан Дюнкерк поражалась тому, как он иногда поворачивал. Он не останавливался, а несся мимо. Не становился плоско-индивидуальным, а оставался деловитым в личном и обаятельным в общем плане.
Они бродили по парку, по эвкалиптовым аллеям, мимо богов. Каменная стена. Улица. Решетка. Снова парк, спускающийся до самого моря.
Почти у самого выхода из бухты стояла яхта, белая на синей воде.
Разговор соскользнул в привычную колею и закончился почти общепринятыми условностями. Каждый достаточно узнал про другого, и не требовалось что-то подтверждать или закруглять. Общепринято-условное завершение их встречи надежней всего оберегало ее содержание, не давая ему расплыться.
Лилиан Дюнкерк показала Каю свою яхту и сообщила, что в прошлом году она взяла несколько призов. Они постояли какое-то время у релинга. Тут Кай в первый раз взял дело в свои руки и дал ему толчок, который был естественным, но исходить мог только от него. Как бы между прочим, он спросил:
- Вы еще пойдете на яхте в этом сезоне?
- Да, примерно через три недели я отплыву в Неаполь.
- Как раз к этому времени я должен прибыть в Палермо и начать там тренировки. Нам по пути.
- Я вас извещу.
Оба понимали, что это значит.
X
Кай неторопливо шел к своему отелю. Он был раскован и с восторгом впивал в себя вечернюю свежесть.
Сейчас я получу письмо от юной Барбары, думал он, словно это была самая естественная вещь на свете.
В отеле он оказался только через час, так медленно он шел. Подойдя к своему почтовому ящику, он увидел там одно-единственное письмо - толстый белый конверт. Адрес был написан рукой юной Барбары.
Кай отрицательно махнул рукой лифт-бою и пошел наверх пешком с письмом в руке. Вскрыл он его только у себя в комнате. Барбара писала, что она в СанктМорице, не хочет ли он приехать?
Стало тихо. Кай был наедине со своим письмом; он чувствовал себя наедине и со своей жизнью.
За горизонтом вставал сад его юности, шум которого тревожил его уже давно. Деревья издавали звуки и среди них вперемешку слышались забытые голоса.
Глубокий вздох расправил его грудь. Он решил взглянуть в глаза судьбе. В Санкт-Мориц он поедет.
На следующее утро ему доложили, что явился капитан О'Доннел в сопровождении члена Спортинг-Клуба по фамилии Шаттенжюс.
Их приход не был для Кая чем-то неожиданным.
С безмятежной радостью увидел он снова визитку О'Доннела, полоски у него на брюках были чересчур узкими, да и пластрон оставлял желать лучшего. Сам О'Доннел явно чувствовал себя не в своей тарелке.
Тем церемоннее держался незнакомый Шаттенжюс. Он внес с собой атмосферу, сулившую дуэль по всем правилам, и в хорошо темперированных выражениях передал Каю вызов Курбиссона.
Кай вызов принял и в качестве своих секундантов назвал принца Фиолу и Льевена, которых обещал поставить в известность. На этом Шаттенжюс счел дело оконченным и без лишней суеты намеревался по всей форме откланяться.
Кай с трудом подавил желание предложить ему аперитив. Только уверенность в том, что его совершенно не поймут, удержала его от этой попытки нарушить церемониал.
Все, что хотел сказать О'Доннел, выражал его взгляд. Кай его понял и догадался, что он вызвался быть секундантом лишь ради того, чтобы сгладить в этом деле излишне острые углы.
К сожалению, Фруте помешала Шаттенжюсу эффектно удалиться, у нее не было особого чутья к стилю, и корректное прощание она воспринимала как оскорбление. Собака расположилась возле двери, и ей удалось одним-единственным низким грудным звуком заставить Шаттенжюса вздрогнуть так, что у него свалился цилиндр.
Кай был удовлетворен. Он извинился, радуясь при виде растерянной физиономии незадачливого доставщика картеля.
Потом он созвонился по телефону с Фиолой и Льевеном.
Фиола сразу пришел к нему. Он был зол на Курбиссона за его глупость.
- Он слишком молод для таких вещей. Юноша он импульсивный, за это я его люблю, но он страдает злосчастной склонностью к романтике и ничего не смыслит в делах, которые устраиваются сами собой. Вы что, нарочно ему нагрубили?
- Да нет. Просто стрельба в голубей в тот момент действовала мне на нервы.
- Вы человек чувствительный, Кай, но вы же немец. Два года тому назад вы и сами участвовали в такой стрельбе.
Кай кивнул.
- Это не объяснение. Логически мыслить - это, по-моему, правильно, а логически жить - нет.
Фиола рассмеялся.
- Вы правы. Не стоит беспокоиться о том, что ты думал вчера. В оправдание Курбиссону вы должны учесть, что он воспитывался в Англии. Там многое списывают на спортивные понятия и при этом бывают не слишком щепетильны.
- Я это учту.
Фиола пожал плечами.
- Неприятная история. Но ведь вы никак не можете с ним договориться... - Он испытующе взглянул на Кая.
Кай выдержал взгляд и спокойно ответил:
- Верно, я никак не могу с ним договориться.
Оба какое-то время молчали. Фиола задумался. Он понял, что Кай имел в виду, он ведь и сам пытался намекнуть на это своим вопросом. Кай жаждал ссоры, ибо он хотел Лилиан Дюнкерк и ссора бы его оправдала.
- А если Курбиссон извинится?
- Он не извинится.
- Вы правы. - Фиола продолжал размышлять. Потом сказал: - Насколько мне известно, вы хорошо стреляете из пистолета...
- Да.
- Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что Курбиссон этого совсем не умеет. Это же катастрофа. Ружьем он владеет отлично, тут у него почти нет соперников, но пистолеты... А учиться ему уже некогда...
Кай тихо сказал:
- Не волнуйтесь. Я в него не попаду.
- Я был бы вам признателен, если бы вы отнеслись к делу именно так.
Кай кивнул.
- Это и без того входило в мои намерения.
Фиола протянул ему руку. Кай прибавил:
- Я даже дам Курбиссону шанс.
Фиола был озадачен.
- Что вы хотите этим сказать? Стрелок он плохой, кроме того, я, разумеется, сейчас же отправлюсь к нему.
Кай протестующе поднял руку.
- Я не это имел в виду.
- Значит, я вас не совсем понял.
- Этот инцидент возник не без моего участия, хоть и в ином смысле, возможно, я даже сам его спровоцировал.
Фиола сразу поднял голову и осторожно сказал:
- Думаю, что теперь я понял. Вы хотите сказать, что инцидент все равно был неизбежен...
- Да. Он произошел бы довольно скоро. Атак мне удобней, к тому же я могу дать Курбиссону формальную сатисфакцию. Это поможет ему... - Кай запнулся, - хоть как-то справиться с ситуацией. Он увидит, что признана причина, и хоть она не настоящая, но менее болезненная для него, чем дальнейшие события, ведь он еще слишком молод, чтобы понять: самое ценное его качество - именно его молодость.
Фиола улыбнулся.
- Приятно было бы еще с вами поболтать. Но я хочу еще поговорить с Курбиссоном, вы ведь знаете, что он мой дальний родственник. Потом я потолкую с Льевеном и О'Доннелом. Когда вы предполагали?..
- Завтра утром...
Фиола поехал к Курбиссону, у которого совесть была нечиста и потому он пытался держаться холодно.
Фиола на это не обращал внимания. Он подошел вплотную к Курбиссону и сказал решительно и спокойно:
- Вы спровоцировали дуэль, Рене, на которой я буду секундантом. Одного этого факта достаточно, чтобы вы уяснили себе характер поединка. Я желаю, чтобы вы ни в коем случае не рассматривали его иначе, нежели как формальное улаживание спора. Ни в коем случае, Рене!
- Двери моего дома (Гвоздь) - Борис Левандовский - Ужасы и Мистика
- Возвращение - Эрих Мария Ремарк - Проза
- Stalingrad, станция метро - Виктория Платова - Современная проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Станция Трудовая – территория точных измерений - Владимир Броудо - Русская современная проза