Да - Антон Серенков
- Дата:20.02.2025
- Категория: Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Название: Да
- Автор: Антон Серенков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пол сох отлично, однако у дома, как они и подозревали, их встретила Шлюха. Чтобы не дать ей потоптаться, они снова пошли гулять, уже втроем с кошкой. За каналом кошка отстала и потрусила обратно, а они дошли до круглосуточного, купили разной чепуховой еды и еще несколько часов слонялись по проспекту, закончив на скамейках бульвара напротив парка.
Часа в четыре уже было, в общем, светло, но каким-то слепым плюгавым светом. С обостренными чувствами сбивших себе сон людей они дошли до главных ворот парка, античной арки, приглашающей пройтись нарисованной по линейке мощеной аллеей куда-то в варварский сосновый лес, как раз когда солнце начало свое восхождение на стремительно голубеющее небо.
Они вошли в парк. В ветвях заливались расселенные по именным скворечникам телефонных операторов птицы. От их нестройного, но за счет трехмерного симфонизма, что ли, удивительно гармоничного пения, от режущей ноздри свежести воздуха и от происходящего прямо на глазах прояснения мира кружилась голова. Дома с наслаждением бросились спать на уже и не умевший складываться из-за отвалившейся боковушки диван, и когда Волгушев на прощание погладил хозяйским, ни к чему не ведущим жестом Катины ягодицы, те были приятно полными и прохладными, словно из нежно-розового мрамора.
Через день после каждого дождя из подвала поднималась сильнейшая гнилая вонь, так что порой Катя просыпалась ночью с дурной головой. В квартире над ними жил невозмутимый хромой алкоголик, который как-то раз открыл в заткнутой раковине кран и не закрывал, пока угол побелки на потолке в их квартире не вздулся серой бахромой в форме аккуратного квадрата. Когда у дома косили траву (а делали это кошмарно рано – простонародье и сейчас встает с петухами), они просыпались будто внутри блендера. Одним ноябрьским утром их разбудили звуки бензопилы: зеленстроевцы срезали все ветки деревьев у дома и сложили на пятачке парковки такую большую гору хвороста, что на ней можно было сжечь ведьму.
Зимой эта квартира с двойными и будто удвоенно продуваемыми ветром старыми оконными рамами превращалась в выстуженный склеп. Ледяной пол чувствовался через двойные шерстяные носки. Волгушев по дому ходил в старом Катином оверсайз-пальтишке, которое ему было как раз и делало из него грузинского князя. Чтобы забраться вдвоем под одеяло голыми и там уже толково согреться, требовался многоступенчатый ритуал: законопатить все окна, включить духовку на кухне и электрический обогреватель в комнате, посидеть в горячей ванне и уже оттуда вбежать в комнату.
В обед первого января они выходили гулять на опустевший канал. Вечером из чистого спортивного интереса (потому что в новогоднюю ночь увезли от Катиных родителей сумку еды на неделю вперед) через стылый пустырь, по которому, как в фильмах об Антарктиде, вечно клубилась мелким снежком поземка, ходили в «Евроопт», где кроме них были только две-три зевающие кассирши. Они говорили друг с другом вполголоса, шутливыми сюсюкающими голосами:
– «Кальмар командорский» – как про тебя написано.
– А про тебя написано – «хек».
Выбирать особенно было нечего – тогда свежая выпечка в городе была разве что в каком-нибудь головном «Евроопте» бог знает где, да в «Коронах» – поэтому Волгушев с пустой корзинкой в руках сытым взором удовлетворенного сластолюбия (и буквально, и нет) рассматривал оцеллофаненные, в трескучих пластиковых ванночках медовики, которые, как прустовские пирожные, волнами вызывали вслед за воспоминанием вкуса (рыхлого, суховатого, совсем не медового, а просто вареной сгущенки) во рту воспоминания вкусов из других времен, а следом и самих других времен. Вот он с матерью на рынке, уже, конечно, оголодавший, бредет мимо киосков, где в витринах копипастом, но в разных местах, чтобы игрок не прикопался, расставлены одни и те же выцветшие чаи, кофе, свободные от конфеты обертки сникерса и на самом видном месте – большой квадрат высушенного коржа наполеона, который надо самому промасливать. Рот полнится слюной. Вот он, после бассейна, ранними ноябрьскими потемками какой-то редкой счастливой подростковой субботы покупает в едва освещенном буфете чуть прорезиненный (но это контринтуитивно, наоборот, признак свежести) едва сладкий треугольник прослоенного молочным кремом торта и съедает так медленно, как это только может делать проголодавшийся подросток в компании двух других проголодавшихся подростков. У всех этих сладостей был вкус чуть-чуть сладостей из снов: как когда уминаешь небывалый торт, а у него вкус слюны, и, проснувшись, обнаруживаешь подушку мокрой. Проклятый желудок – забивает всю память своими переживаниями. Проживешь жизнь и только запомнишь: а, это тогда-то, когда на кассах появились «Шокерсы», но совсем не в тот год, когда в Бресте стали делать чуть вонючий твердый сыр, совсем как пармезан.
Потом как-то в этом же «Евроопте» Волгушев нашел в углу лотка для продуктов бесхозные два рубля, весело оглядел их, сунул в карман, и Катя, узнав их историю только на улице, наотрез отказалась когда-либо еще заходить в этот магазин – наверняка владелец утерянной сдачи скоро вернулся, они с кассиром поглядели камеры наблюдения, и теперь охранник предупрежден на их счет, стоит с их распечатанными портретами в кармане... На два рубля они в тот же день купили развесных орехов в пивной лавке.
В год, когда на кассах появились спиннеры, их с Катей счастье навсегда кончилось, а они даже не успели понять, что были счастливы все это время.
Через два года после переезда они сообразили, что почему-то все еще не женаты. Катиных родителей сильно напрягало, где они живут, и, убедившись, что молодые никуда не намерены разбегаться, родители предложили, как они выразились, элегантное решение. В Малиновке у них была трехкомнатная отремонтированная, но почти не обставленная новостройка, купленная относительно недорого еще на стадии котлована. В квартире жил старший брат Кати. Предполагалось, что он женится на девушке, с которой встречался еще со школы, дальше пойдут дети, и квартира будет ему как раз. Но годы шли, с девушкой он не только не поженился, но наоборот расстался и теперь просто один жил в захламленной холостяцкой новостройке, как забытый хозяевами пес.
Волгушева неприятно поразило, как Катя зачем-то сразу поставила своей целью брата из квартиры вытурить. Был он непривлекательный и неумный, но совершенно безобидный увалень-программист. От него плохо пахло, потому что мылся он раз в неделю и носил, не снимая, одни и те же байку и штаны с брендированием своей компании, но
- Книжный магазин Блэка (Black Books). Жгут! - Роман Масленников - Цитаты из афоризмов
- Работы по дереву и стеклу - Наталья Коршевер - Техническая литература
- Скалы серые, серые - Виктор Делль - О войне
- Крайон. Как исполнить желания в 2018 году по солнечному календарю - Тамара Шмидт - Эзотерика
- Конгресс новогодних волшебников - Михаил Станиславович Татаринов - Поэзия / Прочее / Детские стихи